Это замечательный музыкальный фильм, снятый по одному из самых знаменитых приключенческих романов Александра Дюма. Четверо друзей — мушкетеров спасают честь королевы Франции, вступают в единоборство со всесильным кардиналом Ришелье и коварной миледи, а главное — наслаждаются жизнью.
Слово Маргарите Тереховой — МИЛЕДИ.
Я рада, что есть возможность вспомнить, как снимались «Три мушкетера». Как выяснилось, это — вечная картина.
Итак, слушайте, дорогие читатели, как все было. В этой роли должна была сниматься совершенно другая актриса, и я об этом слышала.
Я, конечно, знала Юнгвальд-Хилькевича. Знала, что у него были очень интересные фильмы. И всегда очень разные. Он вообще необычный человек. Юнгвальд-Хилькевич — Георгий, но друзья его почему-то зовут Юрой.
Ещё я знала, что Юра — из Ташкента. Когда я уехала из Ташкента, мне было восемнадцать. И хоть мы и были соседями, наши дороги в силу разницы в возрасте ни разу там не пересеклись. Когда мы с ним познакомились, он был уже заметной фигурой. Очень красивым мужчиной.
Я была приглашена к нему на пробы в 1969 году, на фильм «Опасные гастроли». Приехала в Одессу, отснялась в пробах. А потом мне пришло очень смешное письмо. Я даже его текст с тех пор помню: «Вы не утверждены на роль из-за значительной разницы в росте с Высоцким». Я смеялась до слез. А потом рассказала это Володе, и, когда мы это вспоминали, тоже смеялись.
Мы тогда работали вместе на картине «Четвертый» и много общались. Как это все было наивно и трогательно. Но я понимаю тех, кто это писал. Нужно же было найти хоть какой-нибудь аргумент для отказа!
Впрочем, я никогда в таких случаях не огорчаюсь. Это касается неутверждениых проб, несыгранных ролей. Если меня не утвердили — значит, и не надо было мне эту роль играть! Значит — не судьба! А на «Мушкетерах» было вот как.
Помню, на территорию двора нашего театра въехала машина, такой маленький «уазик», и остановилась перед служебным входом. Меня вызвали с репетиции и говорят:
— Там тебя ждут.
Вышла я и автобус увидела не сразу. И слава Богу! Оказывается, изнутри меня внимательно разглядывали. Одета я была в черные брюки и сапоги. На мне была зайцевская черная блузка и на ней белые полосы. Что-то вроде основного костюма Миледи. Оглядываюсь, ищу, кто пришел? Наконец из автобуса выходит Юра.
Подошел ко мне и сказал:
— Выручай.
Честно рассказал, что в роли Миледи должна была сниматься Соловей, но это сорвалось. Съемки уже начались, уже была записана музыка. Я ответила, что должна послушать эту музыку. Мне включили ее чуть ли не в автобусе. Когда же я услышала песни, то пришла в ужас. Встала и сказала:
— Спасибо, я в этом участвовать не буду. По-моему, то, что там написано, очень пошло.
Я — не певица из мюзик-холла.
Текст там был ужасающий: «Я с самого детства обожаю, тра-ля-ля-ля-ля». И это они вдвоем с Рошфором должны были петь. Смех.
Юра тоже поднялся, пожал мне руку и говорит:
— Спасибо! Я тут один кричал, что это пошло и омерзительно. А теперь мы вдвоем. Клянусь, музыку Макс уже переписывает.
От неожиданности я замолчала. И тут он начал меня убеждать, что из-за такой ерунды отказываться от роли не стоит. На этом мы и сошлись. И в роль я вскочила буквально на самом ходу. Когда начались съемки, в сцены стали вноситься новые тексты. В основе их была пошлая оперетка.
По Москве много подобного шло на сценах. Но Юрин замысел вырос до прекрасного фильма. И когда он менял тексты и целые эпизоды прямо на съемках, мы даже предположить не могли, чем все это кончится.
Оказалось кончилось судом с авторами, которые считали, что написали шедевр. Юре тогда было очень тяжело. Приходилось на ходу все исправлять, работать с такими актерами, которые все были премьерами в своих театрах.
Если посмотреть список исполнителей — — в те времена собрать всех вместе стоило нечеловеческих усилий! Мы были люди сверхзанятые. И все равно он умудрился свой замысел осуществить.
И конечно же полностью изменилась музыка. Из нее ушла опереточность.
О том, что между авторами текстов и режиссером состоялся суд, об этом беспрецедентном для нашей страны факте я слышала в первый и последний раз в жизни. Ведь у нас все делается за гроши и на одном энтузиазме.
