«Требую направить моего сына на фронт…»

Жен вспоминали на привале, друзей — в бою.
И только мать
не то и вправду забывали,
не то стеснялись вспоминать.

Но было, что пред смертью самой
видавший не один поход
седой рубака крикнет: «Мама!»
…И под копыта упадет.

Марк Максимов

Великий автор солдатской поэмы Твардовский прощальные стихи посвятил матери. А до того?

Прощаемся мы с матерями
Задолго до крайнего срока —
Еще в нашей юности ранней,
Еще у родного порога,

Когда нам платочки, носочки
Уложат их добрые руки,
А мы, опасаясь отсрочки,
К назначенной рвемся разлуке.

Разлука еще безусловней
Для них наступает попозже,
Когда мы о воле сыновней
Спешим известить их по почте.

Платочки, носочки…

Но в самом финале стих сквозь удаль обрывается болью:

А там — за невестками — внуки…
И вдруг назовет телеграмма
Для самой последней разлуки
Ту старую бабушку мамой.

Слезы солдатских матерей взывают к нам из нашей истории.

Но только считаные имена увековечены.

"Требую направить моего сына на фронт..."
Журавли. Памятник Прасковье Володичкиной и девяти ее сыновьям. Скульптор Анатолий Головин. Фото: Юлия Рубцова/ ТАСС

Прасковье Еремеевне Володичкиной посвящен величественный мемориальный комплекс в поселке Алексеевка Самарской области. Бронзовая фигура матери — в окружении девяти журавлей. По числу сыновей Прасковьи, шестеро из которых погибли смертью храбрых, а трое вернувшихся с Великой Отечественной скончались от ран. Этих, выживших, мать не дождалась: получила известие о гибели шестого сына и сердце не выдержало…

Анна Савельевна Алексахина, мать десятерых детей, отправила на фронт восьмерых сыновей. Четверо из них не дожили до Победы.

Кубанская крестьянка Епистимия Федоровна Степанова потеряла на фронте девять сыновей.

Татьяна Николаевна Николаева из Чувашии отдала Родине шестерых из восьми…

А сколько никому не ведомых русских женщин лишились сыновей на фронтах Первой мировой! Что мы знаем о матери шестерых братьев-офицеров — сыновей генерал-майора Михаила Ивановича Ставского? Старший из них был убит в японскую войну. Трое пали в Первую мировую, подробности сохранены для истории. Поручик Николай Ставский погиб, подняв в бой батальон, потерявший своего командира. Иван в точности повторил подвиг брата, подняв в атаку две роты. Александр Ставский имел возможность остаться в тылу, поскольку занимал государственную должность, но пошел на фронт вслед за братьями. Однажды, находясь в конной разведке с десятком кавалеристов, оторвался от своей части и полгода воевал в тылу врага, пока не прорвался к своему полку…

Но даже самых скупых сведений не сохранилось о женщине, вырастившей братьев-героев. Мы можем только уверенно предполагать, что она была очень похожа на Веру Николаевну Панаеву.

Вера Николаевна была матерью трех гусарских офицеров — ротмистров Льва и Бориса, штабс-ротмистра Гурия. И самым близким для них после смерти отца человеком. К началу мировой войны братья были тридцатилетними опытными офицерами: трое служили в знаменитом 12-м Ахтырском гусарском генерала Дениса Давыдова полку (того самого поэта-партизана, героя войны 1812 года), один на флоте. Самый старший, Борис Панаев, успел пройти Русско-японскую войну, на которой был дважды ранен и награжден четырьмя боевыми орденами.

Сохранились фотографии лихой джигитовки братьев Панаевых и шутливой дрессировки коня, который «помогал» надевать шинель своему хозяину Гурию. Сохранилось веселое стихотворение «На возрождение гусар», написанное Львом:

Скорей наденьте доломаны
Гусары прежних славных лет,
Вставляйте в кивера султаны
И пристегните ментишкет.

Для нас сегодня день великий —
Гусар и партизан Денис,
Услыши говор наш и клики
Из гроба встань, сюда явись…

Первым погиб самый опытный, тридцатишестилетний Борис Панаев. В тяжелейших августовских боях 1914 года он со своим эскадроном атаковал вражескую кавалерийскую бригаду, в короткое время был дважды ранен, в том числе тяжело, в живот. Превозмогая страшную боль, вступил в схватку с командиром врага. Несколькими пулями в голову был убит наповал…

В своей книге по кавалерийской тактике «Командиру эскадрона в бою» Борис Панаев писал еще за пять лет до войны: «Жалок начальник, атака части коего не удалась — отбита, а он цел и невредим». Посмертно, указом от 7 октября 1914 года, Борис был награжден орденом св. Георгия 4-й степени.

"Требую направить моего сына на фронт..."

Мы не знаем, когда мать получила известие о его гибели сына. Скорее всего, два страшных известия пришли одновременно: через две недели в Галиции погиб тридцатипятилетний штабс-ротмистр Гурий Панаев. За несколько минут до смерти он вынес с поля боя раненого гусара. «…Тело его было найдено у убитой лошади, узду которой он и мертвый продолжал держать в руке. Поразительную красоту смерть наложила на его лицо. Гурий хоронил своего брата Бориса, Лев хоронил Гурия…» — вспоминал один из его однополчан. Посмертно Гурий был награжден, как и старший брат, орденом св. Георгия 4-й степени.

Читай продолжение на следующей странице
AesliB