Венедикт Маркович Андреев родился 28 марта 1920 года в селе Второе Лебяжье Лебяжьевского района (ныне Курганской области).
Весной 1940 года призван служить на Черноморский флот. Был артиллеристом береговой обороны города Новороссийска. С 1942 года воевал в составе особого отряда разведки Черноморского флота «Сокол», затем в отряде разведки Дунайской флотилии. О нём, боевом разведчике, и его друзьях в годы войны ходили легенды.
После войны Венедикт Маркович работал директором Курганского Дворца культуры строителей, возглавлял объединённый комитет профсоюзов треста «Курганпромстрой», а с 1965 по 1970 годы был секретарём обкома профсоюза рабочих строительства и промышленности строительных материалов.
За мужество и доблесть в боях Андреев был награждён двумя орденами Красного Знамени, орденами Красной Звезды и Отечественной войны I и II степени, медалями «За отвагу», за взятие и освобождение столиц придунайских государств.
Умер Венедикт Маркович 14 мая 1981 года.
В городе Измаиле именем Андреева названа улица, о его подвигах свидетельствует экспозиция музея боевой славы. В 1988 году в Австрии был построен для нашей страны сухогрузный теплоход, получивший название «Венедикт Андреев». Он пришёл в советское Дунайское пароходство, в порт приписки Измаил, и влился в семью судов, носящих имена Героев -дунайцев. Капитан теплохода Семён Викторович Савчук и члены экипажа приезжали в город Курган и посёлок Лебяжье, встречались с земляками Венедикта Марковича.
Из воспоминаний Венедикта Марковича Андреева:
«Военная служба забросила меня, паренька со станции Лебяжья-Сибирская, в прекраснейший город Новороссийск. Попал в береговую оборону Черноморского флота. Нравились служба и город, да война всё смешала вдруг, смерчем закружила над страной и над нашими головами. По прошествии многих лет самому кажется невероятным, как удалось пройти через этот ад – и уцелеть.
Когда нашу батарею немецкие лётчики буквально изгвоздили бомбами, попал я в особый разведотряд Черноморского флота «Сокол». В его составе прошёл через всю войну, пришлось участвовать во многих десятках сложнейших разведывательных операций. Мы, например, готовили разведданные для высадки десанта Цезаря Куникова на Мысхако, на так называемую «Малую землю». Семь раз переправлялись туда, чтобы подробно выяснить систему немецкой обороны, места, где безопаснее высадиться морским пехотинцам, и десант удался.
Затем в районе «Солёных озёр» обнаружили и уничтожили сверхдальнобойные пушки фашистов. Десантировались с самолёта в район Ялты и несколько месяцев осуществляли радионаводку нашей авиации на немецкие военно-морские транспорты и береговые укрепления.
С дрожью вспоминаю операцию по взятию языка, проведённую в январе 1945 года в Будапеште. Гитлеровцы создали в городе свыше ста мощных узлов сопротивления и считали его неприступным.
Бои за Будапешт осложнялись и тем, что советские войска получили задание не только освободить от гитлеровцев столицу Венгрии, но и сохранить по возможности уникальные архитектурные памятники этого красивейшего города. А для этого нужно было точно знать места важных узлов обороны и сопротивления фашистов. Разведчики многих частей пытались проникнуть за передовую линию обороны немцев, но это не удавалось. Каждый метр местности круглосуточно просматривался и находился под прицелом.
Задание возложили на нас, разведчиков отряда «Бороды». Наш командир Виктор Калганов носил роскошную бороду, поклялся не брить до полной победы над врагом. В задачу нам ставилось: проникнуть в район Крепостной горы, где находился штаб немецкой группировки, взять там «языка»-штабиста, знающего замыслы гитлеровцев на перспективу и расположение узлов обороны города.
Несколько суток, сменяя друг друга, вели мы наблюдение за противником, замаскировавшись у танка, подбитого на ничейной земле. Но нащупать лазейку никак не удавалось. Идея родилась неожиданно. Разгребая снег у танка, Виктор Калганов вдруг наткнулся на канализационный колодец, прикрытый люком. «А что если попробовать пойти «в гости» к немцам не по земле, а под землёй, через канализационные трубы?» – мелькнула у него мысль. Командир сбросил чугунную крышку и опустился в колодец. Труба диаметром чуть больше метра уходила в сторону противника.
Идею «Бороды» одобрили в штабе. Но нужна была схема коммуникаций канализационной системы. Через венгерских товарищей нашли бывшего инженера управления канализационных систем города. Он нанёс на карту схему труб и смотровых колодцев. Два из них располагались в нужном районе, близ Королевского дворца.
Шестого февраля в десять часов вечера две группы спустились через смотровой колодец и по канализационной системе ушли под Буду. С командиром отряда Виктором Калгановым шли Малахов, Никулин и югославский партизан Любиша Жоржевич. В мою группу вошли Глоба, Чхеидзе и Коцарь. Более трёх часов пробирались мы по колено в холодной вонючей жиже, где согнувшись, где на четвереньках, чуть высвечивая дорогу электрическим фонариком, задыхаясь от смрада даже в противогазах. Ломило спины, сводило ноги, тошнило. Казалось, этому аду не будет конца.
Наконец, вышли к намеченному колодцу. Передохнув, попробовали открыть люк. Крышка примерзла и не поддавалась. Пришлось на приклад автомата надеть шапку, чтобы приглушить стук и попытаться сбить чугунную плиту с места. На наше счастье, от ударов она подалась.
Я приподнял крышку и осмотрелся. Перед глазами маячила церквушка, чуть в стороне какой-то памятник. Да, это была площадка у церкви Магдалины. Труба привела нас к цели. Поблизости никого. Мы друг за другом выбрались из колодца и скрылись в подъезде дома.
Больше часа длилось ожидание. Промокшие в трубах, мы начали замерзать от холода. Наконец, показались два немца. Они шли спокойно и разговаривали. Один высокий в длинной шинели и офицерской фуражке, второй – среднего роста, полнеющий, в кожаном пальто и форменной шапке с козырьком.
Удар приклада Василия Глобы пришёлся длинному по затылку. Второго я подмял под себя. Подоспел Алёша Чхеидзе и забил в рот фашисту мокрую варежку. Подхватив добычу, мы бросились к люку.
Когда на дне колодца осмотрели пленных, оказалось, что длинный мертв. Взяли его документы. Это был оберштурмфюрер Вейс из мотодивизии СС «Фельдхернхалле». Вторым был майор из штаба 239-й бригады штурмовых орудий.
Пленный никак не хотел лезть в трубу. Пришлось силой втолкнуть его в трубу. Через сотню метров фашист стал задыхаться. Пришлось Алеше Чхеидзе пожертвовать ему свой противогаз. Теперь матрос сам стал задыхаться и терять сознание. Глоба и Чхеидзе шли в противогазе поочерёдно. К люку у танка добрались лишь к утру.
С удачей вернулась и группа Калганова, взявшая в плен обер-лейтенанта из оперативного штаба Вильденбруха.
В штабе флотилии фашисты клялись рассказать всё, но чтобы только им немедленно предоставили ванную и чистое бельё. Майор то и дело восклицал:
— Неужели я выбрался живым из этого ада! Нет, это хуже, чем преисподня! Лучше застрелиться, чем испытать такое!
Пленные оказались на редкость ценными «языками». Оборона фашистов, их дальнейшие планы и намерения больше не были секретом для нашего командования. Тринадцатого февраля, после мощного удара авиации и артиллерии по опорным узлам обороны немцев, штурмом был взят Будапешт, разгромлена почти двухсоттысячная группировка противника.
В начале апреля началось наступление на Вену — последний оплот фашистских войск на Дунае. Решено было высадить флотский десант в центр города, у моста Рейхбрюкке, чтобы парализовать оборону немцев, не дать им взорвать эту единственную артерию, соединяющую берега могучей реки. Мост надо было сохранить как стратегическую переправу для дальнейшего продвижения наших войск на запад и как уникальный архитектурный памятник, гордость и украшение Вены.
После нашей разведки десант моряков среди белого дня был ошеломляющим и непредвиденным для фашистов. Катера прорвались к цели, ведя огонь из всех видов оружия. Они высадили матросов и пехотинцев на мост и оба берега Дуная, буквально на головы фашистов. И пришли на выручку вовремя. Немцам не удалось сбросить с моста десантников или взорвать его.
Боевой поход нашего разведотряда закончился близ немецкой границы, в городе Линце. Был пройден путь Измаил-Линц – более 2200 километров жестокой войны.
Война навсегда вписалась в мою судьбу. Здесь я обрёл много верных боевых товарищей, встретил свою любовь Марию Степановну — медсестру З69-го отдельного Керченского батальона морской пехоты, испытанную войной, награждённую орденами Красной Звезды, Отечественной войны и многими медалями. С ней мы создали семью и вырастили наших добрых и благодарных детей».
источник: persona.kurganobl.ru
