Однотипные «Двадцать шестому» «Z-24″ и «Z-25», если судить по их штурманским документам, нападали на конвой не с левого, а с правого борта. То есть, находились от места схватки двух эсминцев не менее, чем в 30 километрах…
Крейсер «Тринидад»
Иногда в мемуарной и исследовательской литературе даже мелькает версия, что «Сокрушительный» по ошибке напал на союзника, подвергнув обстрелу британский эсминец «Фьюри» из состава охранения того же конвоя. Мол, чего не бывает в суете да в тумане! Но эта версия также не выглядит правдоподобной: противник «Сокрушительного имел попадание в основание дымовой трубы. Это — рана не из легких: неизбежны осколочные порывы паропроводов в соответствующем месту взрыва снаряда котельном отделении, возможны и гашение котлов взрывной волной, и выход их из строя от сотрясения. Вплоть до раскалывания купола котла! Наблюдатели «Сокрушительного» видели после выстрела выброс дыма и пара из пробоины… А «Фьюри» на следующий день был с конвоем в Мурманске, чувствовал себя в полном порядке, видимых дефектов труб не имел и ремонта не просил.
Скорее всего, жертвой обстрела «Сокрушительного» все же был «Z-26», а от «Тринидада» ему досталось несколько позже. Не ему принадлежали и те первые залпы, от которых увернулся «Сокрушительный» в начале боя. Тот 5-орудийный залп, судя по всему, вообще не мог принадлежать эсминцу. Дело в том, что у эсминцев-немцев — по 4 орудия главного калибра. А разрыв во времени между падением первого снаряда и последующих слишком мал… Да и высота «фонтанов» говорит о том, что калибр мог быть и покрупнее… Если не эсминец — тогда кто?..
Британский эсминец на Северных конвоях
Ближайшим по позиции кораблем, артиллерия которого могла бы произвести именно такой эффект, какой наблюдал «Сокрушительный», был в составе конвойной охраны … крейсер «Тринидад». Однако, от его старшего артиллериста никаких вразумительных объяснений не последовало. Вероятнее всего, «Тринидад» и спровоцировал стычку: заметил в тумане некие тени, начал отгонять их от конвоя выстрелами, промазал первыми залпами (упавшими у борта «Сокрушительного»)… А там уже советский эсминец сам начал действовать — и всыпал тому врагу, по которому сперва не попал крейсер.
За поражение врага при защите конвоя положена награда. Но комендоров «Сокрушительного» к медалям так и не представили: во-первых, непонятно, что же все-таки стало с врагом после попадания. А во-вторых, слишком уж много сомнительных моментов во всей ситуации.
На мостике «Сокрушительного» в боевом походе
В апреле «Сокрушительный», находясь в охранении конвоев, неоднократно отражал воздушные атаки, снова перенес 9-10-балльный шторм. Когда 30 апреля получил торпеду от немецкой подлодки британский крейсер «Эдинбург», присоединившийся к конвою для перевозки платы союзникам за поставку боевой техники по ленд-лизу, эсминец оказывал ему помощь. Но из-за перерасхода топлива вынужден был оставить побитого «Эдинбурга» и уйти на бункеровку. Когда вернулся — понял, что опоздал: за то время, пока «Сокрушительный» опустошал на базе бочку с мазутом, немцы добили крейсер…
Первый лорд британского Адмиралтейства попытался обвинить «Сокрушительного» в «преступном оставлении поврежденного корабля союзника». Однако, международная комиссия стран Антигитлеровской коалиции действия русского командира оправдала: толку было бы с того, что рядом со смертельно раненым «Эдинбургом» остался бы эсминец, потерявший ход без топлива?
Злосчастный «Эдинбург»…
Тем временем, «Сокрушительный» продолжал участие в боевых действиях. Во время обстрела немецких береговых позиций в губе Араэсминец был атакован двумя эскадрильями вражеских бомбардировщиков. Благополучно увернувшись от бомб, «Сокрушительный» успел сбить один «Юнкерс». А через неделю, охраняя конвой PQ-16, пополнил свой боевой счет еще и сбитым торпедоносцем «Фокке-вульф».
С начала войны до 1 сентября 1942 года «Сокрушительный» сделал 40 боевых походов, пройдя в общей сложности 22 385 миль за 1516 ходовых часов. Вне всяких сомнений, это был один из самых активных боевых кораблей советского ВМФ. При этом потери собственного экипажа «Сокрушительного» — один матрос. Краснофлотец Старчиков не был убит в бою, не утонул в ледовом шторме — жизнь парня унес взрыв бракованной торпеды при заряжании торпедного аппарата эсминца. Позже погибли еще двое матросов — утонули при попытке спасения экипажа поврежденного транспорта в конвое.
Кормовая зенитка «Сокрушительного»
17 ноября 1942 года из Архангельска вышел в море конвой QP-15: 26 транспортов и 11 британских кораблей охранения возвращались в Исландию за новой партией военных грузов для сражающегося Советского Союза.
Для сопровождения QP-15 были выделены лидер «Баку» под брейд-вымпелом командира дивизиона капитана 1-го ранга П.И. Колчина и эсминец «Сокрушительный», которым командовал капитан 3-го ранга М.А. Курилех. В условиях жестокого шторма, достигшего к утру 20 ноября ураганной силы, при частых снежных зарядах и практически нулевой видимости, суда конвоя и корабли охранения потеряли друг друга из виду. Немцы при такой погоде вряд ли рискнули бы атаковать, поэтому, с разрешения командира конвоя, советские корабли получили приказ возвращаться на базу.
Торпедный аппарат «Сокрушительного»
На обратном пути в Полярный лидер «Баку» получил жестокий удар девятибалльной волны в бак, отчего разошелся клепаный шов на его обшивке у ватерлинии. Все носовые отсеки по 29-й шпангоут были затоплены, вода проникла во 2-е и 3-е котельные отделения — в действии остался только котел № 1. Состояние корабля было критическим, крен доходил до 40° на борт. Личный состав вел отчаянную борьбу за непотопляемость.
А «Сокрушительный» ночью … потерялся. Эсминец, не предназначенный для действий в условиях 11-балльного шторма, с трудом выгребал против волны и на малом ходу ухитрился в непогоде отстать от поврежденного «Баку». Волна ломала легкий корпус страшно — так, что в кубриках слышно было, как «трещат» и «ходят» шпангоуты. 20 ноября в 14 ч. 30 мин. в кормовом кубрике услышали сильный треск (слышимый и на мостике) — это лопнули листы настила верхней палубы между кормовой надстройкой и 130-мм орудием № 4, как раз там, где заканчивались стрингеры и начинался район корпуса с поперечной системой набора. Одновременно образовался гофр на наружной обшивке левого борта, затем последовал обрыв обоих валопроводов. В течение 3 минут кормовая часть миноносца оторвалась и затонула, унеся с собой шесть матросов, не успевших покинуть румпельное отделение. Вскоре последовал мощный взрыв — это сработали, достигнув заданной глубины, взрыватели глубинных бомб, уложенных на корме на случай атаки подводной лодки.
Оставшиеся кормовые отсеки эсминца быстро заполнялись водой до кормовой переборки 2-го машинного отделения. Потерявший ход корабль развернуло лагом к волне, бортовая качка достигла 45–50°, килевая — 6°. Возник дифферент на корму, остойчивость несколько уменьшилась, что было заметно по увеличившемуся периоду качки; корабль «залеживался» во время качки в накрененном положении. Палубу и надстройки непрерывно накрывало волной, движение по верхней палубе было крайне затруднено.
