Алексей Алексеевич Игнатьев родился 2 (14) марта 1877 года в семье, принадлежавшей к одному из знатнейших родов Российской империи. Мать, Игнатьева Софья Сергеевна, — урожденная княжна Мещерская. Отец — видный государственный деятель, член Государственного совета, генерал-губернатор Киевской, Волынской и Подольской губерний Игнатьев Алексей Павлович. Убит на выездном заседании совета в Твери в декабре 1906 года. Алексей Игнатьев позднее считал, что в убийстве была замешана царская охранка. Младший брат Алексея, Павел Алексеевич Игнатьев, служил военным агентом во Франции, написал книгу об этом «Моя миссия в Париже». Его дядя, граф Николай Павлович Игнатьев, занимал должность министра внутренних дел в 1881-1882 годах, а также был известным дипломатом, к заслугам которого можно отнести подписание Пекинского договора в 1860 году, подготовку и подписание Сан-Стефанского мирного договора, который завершил русско-турецкую войну 1877-1878 годов.
В 1894 году, в возрасте 14 лет, Алексей Игнатьев вступил в Пажеский Его Величества корпус, самое привилегированное военное учебное заведение России того времени. Отец отправил его туда, как он выразился, «для устранения изнеженности и плаксивости». Учебные программы почти не отличались от курсов кадетских корпусов, но больше внимания уделялось иностранным языкам — французскому и немецкому. Для зачисления в Пажеский корпус был необходим предварительный высочайший приказ, и, как правило, этой чести удостаивались только сыновья или внуки генералов. Но иногда делались исключения и для представителей старинных княжеских родов. В Пажеском корпусе учились и отец, и дядя Алексея Алексеевича — Алексей и Николай Павлович Игнатьевы. Уже через год, в 1895, Алексей был представлен императору Николаю II и прислуживал императрице. После окончания корпуса был произведен в офицеры и нес придворную службу кавалергардом.
В 1905 году началась русско-японская война, и Игнатьев вместе с другими офицерами был отправлен на восточный фронт. Он попал в штаб Линевича, командующего маньчжурской армией, где его назначили в разведывательное управление. Так началась военно-дипломатическая служба Алексея Игнатьева, определившая его дальнейшую судьбу. Связи с военными агентами давали ему возможность изучить нравы представителей иностранных армий. Под его руководством находились англичане, немцы и американцы, а в обязанности входила проверка переписки. Конец русско-японской войны граф встретил в чине подполковника с орденами Святого Владимира 4 степени и Святого Станислава 2 степени, а позднее произведен в звание генерал-майора.
После войны Игнатьев продолжил дипломатическую карьеру. В январе 1908 года он служил военным атташе в Дании, Швеции и Норвегии, а в 1912 году был направлен во Францию. Как указывает сам граф в мемуарах, деятельности военного агента его никто не обучал, и работать приходилось «по наитию». В прямые обязанности агента входило держать свой генеральный штаб в курсе о состоянии сил страны пребывания, включая донесения об увиденных маневрах, учениях и посещениях войсковых частей, а также доставлять все новые военные и технические книги. Граф предпочитал общаться с французами, а не с представителями русского светского общества.
Во Франции граф Игнатьев отвечал за закупку вооружения и патронов для российской армии, и только он мог распоряжаться счетом Российской империи во французском банке. Также он руководил широкой агентурной сетью. Когда началась Первая Мировая война, Россия остро нуждалась в боеприпасах. Игнатьев получил большой заказ на тяжелые снаряды, но никто из французов не решался его выполнить. Графу пришел на помощь только Ситроен, с которым он был в хороших отношениях. По этому поводу тоже ходило немало слухов — будто бы Алексей Игнатьев наживается на военных поставках, используя свои связи, но прямых доказательств не приводили.
Русская эмиграция осудила графа Игнатьева и за связь с красавицей Парижа, известной танцовщицей Натальей Трухановой, дочерью француженки и цыгана. Танцовщица выступала полуобнаженной, исполняя танец Саломеи на музыку Штрауса. Ради нее граф развелся с женой, Еленой Владимировной Охотниковой. С 1914 года они жил вместе с Трухановой, снимая роскошную квартиру на набережной Бурбонов. Игнатьев тратил на содержание любовницы огромные суммы, которые мало соответствовали его официальному доходу.
Когда разразилась Октябрьская революция, на российском счету в «Банк де Франс» находилась сумма в 225 миллионов рублей золотом, переданная графу Игнатьеву для очередной закупки военного снаряжения. Перед дипломатом встал выбор: что же делать с деньгами, которые остались без хозяина. Со всех сторон к нему потянулись представители различных эмигрантских организаций, желающие захватить российские миллионы как «законные представители» Российской империи, а за его действиями следила французская разведка.
Но граф принял другое решение, совершив поступок, который стал полной неожиданностью для многих. В 1924 году, когда Франция наконец признала Советское государство и в Париже вновь открылась советская дипломатическая миссия, Игнатьев передал всю сумму торгпреду Л. Красину. В обмен на это он просил советский паспорт и разрешение вернуться в Россию, теперь уже Советскую.
Русская эмиграция мгновенно отвергла Алексея Игнатьева, объявив его изменником. Родной брат Павел совершил на него покушение, пытаясь застрелить, но пуля задела только шляпу графа. Он сохранил ее в память о покушении. Родная мать отреклась от Игнатьева и запретила появляться в ее доме, «дабы не позорить семью». От него отвернулись самые верные друзья, в том числе Карл Маннергейм, с которым они вместе учились в Академии генштаба. Осталась только Наталья Труханова, с которой граф обвенчался в 1918 году.