Диагноз звучал приговором: правую руку, перебитую пулей, спасти невозможно. И пусть боец благодарит свои довоенные спортивные пристрастия за то, что молодой и выносливый организм сможет без больших осложнений перенести и тяжелую операцию, и долгий период восстановления после гангрены. Будь послабее здоровьем – умер бы, еще не доехав до лазарета. Комиссовали его «подчистую» — за белые госпитальные ворота год спустя Виталий вышел в гимнастерке, щедро сверкающей чешуей заслуженных за полтора военных года правительственных наград. Но пустой рукав, аккуратно подоткнутый за пояс, и справка о пожизненной инвалидности в нагрудном кармане ставили крест на всех довоенных
планах.
Выздоравливающие раненые и врачи армейского эвакогоспиталя.
Как жить? Где однорукого возьмут на работу? А не работать нельзя. Конечно, молодому герою, покалеченному на фронте, полагается пенсия. Но мало ли ровесников, чьи еще недавно молодые и сильные тела изломала война, а теперь вынужденное бездействие доламывает им души? И спиваются, бывает, и стреляются в пустых комнатах, выделенных горсоветом по льготному списку – из наградного оружия…
Виталий Островерхов был не согласен на подобный жребий. Он пришел в Московский городской совет родного «Спартака» с просьбой: дать возможность попробовать себя на тренерском посту. Сказал прямо: дайте начинающую группу. В совете, поначалу сомневались: в боксе слишком многое надо показывать личным примером, одной теорией не обойдешься. А какой пример из наставника с одной рукой?
Но, к счастью, одному из членов правления спортивного общества доводилось видеть, как Островерхов разминается в спортзале с грушей. Пулеметная частота ударов одной левой. Совершенная техника движений. Недюжинная выносливость, какой дай Бог очень многим из тех, кто и моложе, и здоровее. А характер какой!.. Инвалид, а без всякого стеснения пришел и сказал: «Дайте группу. Я хочу и могу учить!».
Виталий Островерхов в послевоенные годы.
— Я до сих пор чувствую гордость за то, что в свое время, будучи первым президентом Всесоюзной Федерации бокса, рекомендовал Островерхова на тренерскую работу в Люберцы, — утверждает в прошлом именитый спортсмен, а ныне – известный писатель-патриот Георгий Иванович Свиридов, — учителем Виталий Андреевич оказался прекрасным. Начал с полутора десятков голоштанных непосед, с непосредственным ребячьим любопытством поглядывающих на однорукого наставника, а уже пару десятков лет спустя выводил на ринг будущих олимпийских чемпионов и прославленных учителей бокса…
Заслуженный тренер России Александр Щедеркин – мастер спорта, чемпион Москвы. Юрий Громов – призер Европейского первенства 1957 года. Алексей Киселев, блиставший на олимпийском ринге 1964 и 1968 годов. Борис Лагутин — абсолютный чемпион той же Олимпиады-68. Все это – ученики Островерхова, имена, отметившие целую эпоху в истории старинного и благородного спортивного единоборства.
Ученик Островерхова, олимпийский чемпион Б. Лагутин.
— Обратите внимание, — говорит Георгий Иванович Свиридов, — на заре современного олимпийского движения в боксе не было равных его «законодателям мод» – англичанам. Потом центр воспитания чемпионов надолго переместился в Америку. А в пятидесятые-шестидесятые годы двадцатого столетия спортивный мир восхищается русскими, советскими мастерами! Потом, правда, наших победителей на ринге потеснила мощная плеяда чернокожих бойцов – кубинцев. А сейчас уже два десятка лет идет новая волна российских талантов. Знаете, в чем тут секрет? Подросли ученики учеников таких тренеров, как Островерхов…
Заслуженный тренер СССР А.Дм. Щедеркин — ученик Виталия Островерхова.
Ровно полвека воспитывал Виталий Андреевич Островерхов молодых спортсменов. А в последние годы жизни отдал свое мастерство на службу тем, кто, пожалуй, более других ребят нуждается в доброте и внимании взрослых – сиротам из детского дома. Старый опытный тренер разработал и самостоятельно начал осуществлять на практике обширную многоэтапную программу реабилитации обездоленных детей при помощи физической культуры.
Тренерское удостоверение Виталия Островерхова.
