Лев Толстой и Душан Маковицкий среди больных и врачей Троицкой окружной психиатрической больницы (разговаривает с больным, называющим себя Петром Великим), июнь 1910, Московская губ., с. Троицкое. Фото Чертков Владимир Григорьевич
Вопросами психиатрии Толстой заинтересовался в особенности после знакомства в 1897 году с известным криминалистом и психиатром Чезаре Ломброзо. Живя в Отрадном по соседству с двумя лучшими в то время Троицкой окружной и Покровской земской психиатрическими больницами, он несколько раз посетил их. В Троицкой больнице Толстой был дважды: 17 и 19 июня 1910 года.
Лев Толстой в Ясной Поляне, 28 августа 1903, Тульская губ.., дер. Ясная Поляна. Фото Протасевич Франц Трофимович
Идут на открытие Народной библиотеки в деревню Ясная Поляна: Лев Толстой, Александра Толстая, председатель Московского общества грамотности Павел Долгоруков, Татьяна Сухотина, Варвара Феокритова, Павел Бирюков, 31 января 1910, Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Фото Савельев А. И.
Черный пудель Маркиз принадлежал младшей дочери Толстого Александре Львовне.
Лев и Софья Толстые и их дочь Александра среди крестьян деревни Ясная Поляна в Троицын день, 1909 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Фото Тапсель Томас
Слева – Александра Львовна Толстая.
Лев Толстой идет от дома по аллее «Прешпект», 1903 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Фото Толстая Александра Львовна
Из дневника Михаила Сергеевича Сухотина, 1903 год: «С каждым разом я все более и более удивляюсь здоровью и силе Л. Н. Он все молодеет, свежеет, крепнет. Об его прежних смертельных болезнях и помину нет… Он снова приобрел свою моложавую, быструю, бодрую походку, очень своеобразную, с вывертом носков наружу»
Лев Толстой среди крестьян деревни Крекшино Московской губернии, 1909 г., Московская губ., дер. Крекшино. Фото Тапсель Томас
Крестьяне деревни Крекшино пришли с хлебом-солью приветствовать приезд Льва Толстого. Он вышел к ним в рубашке с подтяжками наружу, так как день был очень жарким и, по свидетельству очевидцев, долго разговаривал с ними. Речь зашла о земле, и Лев Николаевич высказал свой взгляд на земельную собственность как на грех, все зло от которого он разрешил опять-таки нравственным совершенствованием и воздержанием от насилия.
Лев Толстой в кабинете дома в Ясной Поляне, 1909 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Фото Чертков Владимир Григорьевич
Толстой снят в своем кабинете, в кресле, предназначавшемся для посетителей. В этом кресле Лев Николаевич любил иногда сидеть по вечерам, читая книгу при свете свечи, которую ставил рядом, на этажерку. Вращающаяся этажерка была подарена ему Петром Алексеевичем Сергеенко. На ней помещались книги, которыми Толстой пользовался в ближайшее время и которые поэтому должны были находиться «под рукой». На этажерке приколота записка: «Книги из нужных».
Лев Толстой рассказывает сказку об огурце внукам Соне и Илюше, 1909 г., Московская губ., дер. Крёкшино. Фото: Чертков Владимир Григорьевич
Лев Толстой на станции в Крекшино, 4 — 18 сентября 1909, Московская губ., дер. Крёкшино. Неизвестный автор
Отъезд Льва Толстого в Кочеты к дочери Татьяне Сухотиной, 1909 г., Тульская губ., Тульский у., станция Козлова Засека. Фото Чертков Владимир Григорьевич
В последние два года жизни Толстой нередко уезжал из Ясной Поляны — то ненадолго погостить к дочери Татьяне Львовне в Кочеты, то к Черткову в Крекшино или в Мещерское Московской губернии.
Лев Толстой, 1907 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Фото Чертков Владимир Григорьевич
«Ни одна фотография, ни даже писанные с него портреты не могут передать того впечатления, которое получалось от его живого лица и фигуры. Когда Толстой приглядывался к человеку, он становился неподвижным, сосредоточенным, пытливо проникал внутрь его и точно высасывал все, что было в нем скрыто – хорошего или плохого. В эти минуты глаза его прятались за нависшие брови, как солнце за тучу. В другие минуты Толстой по-детски откликался на шутку, заливался милым смехом и глаза его становились веселыми и шутливыми, выходили из густых бровей и светили», – писал Константин Сергеевич Станиславский.
источник: izbrannoe.com