Просматривая историю, «Бе-Бе» обратил внимание, что она большей частью представляет собою зрелище весьма постыдное для человечества, поражает незначительным количеством идей рядом с колоссальным количеством разнообразных и невероятных фактов. Ведь с идеей построения коммунистического общества мы прожили 74 года. Хоть и в малой доле, но и «Бе-Бе» участвовал в создании этой истории и старался в меру сил не давать ей быть безобразной. Сам «Бе-Бе» арестовывался дважды – в 1918 году в Саратове и в 1927-м в Ленинграде…
Он любил людей и они платили ему тем же.
Однажды зимним январским днем я провожал «Бе-Бе» до метро. Было скользко, тротуар песком не посыпали и ходить по улице, особенно пожилым людям, в Москве было опасно. Шли не спеша. Сверху сыпал мелкий снежок. «Бе-Бе» был задумчив, тяжело вздыхал (ему уже тогда было за 90), размышлял вслух:
— Мне надо успеть закончить воспоминания о своем времени и людях, которых повстречал на своем веку. Но вот беда, не знаю, как поступить? Я с удовольствием пишу о хороших людях, с которыми меня свела когда-то судьба! Однако, видел я и много мерзавцев, как быть с ними? Древние римляне придерживались мудрого правила: о мертвых — либо хорошо, либо ничего. Выходит, я должен о подлецах помалкивать?
Вопрос адресовался моей персоне и показался мне действительно забавным и неожиданным.
— По-моему, надо писать, как было, то есть правду, пусть горькую.
— Так-то, так, — вздохнул «Бе-Бе», — но и с правдой можно далеко утопать. Правда у каждого своя…
Неожиданно его лицо просветлело, и он оживился от пришедшей на ум новой мысли:
— Между прочим, я давно заметил, люди власть имущие под выражением «сказать правду» всегда полагают, что это для них что-то совершенно ужасное! Это выдает их опасения, что их могут разоблачить или уличить во многих смертных грехах…
Через некоторое время «Бе-Бе» передал мне объемистую рукопись своих воспоминаний с просьбой внимательно прочесть, сделать поправки и выразить свое мнение. Рукопись я прочел, не отрываясь. Ничего «поправлять» не пришлось. Ни единого слова! Опечаток почти не было, мысли ясные, четкие, события описаны прекрасным русским языком, ныне почти забытом.
О себе «Бе-Бе» писал с подкупающей самоиронией и с большим чувством юмора. В целом же рукопись потрясала! Сила ее заключалась в том, что «Бе-Бе», умирая вместе с ХХ веком, знал, что он НЕ УНИЧТОЖАЕТСЯ, НЕ ИСЧЕЗАЕТ, что он всю жизнь старался совершенствоваться в добре и содействовал улучшению жизни…
Под конец жизни он делился многими мыслями с друзьями и приятелями в «Клубе капитанов». «Бе-Бе», как я уже говорил, был прирожденным организатором и лидером. С ним всегда было интересно. Он не уставал повторять, что тихая жизнь без взволнованности — расслабляет.
«Клуб капитанов» был его последним организаторским всплеском.
Когда подкатило время, и по состоянию здоровья он уже не мог совершать плаванья на яхтах под парусом и вынужден был оставаться дома, в городе, он из друзей, приятелей и просто знакомых создал этот интереснейший клуб. Написал устав клуба, возродив многие старые традиции кают-компании.
В клуб принимали всех желающих, без различия пола, возраста и вероисповедания. Это было самое демократичное собрание людей, от которых требовалось одно — быть интересным человеком!
Для желающих вступить в «Клуб капитанов» необходимо было сдать своеобразный экзамен (тест): суметь рассказать что-то интересное из своих приключений, впечатлений от путешествий, странствий, показать слайды, сопровождая их комментарием, фотографии, рисунки и пр.
Сдавшему экзамен присваивалось звание «юнга» и разрешено было являться на собрания, участвовать в обсуждениях, быть активным и деятельным не только за столом, но и в делах клуба. После чего общим решением присваивалось звание «капитан».
На заседания «капитаны» являлись с женами, несли с собой для кают-кампании закуску, шампанское и торты, непременно собственного приготовления, а не покупные. «Бе-Бе» считал, что женщины должны показывать мужчинам свое кулинарное мастерство, которое женщин украшает почти так же, как и младенец на руках…
Перед застольем приготовляли грог из легких вин или коктейль. «Бе-Бе» садился во главе стола на «адмиральское место» и, открывая очередное заседание, держал речь, усыпанную элегантными остротами и одновременно торжественную, выдержанную в духе петровских указов. Присутствующим запрещалось быть «скучным снобом» и подлежало следовать девизу: «Один за всех и все за одного!»
В «Клуб капитанов» отовсюду стекались люди необыкновенные: путешественники, ученые, врачи, писатели, моряки, летчики… Каждый имел свой неповторимый колорит, а точнее КОСМОС. Например, Любовь Ковалевская — поэтесса и журналист. За два месяца до аварии на Чернобыльской АЭС она побывала там, после чего в газете «Ленинградская правда» опубликовала большую статью, где рассказала о вопиющих нарушениях строгих инструкций по эксплуатации атомной электростанции со стороны должностных лиц (начиная с директора АЭС, не знавшего даже элементарных законов физики) и предсказала возможную катастрофу (специалисты АЭС рассказали ей, что работы на реакторе ведутся с отключенной системой аварийного прекращении термоядерной реакции в энергоблоке).
За «разглашение государственных секретов» Ковалевскую стали таскать по инстанциям.
Когда 4-й энергоблок АЭС взлетел на воздух, перепуганная власть сразу признала критику своевременной, а смелая журналистка помчалась в Чернобыль и ежедневно передавала потрясающие репортажи о героизме пожарных с места катастрофы.
Капитанами клуба были ученый ЦАГИ Николай Занегин, приезжавший на заседания клуба из города Жуковского и известный писатель-маринист Н.А. Черкашин. Последний однажды рассказал о своих исследованиях причины гибели линкора «Новороссийск».
Его рассказ, со слов очевидцев трагедии, потряс слушателей и особенно «Бе-Бе», который, будучи моряком и ревностным хранителем традиций русского флота, особенно переживал это печальное событие, как и гибель атомной подводной лодки «Комсомолец» в Северном море. Причина была одна — некомпетентность начальства.
— Нет глупцов более несносных, чем те, которые не вовсе лишены ума, — сокрушался Борис Борисович, цитируя афоризм Ларошфуко. — Еще мой отец в августе 19ЗЗ года пытался доказать специальной комиссии, обсуждавшей вопрос годности ледокола «Челюскин» к длительному плаванию в Арктике, что, к сожалению, судно малопригодно для суровых условий Заполярья, поскольку имеет слабость корпуса, который может не выдержать сжатия во льдах. Кроме того, «Челюскин» имел слабые паровые котлы, которые при преодолении тяжелых льдов не позволяли увеличивать давление пара до оптимальной величины.
Вскоре, как известно, «Челюскин» был раздавлен льдами.
— Дураки и бюрократы — сила страшная, но их можно распознать по классическим приметам: они сердятся без причины, говорят без нужды, вмешиваются в то, что вовсе их не касается, и не умеют различить, кто желает им добра, а кто зла. Моего отца тогда же, без объяснения причин, вычеркнули из списка и в последующей эпопее он не участвовал.
Заканчивая повествование о последнем гардемарине Борисе Борисовиче Лобач-Жученко, следует сказать, что его отец по возвращении с Соловков преподавал в Московском машиностроительном институте им. Баумана, издал десятки учебников и научных статей, выступал по радио, объездил с лекциями добрую половину Европейской части России. Умер он 28 мая 1938 года.
«Бе-Бе» с присущей ему энергией также много трудился во флоте и на ниве просвещения. Им написаны превосходные книги о своей бабке, классике украинской литературы Mapии Александровне Маркович, известной под псевдонимом Марко Bовчок, , не считая многочисленных статей в журналах и сборниках о парусном спорте и глав из своих воспоминаний.
До самого последнего дня он был деятелен, его мозг не давал сбоев, и он, отлично понимая, что его долгая жизнь близится к естественному концу, как истинный философ, с удовлетворением говорил, что ему есть что завещать своим потомкам и друзьям…
— В бытность мою гардемарином я имел свой личный номер 42, считал его счастливым и запомнил на всю жизнь. И если мне на том свете придется предстать перед апостолом Петром, я, наверное, закончу свой рапорт словами: «Докладывал новопреставленный Борис Лобач-Жученко, номер сорок два!»
автор: Лев Вяткин
источник: www.stoletie.ru
