День 26 марта 1820 года у двадцатилетнего Александра Пушкина выдался насыщенным. Лицейский учитель Пушкина Василий Жуковский пригласил поэта на литературное собрание, оно должно было состояться вечером. То, что этот литературная встреча была запланирована на Страстную Пятницу – самый строгий день в году, любителей словесности не смущало.
Молодому Пушкину вовсе не хотелось предстать перед именитой публикой, собиравшейся у Василия Андреевича, с пустыми руками. Он планировал завершить работу над своей первой поэмой «Руслан и Людмила», начатой еще в лицее, и собирался прочесть ее литературному бомонду этим вечером у Жуковского, к которому испытывал глубочайшее уважение.
Дружественные отношения между Василием Жуковским и Александром Пушкиным возникли сразу же после знакомства в Царском Селе.
«Я сделал еще приятное знакомство, — писал впоследствии Жуковский Петру Вяземскому, — с нашим молодым чудотворцем Пушкиным. Милое, живое творение! Он мне обрадовался и крепко прижал руку мою к сердцу. Это надежда нашей словесности… Нам всем надобно соединиться, чтобы помочь вырасти этому будущему гиганту, который всех нас перерастет».
Так просто, без тени зависти Жуковский предугадал в шестнадцатилетнем юноше будущее русской поэзии…
Тот день выдался для молодого поэта на редкость удачным. Он закончил поэму и в тревожном ожидании отправился к Жуковскому, где впервые прочитал ее взыскующей публике. По прочтении «Руслана и Людмилы» наступила полная тишина. Слышно было только мерный ход часов на камине, да стук чайных чашек, устанавливаемых горничной для вечернего чаепития.
Через несколько минут потрясенный Жуковский вскочил со стула, взял свой портрет работы Эстеррейха и в полном молчании надписал: «Победителю-ученику от побежденного учителя в тот высокоторжественный день, в который он окончил свою поэму «Руслан и Людмила». 1820 Марта 26. Великая Пятница».
Несмотря на то, что в поэме присутствовали элементы пародии по отношении к балладе Жуковского «Двенадцать дев», Василий Андреевич «сердечно радовался» пушкинской шутке, он безоговорочно признал гениальность поэмы своего ученика.
Жуковский был в полном восторге от остроумной, блестящей, искрящейся весельем поэмы Пушкина. Взволнованный не менее его Александр Сергеевич написал на этом же портрете свой экспромт, адресованный Василию Андреевичу:
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнет о славе младость,
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость.
Пушкин очень дорожил портретом, подаренным Жуковским. С ним он никогда не расставался. Портрет – литография работы художника Ермолая Эстеррейха передает облик Жуковского лучшей поры его жизни. На нем основоположник русского романтизма выглядит романтически и загадочно.
Этот портрет и сейчас висит над рабочим столом в кабинете последней пушкинской квартиры на Мойке. И дарственная надпись Жуковского, и пророческие строки «победителя-ученика» давно стали хрестоматийными.
автор: Кирилл Брагин
источник: rusplt.ru
