С чего начинается Родина

Борис Костров

После боя

Портянки сохнут над трубой,
Вся в инее стена…
И, к печке прислонясь спиной,
Спит стоя старшина.

Шепчу: «Товарищ, ты бы лег
И отдохнул, солдат;
Ты накормил, как только мог
Вернувшихся назад.

Ты не поверил нам. Ну что ж,
В том нет большой беды.
Метет метель. И не найдешь
На небе ни звезды.

Твоей заботе нет цены,
Ляг между нами, брат.
Они снежком занесены
И не придут назад».

1943

С чего начинается Родина

Ленинградец Борис Костров добровольцем ушел на войну 24 июня 1941 года. 11 марта 1945 года получил тяжелое ранение при штурме Крейцбурга в Восточной Пруссии и спустя три дня скончался от полученных ран.

Григорий Поженян

ЭПИЛОГ

«Вернешься — ты будешь героем,
ты будешь бессмертен. Иди!»
И стало тревожно, не скрою,
и что-то кольнуло в груди,

и рухнул весь мир за плечами,
полшага вперед — и в века:
Как это не просто — в молчанье
коснуться рукой козырька,

расправить шинельные складки,
прислушаться к дальней пальбе,
взять светлую сумку взрывчатки
и тут же забыть о себе.

А почестей мы не просили,
не ждали наград за дела.
Нам общая слава России
солдатской наградой была.

Да много ли надо солдату,
что знал и печаль, и успех:
по трудному счастью — на брата
да красное знамя — на всех.

1956

С чего начинается Родина

Харьковчанин Григорий Поженян срочную службу служил на Черноморском флоте. Воевал с первых дней войны: начал краснофлотцем, а закончил — капитан-лейтенантом. Воевал в 1-м особом диверсионном отряде. В августе 1941 года разведывательно-диверсионная группа, в составе которой был Григорий Поженян, сумела отбить у противника водозаборную станцию в захваченной румынскими войсками Беляевке. Разведчики попытались запустить отключенные насосы и подать воду в страдающую от ее нехватки Одессу. Почти все моряки — участники операции погибли. Григорий Поженян был ранен, но его посчитали погибшим. В Одессе на улице Пастера, 27, на стене здания, в котором располагался диверсионный отряд, была установлена мемориальная доска, на которой среди имен погибших ошибочно значится его имя. «Более хулиганистого и рискованного офицера у себя на флотах я не встречал! Форменный бандит!» — сказал о нем командующий флотом адмирал Октябрьский. Стихотворная строчка «не ждали наград за дела» стала для автора пророческой: его дважды безуспешно представляли к званию Героя Советского Союза.

Николай Майоров

Мы

Есть в голосе моём звучание металла.
Я в жизнь вошёл тяжёлым и прямым.
Не всё умрёт. Не всё войдёт в каталог.
Но только пусть под именем моим

Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя, пронесли.

Мы жгли костры и вспять пускали реки.
Нам не хватало неба и воды.
Упрямой жизни в каждом человеке
Железом обозначены следы —

Так в нас запали прошлого приметы.
А как любили мы — спросите жён!
Пройдут века, и вам солгут портреты,
Где нашей жизни ход изображён.

Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы.

Когда б не бой, не вечные исканья
Крутых путей к последней высоте,
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,
В столбцах газет, в набросках на холсте.

Но время шло. Меняли реки русла.
И жили мы, не тратя лишних слов,
Чтоб к вам прийти лишь в пересказах устных
Да в серой прозе наших дневников.

Мы брали пламя голыми руками.
Грудь раскрывали ветру. Из ковша
Тянули воду полными глотками
И в женщину влюблялись не спеша.

И шли вперёд, и падали, и, еле
В обмотках грубых ноги волоча,
Мы видели, как женщины глядели
На нашего шального трубача.

А тот трубил, мир ни во что не ставя
(Ремень сползал с покатого плеча),
Он тоже дома женщину оставил,
Не оглянувшись даже сгоряча.

Был камень твёрд, уступы каменисты,
Почти со всех сторон окружены,
Глядели вверх — и небо было чисто,
Как светлый лоб оставленной жены.

Так я пишу. Пусть неточны слова,
И слог тяжёл, и выраженья грубы!
О нас прошла всесветная молва.
Нам жажда зноем выпрямила губы.

Мир, как окно, для воздуха распахнут
Он нами пройден, пройден до конца,
И хорошо, что руки наши пахнут
Угрюмой песней верного свинца.

И как бы ни давили память годы,
Нас не забудут потому вовек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово «Человек»!

1940

С чего начинается Родина

Николай Майоров перед войной учился на историческом факультете МГУ и одновременно посещал поэтический семинар в литинституте имени Горького. «Он знал, что он поэт. И, готовясь стать историком, прежде всего утверждал себя как поэт. У него было на это право», — вспоминал его друг студенческих лет. Летом 1941-го Майоров вместе с другими московскими студентами принимал участие в рытье противотанковых рвов под Ельней. В октябре добровольцем ушел в армию и 8 февраля 1942-го года был убит в боях на Смоленщине.

Читай продолжение на следующей странице
AesliB