«Вот что значит рациональная психотерапия!», «Ножки… как у козы рожки», «Вы не ширпотреб, вы — индпошив!», «За что же умненьких природа обижает?» — эти и другие крылатые фразы пошли в народ из замечательной картины Сергея Микаэляна «Влюблен по собственному желанию».
А между тем фильм родился буквально из ничего…
Идея фильма «Влюблен по собственному желанию» родилась… от бессилия. Дело в том, что режиссер картины Сергей Микаэлян — человек неунывающий. Одна из его первых картин «Принимаю бой» на несколько лет легла на полку за антисоветчину. Другая — «Вдовы» — не выходила на экраны больше года, потому что не понравилась какому-то чиновнику. А в третьей — «Иду на грозу» — Микаэлян лишился актера, на котором и собирался строить главную линию.
Сценарий этого фильма Микаэлян писал не один – вместе с журналистом газеты «Известия» Александром Васинским. Работали долго, диалоги переписывали по нескольку десятков раз и… — все не то. Чтобы выйти из тупика, Микаэлян решил обратиться к московскому сценаристу Виктору Мережко. Тот был очень занят. «Ну, хоть пять дней ты можешь мне выделить?» — взмолился Микаэлян. Мережко выдержал «гамлетовскую паузу» и не смог отказать уважаемому ленинградскому коллеге. Короче, через 5 дней это уже был совсем другой сценарий.
Сергей Микаэлян: мы работали от и до чуть ли не полгода, а он пять дней. Он нам очень помог. Но от титров он отказался: то ли не считал возможным третьим быть (он сам самодостаточный писатель, сценарист) – он отказался, в титрах его нету.
В то время Станислав Любшин, которого Микаэлян хотел снимать, был уже утвержден у Тарковского в «Андрее Рублеве», и тот запретил ему совмещать работу (правда, по иронии судьбы Любшин так и не сыграл у Тарковского, режиссер заменил его на Анатолия Солоницына).
Такие неудачи могли бы сломить кого угодно, только не Микаэляна. «Я сознательно влиял на собственные чувства, подавлял невеселые мысли, — рассказывает режиссер. — Мне это всегда помогало в трудную минуту, и я подумал, что надо об этом снять фильм, поделиться своими знаниями с другими, может, им от этого жить станет легче.
И только задумался на эту тему, как натолкнулся на статью о начинающем входить в те годы в моду аутотренинге. Так вот как это называется! Оказывается, большую часть своей сознательной жизни я подсознательно занимался аутотренингом, не подозревая об этом».
Микаэлян довольно быстро придумал сюжет, образы, характеры, взаимоотношения персонажей. И стал подыскивать соавтора по сценарию. Но многие отказывались, в том числе его знакомый Виктор Мережко. Правда, последний, сославшись на занятость, пообещал, что если потребуется просто немного помочь, то он всегда готов.
Режиссер поймал его на слове, а пока засел за пишущую машинку в одиночестве.
Работа шла трудно, а вскоре Микаэляна увлекла другая история, случившаяся в 1979 году, — в нью-йоркском аэропорту был задержан советский самолет, солист Большого театра Александр Годунов решил не возвращаться на родину и поставил перед выбором свою жену, балерину, — либо она остается с ним, либо улетает в СССР без него.
По горячим следам режиссер встречался с пассажирами того рейса, был написан сценарий, фильм должны были вот-вот запустить. Но… закрыли. После такой неудачи самое время было вновь вернуться к теме аутотренинга. К тому же режиссер нашел соавтора, им стал журналист «Известий» Александр Васинский. Сотворчество оказалось продуктивным, каждый привносил в сценарий множество ярких эпизодов и выражений.
Так, перу Васинского принадлежит сцена, когда героиня Вера в сердцах кричит матери: «Вам надо было запретить иметь детей! Кого вы производите на свет! Каких-то уродов!» Или эпизод на заводе, когда Игоря отправляют по разнарядке поработать в деревню и он, подписывая бумагу, замечает: «Что-то я не в том списке. Раньше, бывало, в Амстердам, а теперь — деревня Пупырышки…» Микаэлян придумал сцену соблазнения Веры художником и ее коронную фразу, когда она отказывает ему в близости: «А вы считайте, что все уже было…»
Сценарий был утвержден, картина вот-вот должна была запуститься, но режиссеру казалось, что некоторые сцены и диалоги нуждаются в «полировке». Поэтому, вспомнив про обещание Мережко, Сергей Герасимович отправился к нему за помощью. Несколько дней драматург и режиссер провели в спорах и озарениях, и сценарий дополнился новыми монологами, а уже существующие обрели легкость, жизненность. В речи героев замелькали забавные выражения, вроде «ножки… как у козы рожки», появилась пара новых эпизодов.
