Сразу после приёма Кравченко выехал в Киев, чтобы принять участие в походе в Западную Украину. Был советником командира авиадивизии.
Авиационный парад над Москвой в предвоенные годы
2.10.1939 года Майор Г. П. Кравченко был отозван из Киевского военного округа и назначен начальником отдела истребительной авиации Главного управления ВВС РККА.
4.11.1939 года в Кремле состоялось первое вручение медали «Золотая Звезда», учреждённой 1.08.1939 года. На приёме присутствовали 65 Героев Советского Союза. Первым для награждения был вызван Кравченко. Председатель ЦИК СССР Калинин вручил ему сразу 2 медали «Золотая Звезда», в том числе 2-ю медаль за № 1.
7.11.1939 года Кравченко как выдающемуся лётчику была оказана честь вести традиционную пилотажную пятёрку истребителей над Красной площадью по случаю 22-й годовщины Великого Октября.
На этот раз готовились 2 пятёрки истребителей. Первую возглавлял Майор Г. П. Кравченко, вторую — Полковник И. А. Лакеев. Лётчиков беспокоило больше всего то, что шли постоянные дожди, и на праздник синоптики не обещали хорошей погоды. К сожалению, на этот раз они не ошиблись. Над столицей нависли тяжёлые серые тучи, моросил дождь вперемешку со снегом.
Военный парад шёл своим чередом. Все ждали, посматривая на беспросветное небо, покажутся ли в такую непогодь летчики? И люди не обманулись. Разрывая тучи, над самой крышей Исторического музея метеорами пронеслась десятка огненно — красных истребителей. Они взмыли над Красной площадью и стремительно исполнили серию фигур высшего пилотажа.
Вечером на торжественном приёме участников парада Сталин поздравил Кравченко с наградами и, посмотрев на широкую грудь Героя, сказал:
— Место и для следующей звезды есть!
В ноябре 1939 года Кравченко был выдвинут кандидатом в депутаты Московского областного Совета депутатов трудящихся. В декабре его избрали.
Сбитый и сгоревший до «скелета» корпуса советский истребитель. Финская война
Узнав о начале войны с Финляндией, Кравченко от себя и от имени группы товарищей, находившихся на отдыхе в Сочи, послал телеграмму Ворошилову. В ней лётчики просили разрешения выехать немедленно на фронт, чтобы принять участие в боях с белофиннами. Ответ пришёл быстро: «Согласен. Выезжайте. Ворошилов».
Он участвовал в Советско — Финляндской войне с декабря 1939 года. Командовал Особой авиагруппой.
15.12.1939 года Ставка Главного командования приняла решение о создании авиабригады под командованием майора Г. П. Кравченко. Первоначально авиагруппа состояла из двух полков — бомбардировщиков СБ и истребителей И-153 и дислоцировалась на острове Эзель (Даго) в Эстонии, но постепенно увеличилась до 6 авиаполков ( 71-й истребительный, 35-й, 50-й и 73-й скоростные бомбардировочные, 53-й дальнебомбардировочный и 80-й смешанный авиаполки ).
В оперативном отношении бригада подчинялась начальнику ВВС РККА комкору Я. Смушкевичу. Во время боевых действий эта бригада часто помогала 10-й смешанной авиабригаде ВВС КБФ при организации совместных ударов по финским портам и броненосцам. Распределение целей между бригадами было таким: 10-я бригада бомбила порты западного и юго — западного побережья Финляндии, а также транспорты и боевые корабля противника в море, а группа Кравченко — населенные пункты в центральной и южной Финляндии.
Если погода была сложной, а задание особо ответственным, во главе групп непременно шёл сам командир.
За мужество и героизм, проявленные в боях с белофиннами, 12 лётчиков Особой авиагруппы было удостоено звания Герой Советского Союза.
В декабре 1939 года Кравченко было присвоено воинское звание полковник. 19.01.1940 года он был награждён вторым орденом Красного Знамени. 19.02.1940 года ему было присвоено воинское звание комбриг.
Летчики Л. А. Орлов, Г. П. Кравченко, В. Н. Грачев, И. И. Ду
14 — 17.04.1940 года состоялось совещание при ЦК ВКП(б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии.
15.04.1940 года на совещании выступил комбриг Кравченко. Он доложил собравшимся об опыте действий Особой авиагруппы:
— Особая авиагруппа, расположенная в Эстонии, действовала по финнам по заданию Центра самостоятельно, без непосредственного взаимодействия с наземными войсками.
Я хочу сделать выводы по нашей работе. Первый вывод. Авиация прошла много войн, но впервые встретила трудные метеорологические условия, отсюда лётный и штурманский состав имел большие недостатки — много блуждал. Надо будет учесть, что бомбардировщики, особенно дальние, работали хуже, чем ближние СБ. Им надо будет дома дать большую тренировку на полный радиус, а не по треугольнику, как у нас было.
Второй вывод — это в отношении бомбометания. Нужно признать, что огонь у нас мощный. Бомбардировщики много бомб берут, но точность у нас недостаточная и особенно плохая точность по узким целям, как железнодорожные станции и мосты. Здесь нам нужно будет сделать следующий вывод: во-первых, у нас плохой прицел на бомбардировщиках, и в отношении прицела надо потребовать от конструкторов заменить существующий прицел, особенно на СБ, потому что на СБ прицел не годится, СБ бомбит плохо. Во-вторых, в части бомбометания. Я много занимался этим вопросом, особенно бомбометанием по городам. Прицел для городов был подходящий. Теперь о бомбардировке железных узлов. Нужно отметить, что тов. Сталин уже делал замечание в процессе войны, что железнодорожный узел вывести из строя невозможно, и это подтвердила практика, потому что на такие железнодорожные узлы, как Тампере, Рахимяки, Ханамяки, по 120 — 130 бомбардировщиков налетало, а на следующий день мы видели, что этот узел работал. Для этого требовалось противнику 5 — 6 часов, материалы были на месте, и всё быстро восстанавливалось. Разрушить полностью большой железнодорожный узел очень трудно, для этого потребуется много авиации.
Противником станции быстро восстанавливались, потому что засыпать воронку не требуется много времени. Поэтому мы перешли в последнее время на бомбардирование перегонов и мостов. В отношении мостов прицел не отработан, так как бомбардировщики бомбят только с горизонтали, а пикирующих бомбардировщиков не было. Чтобы попасть с горизонтали в такую цель, как мост, нужно затратить большое количество самолётов. Например, по заданию тов. Сталина мост через реку Кюмань должен был подвергнуться бомбёжке. Мы направили на выполнение этой задачи 80 бомбардировщиков, которые бомбили с высоты 1200 метров. Вытянулась длинная кишка, и в мост попала только одна бомба. Потратить такие силы и иметь попадание только одной бомбы доказывает, что мы ещё на сегодня с этой важной задачей не справились.
Подбитый финский самолет Бленхайм Bl-105
Нужны пикирующие бомбардировщики. Мы в процессе войны на истребителей возложили эту задачу. На истребитель подвешивали по 200 кг бомб, и они успешно бомбили, но точного попадания истребители не дали. Отсюда я считаю, что нам нужно строить пикирующие бомбардировщики и создать хороший прицел.
Для деморализации железнодорожного движения противника лучше всего уничтожать его подвижной состав — паровозы и вагоны, особенно паровозы. Мы пробовали уничтожать паровозы. Для этого мы посылали истребителей с бомбами и патронами, но нам нужны штурмовики с пушками, а их пока ещё нет.
Об аэродромах. Самым тяжёлым вопросам, если бы продолжалась война, был бы вопрос с аэродромами. Поэтому в мирное время нужно летать весной и осенью. Авиация должна быть в небе круглый год. Мы большого опыта ещё не имели, а как наступает весна или осень, так у нас начинаются отпуска. Надо поставить задачу летать круглый год… До сих пор этот вопрос у нас не стоял.
Вопрос организационного порядка. Когда мы приехали с предыдущей войны в Монголии, встал вопрос о том, чтобы управление бригад ликвидировать. У меня, например, было 6 авиаполков, которые входили в авиагруппу. Надо сказать, что руководство при таком положении было более оперативным и было больше инициативы у полков. Бригады ничего не делали, потому что через их голову командовали, а они подчинялись непосредственно генеральному штабу и ими достаточно руководства не было. Можно из 5 — 6 авиаполков создать авиадивизию.
Боевые товарищи — А.Гусев и Г.Кравченко
В апреле 1940 года Кравченко было присвоено воинское звание комдив. А 5.06.1940 года, в связи с введением генеральских званий для высшего командного состава РККА, ему было присвоено воинское звание Генерал — лейтенант авиации.
После окончания Советско — Финляндской войны Кравченко занимался созданием и обустройством авиабаз в Прибалтике, а с июля 1940 года командовал ВВС Прибалтийского особого военного округа.
23.11.1940 года Кравченко поступил на Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава Красной Армии при Военной академии Генштаба.
22 — 23.12.1940 года в Москве состоялось совещание высшего руководящего состава Красной Армии, на которых с докладом «Военно — Воздушные Силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе» выступил начальник Управления ВВС РККА Герой Советского Союза Генерал — лейтенант авиации П. В. Рычагов. Этот доклад вызвал ряд критических замечаний.
Кравченко в своём выступлении высказался против децентрализации ВВС и раздачи авиации корпусам и дивизиям: «Если мы начнём вскрывать причины поражения воздушных сил Франции, Польши, то возникает вопрос о том, что в их организации воздушных сил не было единого централизованного руководства, то есть не было одного, у кого были бы все нити этих воздушных сил, чтобы ими можно было быстро маневрировать в тот или иной ответственный момент.
Вторая сторона — организационная. Если взять Германию, тут действительно было централизованное управление воздушными силами и в нужный решающий момент все воздушные силы направлялись в ту или другую сторону, на тот или другой участок.
Я считаю, момент децентрализации воздушных сил, на что сейчас у нас многие склоняются (на раздачу авиации и прикрепление по корпусам), неправильным, я не склонен даже к дивизиям закреплять. Здесь нужно усмотреть следующее: основная сила авиации в том, что она может быть быстро, оперативно переброшена или может быть переброшен её удар порядка на 300 — 200 км, чего наземные части, конечно, сделать не смогут. И эту силу авиации, её качества нужно учитывать при организации воздушных сил. Это первое, на чем я хотел остановиться.
Второе — о господстве в воздухе. Господство в воздухе достигается безусловно ( как правильно в докладе начальника воздушных сил отмечено ) наличием у государства количества и качества самолётов и степени подготовки кадров, а также развитием сети аэродромов…
Безусловно, в господстве в воздухе играет колоссальную роль развитая сеть аэродромов… Я считаю правильным, как здесь было указано, что у одной — двух эскадрилий должен быть аэродром. И французы, и поляки потерпели поражение потому, что у них не было оперативного аэродрома, их застали на основных аэродромах, которые были уже в мирное время известны.
Своевременно предупредить нашу авиацию, базирующуюся в радиусе 50 — 100 км, о пролёте авиации противника, имеющей скорость до 600 км, никакой пост ВНОС не сумеет, а если и предупредит, то к моменту вылета нашей авиации противник будет уже на аэродроме. Поэтому самолёты, на которые налетают, вылететь безусловно не смогут. Нужна помощь соседнего аэродрома. Это опять говорит о том, что необходимо развивать сеть аэродромов. Это будет одним из серьёзных факторов в смысле помощи по завоеванию господства в воздухе.
Основным является воздушный бой. Я не верю тем данным, которые мы имеем в печати и которые говорят о большом количестве потерь самолётов на аэродромах. Это, безусловно, неправильно. Неправильно, когда пишут, что французы на своих аэродромах теряли по 500 — 1000 самолётов. Я основываюсь на своём опыте. Во время действий на Халхин — Голе для разгрома одного только аэродрома мне пришлось вылетать несколько раз в составе полка. Я вылетал, имея 50 — 60 самолётов в то время, как на этом аэродроме имелось всего 17 — 18 самолётов. Поэтому я считаю, что цифры, приводимые в печати, о потере самолётов на аэродромах, неправильные. Нужно считать, что основные потери противник будет нести в воздушных боях. Превосходство в воздухе будет определяться превосходством в количестве и качестве самолётов. Поэтому надо ориентироваться на это и готовиться в основном к сражению в воздухе.
Противник переходит к пушечному вооружению истребителей. Ясно, что пулемётным вооружением сейчас не достигнешь нанесения больших потерь… В развитии самолетостроения надо форсировать пушечное вооружение истребителей.
Тенденция распределения при взаимодействии авиации неправильная. Авиация вся должна находиться в руках командующего армией, потому что в различное время дня и часа различным корпусам нужно различно помогать. Может быть, одному корпусу нужна помощь, а другому не нужна и поэтому помощь нужно оказывать одному корпусу, а остальным не следует. Нужно сосредоточить всю авиацию в руках командующего армией.
В отношении прикрытия войск: часто командующий армией и командиры корпусов ставят задачу прикрыть расположение наземных войск с воздуха. Авиация с воздуха полностью не может защитить наземные части… Главное — господство, уничтожение противника в его глубине, тылах и на передовых в воздухе и на аэродромах.
Репетиция самодеятельного ансамбля в авиаполку. «Вторую поющую» кинорежиссёр не выдумал…
В марте 1941 года после окончания КУВНАС генерал Кравченко был назначен командиром 64-й ИАД Киевского Особого военного округа (12-й, 149-й, 166-й, 246-й и 247-й ИАП ), которой командовал вплоть до начала Великой Отечественной войны.
22.06.1941 года Кравченко был назначен командиром 11-й САД Западного фронта. По состоянию на 21.06.1941 года в 3-х авиаполках дивизии насчитывалось 208 самолётов ( в том числе 19 неисправных ). Из 157 боеготовых экипажей 61 был готов к выполнению боевых заданий ночью в простых, 43 — днём в сложных и лишь 17 — ночью в сложных метеоусловиях. 39 экипажей переучивались на новые машины.
Аэродромы базирования 11-й САД подверглись мощному удару фашистской авиации уже в первые часы войны. Рассказывает Маршал авиации Н. С. Скрипко:
«В ночь на 22 Июня 1941 года командир 11-й смешанной авиадивизии Полковник П. И. Ганичев и штаб находились на командном пункте, размещённом в бетонированном бомбоубежище на окраине аэродрома Лида. Шли командно — штабные учения.
Около 3 часов утра по телефону позвонил начальник штаба 122-го истребительного авиаполка, ближе других находившегося к государственной границе.
— Со стороны границы слышен сильный шум танковых моторов…
Затем последовал новый доклад.
— Слышим нарастающий гул большой группы самолётов, объявлена боевая тревога! Командир полка и все эскадрильи полка выруливают для взлёта на перехват противника.
Объявив боевую тревогу другим частям дивизии, Полковник П. И. Ганичев на И-16 вылетел на аэродром 122-го истребительного авиаполка.
122-й полк в составе 53 самолётов И-16 и И-153 находился в воздухе: истребители шли на перехват врага. На аэродроме осталось 15 неисправных самолётов. Они-то и подверглись атакам фашистской авиации.
В развернувшемся воздушном бою даже на устаревших самолётах лётчики 122-го авиаполка сбили 4 фашистских бомбардировщика До-215, несколько Ме-109. Это был первый воздушный бой. Бомбардировщикам гитлеровцев не удалось нанести организованный удар по аэродрому. Атакуемые советскими истребителями, они беспорядочно сбросили свои бомбы на второстепенные объекты и ушли на запад.
Командир авиадивизии, объективно оценив обстановку, убедившись, что месторасположение аэродрома, находящегося рядом с границей, для нас невыгодно, принял решение оттянуть авиачасть несколько в глубину. Во главе 122-го авиаполка он прилетел на аэродром Лида, где находился его командный пункт. Но вскоре и над этим аэродромом появилась группа фашистских бомбардировщиков. Но приказу комдива звенья наших истребителей атаковали врага. Загорелся один Ю-88. Однако гитлеровцы всё же прорвались к аэродрому Лида — на лётное поле посыпались вражеские бомбы.
Разорение на аэродроме после немецкой бомбёжки. Погибшие истребители И-15, 1941 г.
Полковник П. И. Ганичев не внял просьбам подчинённых, не ушёл в бомбоубежище, где находился его командный пункт, даже не захотел лечь на землю, когда начали вокруг рваться бомбы. Тяжело раненный, по дороге в госпиталь он скончался. Вскоре получил ранение и вступивший в командование дивизией подполковник Л. Н. Юзеев. В сложной, напряжённой боевой обстановке 11-ю смешанную авиадивизию возглавил подполковник А. В. Гордиенко, командовавший до этого 127-м истребительным авиаполком. Получив донесение поста ВНОС о том, что немецкие самолёты держат курс на аэродром, где базировался 16-й ближнебомбардировочный авиаполк, А. В. Гордиенко поднял 127-й истребительный авиаполк на перехват. В районе населённых пунктов Черлена, Мосты, Гродно лётчики этого полка дерзко атаковали группу самолётов противника и сбили 4 бомбардировщика и 3 истребителя, потеряв 4 своих машины.
Немецкие бомбардировщики, сопровождаемые истребителями, численностью от 10 до 30 самолётов неоднократно подвергали налётам все 6 аэродромов 11-й смешанной авиадивизии. Над ними не прекращались упорные бои. В результате лётчики 122-го и 127-го истребительных авиаполков за первый день войны в воздушных боях сбили 35 фашистских самолётов, в том числе: 17 истребителей Ме-109, 11 двухмоторных истребителей — бомбардировщиков Ме-110 и 7 бомбардировщиков Ю-88.
Дивизия понесла огромные потери. Из 208 самолётов уцелело лишь 72. Личный состав, бросая всё, что нельзя было взять с собой, отходил на восток. Остатки авиаполков находились на разных аэродромах, без надёжной связи, не было транспорта для переброски в тыл батальонов аэродромного обслуживания, горючего, боевого снаряжения. В таком состоянии и принял Кравченко дивизию.
1.07.1941 года в состав 11-й сводной авиадивизии был включён 4-й штурмовой полк под командованием майора С. Г. Гетьмана. Этот полк, впоследствии один из самых прославленных штурмовых авиаполков советских ВВС, имел на вооружении новейшие штурмовики Ил-2.
Полковник В. Б. Емельяненко вспоминает:
«На аэродром к штурмовикам часто наведывался на своей «Эмке» Генерал — лейтенант Кравченко. Возможно, эти наезды не были бы такими частыми, если бы не постоянная порча линий связи. Автомобиль служил ему подвижным пунктом управления, где он проводил большую часть времени, мотаясь по аэродромам. Покидал он свою машину для того, чтобы поставить боевую задачу или во время перекура перекинуться парой слов с лётчиками, пошутить, приободрить их. «Ещё немножко, и мы им начнём им хребет ломать !» — частенько говаривал он. Комдив вёл себя запросто с рядовыми лётчиками, несмотря на то, что от них его теперь отдаляли и высокое воинское звание, и заслуженная слава.
Кравченко, бывало, пересаживался из автомобиля в свой ярко — красный истребитель, чтобы сцепиться с фашистами. «Мессершмитты» яростно набрасывались на приметный самолёт, уступавший им и в скорости и в огневой мощи. Несмотря на подавляющее численное превосходство, фашистским лётчикам никак не удавалось сразить «красного дьявола». Но и Кравченко в воздушных боях уже не мог проявить себя так, как недавно на Халхин — Голе и в финскую. Слишком много было преимуществ у противника в этой большой войне, не похожей на все предыдущие».
источник: polkrf.ru
