Инициативного офицера в конце 1836 года назначают адъютантом 1-й бригады 19-й пехотной дивизии, которой командует Клюгенау. Генерал по мере продвижения по службе не оставлял заботами и своего подчиненного. Как отмечал биограф Евдокимова И.И. Ореус, «в 1838 года при назначении Клугенау начальником Ахалцыхской провинции, и в 1839 года — начальником войск в северном Дагестане, он не разлучался с Евдокимовым и переводил его с собою на новые места служения. Трудно сомневаться в том, что Николай Иванович, благодаря исключительно его личным качествам, практическому уму, близкому знакомству с горцами и опытности как в строевой, так и в военно-хозяйственной частях, был для Клугенау человеком драгоценным и трудно заменимым». В дальнейшем их будут связывать добрые товарищеские отношения, которые не прервутся даже после отъезда Франца Карловича с Кавказа.
После кровопролитного боя у Ашильтинского моста в марте 1837 года Евдокимова произвели в штабс-капитаны и выдали внушительную по тем временам сумму в 1600 рублей.
Эти деньги нужны были, чтобы излечить новые ранения, которые он получил в ходе схватки с отрядом Шамиля. На этот раз пуля раздробила ему правую сторону лица, обе ноги были прострелены, а грудь ушиблена камнями.
По случаю прибытия Николая I на Кавказ возник замысел убедить Шамиля лично встретиться в Тифлисе с императором и просить у него «о всемилостивейшем прощении и, принеся со всею искренностью раскаяние в прежних поступках, изъявить чувства верноподданнической преданности», — говорилось в сообщении барона Розена к генерал- майору Фезе 21 августа 1837 года. Это была попытка мирного решения конфликтной ситуации, и Шамиль мог рассчитывать на самые преференции со стороны русских властей. Убедить в этом главу мюридов поручили Клюгенау, отправившемуся на встречу с небольшой свитой, в которую вошел и Евдокимов. Участники переговоров подвергали свою жизнь опасности не меньше чем в бою. Никто не знал, сдержит ли Шамиль свое слово гарантировать неприкосновенность «гяурам».
Встретившись с русскими 18 сентября 1837 года близ аула Каранай, имам обещал посоветоваться со своими ближайшими сподвижниками и дать ответ на поступившие предложения. Когда Клюгенау хотел на прощание пожать ему руку, один из мюридов не дал этого сделать, заявив, что имам не должен касаться неверного. Вспыльчивый генерал замахнулся на него палкой, а тот схватился за кинжал. Только вмешательство Шамиля и штабс-капитана Евдокимова предотвратило кровопролитие, которое могло закончиться гибелью малочисленного русского отряда.
Очередное повышение по службе Евдокимова произошло после того, как Клюки-фон-Клугенау сделался начальником Ахалцихской провинции. Штабс-капитана переводят в конце 1838 года в Грузинский линейный 2-й батальон и бросают на борьбу с еще более беспощадным, чем фанатики-мюриды, врагом — чумой. О том, насколько успешно справился Евдокимов с этим заданием, свидетельствует его производство в капитаны в начале 1840 года.
В 1839 года покровитель Евдокимова становится начальником левого фланга Кавказской линии. Он не забывает о дельном помощнике и переводит его в Куринский егерский полк.
В его составе Евдокимов находился в экспедиции А.В. Галафеева, где 11 июля 1840 года принял участие в знаменитом сражении на реке Валерик, описанном М.Ю. Лермонтовым.
После назначения Клюки-фон-Клугенау во второй половине 1840 года начальником Северного и Нагорного Дагестана он забирает с собой и Н.И. Евдокимова, сделав его своим адъютантом. Начиналось непростое для российской власти время, когда Шамиль постепенно перехватывал инициативу в свои руки.
Всё это требовало от командования быстрых и решительных шагов, чтобы сдержать натиск сторонников мюридизма. Уже «в августе Евдокимов принимал участие в движении отряда в Аварию, а потом к Чир-юрту против скопищ Шамиля, появившихся почти одновременно на различных пунктах края и вызвавших с нашей стороны крайнюю напряженную бдительность. В сентябре генерал Клюгенау двинулся в Койсубу для наказания гимринцев за измену; 14-го числа в гимриском ущелье он нанес им сильное поражение и занял Гимры. За отличие в этом деле капитан Евдокимов получил в награду 345 серебром.
Зимой 1841 года Евдокимов был назначен исполнять обязанности койсубулинского пристава и должен был проявлять уже не столько военные, сколько дипломатические умения. Это была обычная практика, «административные занятия шли в то время на Кавказе рука об руку с войною. Иначе оно и быть не могло. Русская власть водворялась и поддерживалась только силою оружия; приходилось бросаться то в ту, то в другую сторону для усмирения горцев, волнуемых эмиссарами Шамиля или прямо вынуждаемых ими к враждебным против нас действиям». С новой задачей он справился успешно.
Во время проведения одной из операций Евдокимов чуть было не погиб от руки сторонника Шамиля. В рапорте генерал-лейтенанта Фезе генералу Головину от 8 марта 1842 года сообщались следующие подробности этого дела: «Майор Евдокимов, которому я поручил беспокоить неприятеля в Койсубу и, буде возможно, овладеть деревней Харачи завёл, чрез унцукульских выходцев, тайные сношения с жителями этой селения; они обещали при появлении русских передаться нам, преодолев гарнизон из 80-ти мюридов, присланных Шамилем из разных преданных ему обществ. Вследствие этих тайных сношений, прап. Алию с койсубулинского милициею скрыто вошел 5-го числа в Унцукуль; жители тотчас взялись за оружие и захватили всех присланных Шамиле мюридов, убйв до 10-ти человек.
В то же время майор Евдокимов овладел деревней Харачи, 6-го же числа спустился в Унцукуль, занял селение с 4-мя ротами Апшеронского пехотного полка, при одном горном единороге; но этот отличный штаб-офицер по способностям, необыкновенной храбрости пламенному усердию, пал жертвою совершенного им блестящего подвига. Один мюрид, подбежав к майору Евдокимову сзади, в то время как он осматривал место для расположения своего отряда, вонзил ему кинжал в левый бок, а потом в правое плечо».
Весьма показательна реакция местных жителей на это нападение. По словам генерала, «они изрубили изверга на месте, умертвили мать и сестру его и разорили дом». Таким образом, далеко не все горцы горели желанием стать под знамёна Шамиля и считали русского пристава гораздо ближе собственного соплеменника, поплатившегося за свой поступок.
За взятие Унцукуля Евдокимова наградили орденом Святого Георгия IV степени. А генерал Фезе, который прибыл в аул, выстроил войско перед саклей, где находился раненый, и приказал прокричать ура в его честь.
Евдокимов спас других родственников фанатика-мюрида. Уже теряя сознание, он отправил несколько человек с просьбой «никого не трогать, а лучше придти защищать его и не допускать до междоусобия». В этом случае он остался верен своим принципам не проливать без нужды кровь.
Получивший жестокую рану офицер вновь приступил к выполнению своих обязанностей. Впереди у него было покорение северо-восточного Кавказа и пленение Шамиля, а затем и успешное прекращение войны на северо-западе региона.
автор: Юрий Юрьевич Клычников
источник: topwar.ru
