Я весь набальзамирован войной…

Партию признал в бою

На фронте Ион вступил в коммунистическую партию, хотя партийных работников не любил, но в его взводе воевал парторгом старший лейтенант Варивода, который отчаянно и доблестно сражался в первых рядах, залезая вместе с пехотинцами на банковую броню. Именно такой пример настоящих людей в партии был определяющим для Иона.

Экипаж подбирал 19-летний командир

Девятнадцатилетний командир очень жестко относился к подбору людей в свой экипаж. Первым стрелком в танке у Иона был высокий, худой Василий Осипов, который мог поднимать пятнадцатикилограммовый снаряд так быстро и точно, что вызывало это глубокое уважение к этому нескладному на вид человеку, умевшему отлично ориентироваться в бою. Он погиб смертью героя.

Я весь набальзамирован войной...

Дегену были нужны такие люди, которые могли быть единым целым во время боя. Доходило до конфликтов, когда он, самый молодой командир в бригаде, начинал отбирать на место выбывших челнов экипажа, новых танкистов. Находясь около Вильнюса, он потерял своего стреляющего и ему адъютант командира бригады приводил раз за разом несколько человек, но каждого из них Ион отвергал потому, что он искал своего, близкого по духу, по интуиции человека. И вот, наконец, на пороге землянки появился какой-то смешной человек, перепоясанный трофейным ремнем, не относящимися к уставной форме и доложил, что старший сержант Захарья Загидуллин прибыл для несения службы и сам себе отдал приказ «Вольно», чем немало насмешил танкистов. Но этому веселому стреляющему было подвластно умение владеть пушкой не только при горизонтальных и вертикальных выстрелах, но плавно выверчивать линии по диагонали, что было большой редкостью.

С 500 метров сбил башню «Тигра»

В первом же бою Загидуллин с расстояния в 500 метров сбил с «Тигра» башню. Погиб он через два месяца в момент одновременного выстрела вражеского и советского танка. Иону повезло – его оглушило. А когда он тащил своего стреляющего из танка, в руку Иона попало семь пуль из немецкого автомата, и он потерял сознание. Очнулся уже в госпитале, где ему рассказали, что его вытащил с поля боя старший лейтенант Федоров.

Медаль «За отвагу» вместо Звезды Героя

Когда Ион поправился, снова отправился в бой. Фронту нужны были такие опытные танкисты, как Ион, хотя ему было только 19 лет. Потери советских танкистов в боях за Литву были огромными: из 65-ти в боевом строю осталось только три машины Т-34, в том числе и Ион Деген со своим экипажем. Три командира действовали быстро и сообща организовали такую мощную атаку, что смогли уничтожить 18 немецких средних танков Т-4. Их троих — Алексея Феоктистова, Анатолия Сердечнева и Иона Дегена – командир второй танковой бригады представил к награждению Золотой Звездой Героя, но в вышестоящих штабных инстанциях решили всем выдать по медали «За отвагу».

«Пантера» в русском плену

В одном из боев они сумели захватить целым и невредимым Т-4, иначе – «Пантера». Когда Ион забрался внутрь «Пантеры», которую они взяли в плен, то опытным взглядом сразу же отметил оптические приборы, которых на советских танках не было, но с помощью которых было бы намного легче воевать.

Еще три «Пантеры» за два дня

В наградном листе Иона, опубликованном на сайте «Подвиг народа» сказано: «В период боевых действий с 29 июля 1944 года, несмотря на сильный артминометный огонь противника умело маневрируя на поле боя, танк продвинулся на 15 километров и на своем пути уничтожил до двух отделений пехоты противника, две противотанковые пушки, один танк Т-4 (Pz.Kpfw.IV), три миномета с прислугой.

Я весь набальзамирован войной...

1 августа 1944 года также имел две боевых атаки, обеспечивал продвижение нашей пехоты и на своем пути в районе Жверблишки, Верпинь, Кумпонс уничтожил огнем своей пушки до 15 солдат противника.

3 августа 1944 года танк продвинулся на 10 километров и на своем пути уничтожил в районе Енукишки, Легиски огнем пушки три противотанковые пушки с прислугой, до двух отделений пехоты противника, три пулеметные точки противника и подбил два средних танка Т-4».

Я весь набальзамирован войной...

Я весь набальзамирован войной...

 

Потом Иона еще раз представляли к высшей награде страны, но он получал только ордена, хотя ему было все равно, какая у него награда – он воевал за Отчизну. Счастливая воинская судьба позволяла ему оставаться в строю и бить врага – это была главная его награда.

Последний бой в Кенигсберге 21 января 1945 года

Об этом снова могут рассказать наградные документы, в которых сказано, что экипаж танка был подбит в районе шоссе, но все остались внутри и огнем отбивались от немцев до тех пор, пока не пришла подмога. В этом бою все погибли – Ион остался в живых, но снова получил тяжелое ранение. И снова он попал в госпиталь, и снова вылечился.

Я весь набальзамирован войной...

В июне 1945 года его отправили домой потому, что не было живого места на израненном теле 19-летнего танкиста. Он решил поехать домой к матери, в Могилев-Подольский, а в Киеве на перроне увидел своего однополчанина, с которым в 1941 году выходил из окружения. Они думали, что оба погибли на переправе – оба были живыми после самой страшной войны. Они так сильно и крепко обнимались, что их раны стали болеть.

Я весь набальзамирован войной...

Привычно патокой пролиты речи.
Во рту оскомина от слов елейных.
По-царски нам на сгорбленные плечи
Добавлен груз медалей юбилейных.


Торжественно, так приторно-слащаво,
Аж по щекам из глаз струится влага.
И думаешь, зачем им наша слава?
На кой… им наша бывшая отвага?


Безмолвно время мудро и устало
С трудом рубцует раны, но не беды.
На пиджаке в коллекции металла
Ещё одна медаль ко Дню Победы.


А было время, радовался грузу
И боль потерь превозмогая горько,
Кричал «Служу Советскому Союзу!»,
Когда винтили орден к гимнастёрке.


Сейчас всё гладко, как поверхность хляби.
Равны в пределах нынешней морали
И те, кто блядовали в дальнем штабе,
И те, кто в танках заживо сгорали.


Время героев или время подлецов – мы сами всегда выбираем как жить.

«Мой товарищ, в смертельной агонии» До сих пор, рассказывая о пережитом, Ион Лазаревич не может забыть картину гибели сибиряка Георгия Куликова, грудь которого была пробита двумя пулями – два фонтанчика крови били из остывающего человека-друга, недавно шутившего и говорившего, что ему везет на войне. После увиденного, можно было повредиться в уме, но Ион стал писать об этом стихи еще в 1941 году, многие их которых потом сгорели в танках.

Я весь набальзамирован войной...

Я весь набальзамирован войной...

Одно из стихотворений – «Мой товарищ в смертельной агонии» стало поистине народным.

«Мой товарищ, в смертельной
агонии не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони
я над дымящейся кровью твоей.

Ты не плачь, не стони, ты не маленький,
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай на память сниму с тебя валенки.
Нам ещё наступать предстоит».

Специально для AesliB, Полина Ефимова

 

AesliB