Не ведающий усталости и страха воздушный боец

Ветераны дивизии были свидетелями очень интересного эпизода. Вот как вспоминает об этом боевой товарищ Петра Гнидо, ныне кандидат военных наук В. М. Барабанов:

«В конце марта 1945 года 111-й авиаполк в составе 26 — 28 самолётов Ла-7 базировался на аэродроме Глейвиц ( ныне Гливице ). На противоположной стороне полосы на открытых стоянках размещался полк штурмовиков Ил-2 и 2 эскадрильи ночных истребителей «Аэрокобра» и «Спитфайер».

В полдень Гвардии майор Горелов получил боевую задачу — сопровождать 3 девятки бомбардировщиков «Бостон» в район Опавы. Эскадрилья заняла готовность № 1. Самолёты располагались параллельно полосе в 70 метрах, буквально крылом к крылу, и ждали сигнала на вылет. Погода была облачная, нижняя кромка облаков на высоте 1200 — 1500 метров, ветер 4 — 5 метров в секунду. Самолёты 2-й и 3-й эскадрилей размещались рассредоточенно на открытых стоянках под маскировочными сетями. Они тоже были готовы к вылету, лётный состав находился в районе стоянок, технический — у самих самолётов.

Со стороны северо — востока неожиданно появляется один Ме-109, высота 700 — 900 метров, скорость не более 400 километров в час, с курсом на наш аэродром. Командир 2-й эскадрильи Гвардии майор Гнидо первым обнаружил незваного гостя. Находясь примерно в 100 метрах от своей машины, Гнидо звучным украинским голосом, не медля ни секунды, крикнул своему механику: «Запускай !», и — бегом к самолёту. Быстро вскочил в кабину, двигатель уже работал и, не одевая парашюта, на больших оборотах вырулил к взлётной полосе.

Вторая эскадрилья размещалась против центральной части полосы. Если взлетать отсюда, то взлётной явно не хватит, выруливать к её началу — значит потерять внезапность. Это мгновенно оценил Пётр Гнидо и с ходу, со стоянки, взлетел под углом 40 — 45 градусов к полосе в направлении крайних Ил-2, располагавшихся на противоположной стороне взлётной полосы. После отрыва самолёт Гнидо прошёл буквально в сантиметрах над штурмовиками. Тем временем Ме-109 на высоте 700 — 800 метров выполнил над нашим аэродромом вираж с небольшим креном.

Наш самолёт оказался сзади, ниже Ме-109, на дистанции около 800 — 1000 метров. Пётр Гнидо левым разворотом вышел в заднюю полусферу и начал сближаться, набирая высоту. По поведению Ме-109 было ясно, что немецкий лётчик не видит нашего истребителя, поэтому повторяет вираж. Можно было предполагать, что он что-то высматривает, но вместе с тем было непонятно, почему, находясь над аэродромом, где базируется около 50 советских истребителей, выполняет полёт на сравнительно небольшой скорости ?

Не ведающий усталости и страха воздушный боец
Майор П. Гнидо, сблизившись на дистанцию около 200 метров, снизу дал первую очередь. Звук стрельбы не успел долететь к нам, как стал виден огромный белый шлейф за Ме-109 — разбиты водорадиаторы. Фашистский лётчик стал метаться из крена в крен. Затем энергичным левым разворотом со снижением вышел точно вдоль самолётов 1-й эскадрильи и перевёл машину в пологое пикирование. У нас создалось впечатление, что последует обстрел наших самолётов. Однако мы рассуждали с позиций советских лётчиков, воспитанных в духе героизма. Тем временем вражеский пилот думал лишь о своём спасении. Он вывел самолёт из пикирования, прошёл над самолётами 1-й эскадрильи на высоте 250 — 300 метров и набрал скорость, явно собираясь ретироваться. В момент, когда Ме-109 находился на границе аэродрома, Гнидо дал вторую очередь. Через несколько секунд Ме-109 произвёл вынужденную посадку в поле с убранными шасси.

Весь этот эпизод был настолько скоротечен, что ни одна из зенитных установок не успела произвести ни одного выстрела.

Как только Ме-109 сел, командир дивизии генерал В. П. Ухов, тоже увлечённо наблюдавший за действиями Петра Гнидо, приказал доставить к нему немецкого лётчика. Буквально через 5 — 10 минут он с испугом на лице сошёл с «Виллиса», хромая, подошёл к генералу, стал по стойке «смирно». Был одет в замшевый костюм коричневого цвета, спортивного покроя, на груди блестели боевые награды.

Вылет бомбардировщиков, которые должна прикрывать 1-я эскадрилья, задерживался, и генерал В. П. Ухов разрешил нам перейти в готовность № 3. Собрался весь лётный состав. Беседа с только-что сбитым немецким лётчиком была особенно интересной для молодого лётного состава, который во все глаза наблюдал классический пример наивысшего мастерства одного из выдающихся асов — Гвардии майора Петра Гнидо.

Естественно, первый вопрос был: «Почему вдруг немецкий лётчик прилетел один ?» Переводчик перевёл ответ: «У меня были хорошие товарищи, но я заблудился в вашем небе и потерял их». Всеобщий хохот, реплики: «Хороши товарищи, ничего не скажешь…»

В этот момент подошёл Пётр Гнидо, расправляя гимнастёрку. Грудь его украшали «Золотая Звезда» Героя, многие боевые ордена.

Переводчик сообщил немцу: «Вот лётчик, который тебя сбил». Немец поднялся, встал смирно, затем поклонился и попросил по древнему обычаю передать его личное оружие ( пистолет «Вальтер» ) победителю…»

Несколько часов спустя Гвардии майор П. А. Гнидо вновь поднялся в воздух во главе 8 истребителей, которые в яростном бою разогнали 24 самолёта противника и 5 из них сбили.

Не ведающий усталости и страха воздушный боец

Ла-7 из 111-го ГвИАП, на котором весной 1945 года летал майор П. А. Гнидо.

Всего же, за период своей боевой деятельности на фронтах Великой Отечественной войны заместитель командира 111-го Гвардейского истребительного авиационного полка ( 10-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 10-й истребительный авиационный корпус, 8-я Воздушная армия ) Гвардии майор П. А. Гнидо совершил 412 успешных боевых вылетов. Проведя 82 воздушных боя, уничтожил 40 вражеских самолётов. В одном из боёв «привёл» вражеский самолет на наш аэродром. Сам был сбит 4 раза, спасался на парашюте.

Уже после войны, Пётр Андреевич узнал, что сведения о сбитых им 34 вражеских самолётах лично и 6 в групповых боях занесены в международную книгу — каталог, изданную в Канаде, «Асы Второй Мировой войны». Под № 28 в ней указан Пётр Гнидо.

Вот что он вспоминает об одном из своих последних воздушных боёв:

«В середине апреля 1945 года, когда уже явственно чувствовалось дыхание победы, я вёл группу из 6 истребителей Ла-7 на прикрытие наземных войск, готовившихся к наступлению на Моравскую Остраву. Поскольку в районе прикрытия самолётов противника не было, у меня возникла мысль вызвать на воздушный бой истребители противника, базировавшиеся на аэродроме Долбенешев. Пара Старшего лейтенанта Г. Раздобудько заняла эшелон 4000 метров, а пара Младшего лейтенанта В. Губанова — 6000 метров. В бой должны были вступать только по моей команде.

Оставив четвёрку самолётов над характерным изгибом реки Одер, южнее города Ратибор, я в паре с лейтенантом И. Мухиным на высоте 2000 метров пришли на аэродром Долбенешев, выполнили ряд фигур высшего пилотажа и произвели по 2 коротких очереди из пушек. Фашисты приняли вызов на воздушный бой. Взлетели 2 пары Mе-109 и в это же время со стороны Моравской Остравы в нашем направлении шли свыше 10 Ме-109: коварство не оставляло фашистов до конца войны. Вот и сейчас они параллельно выпустили свои истребители и с аэродрома Моравской Остравы. Мы стали по-настоящему уходить в квадрат эшелонирования 2-х пар моей группы. Истребители противника преследовали нас хаотично, растянувшись в колонну пар и одиночек, предвкушая, по-видимому, лёгкую победу.

Миновав Одер, мы с ведомым резко развернулись на 180 градусов и пошли в лобовую атаку на колонну «Мессершмиттов». На высоте 2000 метров я приказал паре Григория Раздобудько атаковать, и он на большой скорости пронзил строй «Мессеров», внеся в их группу замешательство. Вслед за парой Г. Раздобудько по моей команде последовала атака пары В. Губанова — такая же стремительная и дерзкая. Не зная, сколько там ещё наших пар, фашистские стервятники начали паническое бегство, а мы — активное их преследование.

В этом воздушном бою мы сбили 5 самолётов противника и 3 самолёта подбили. Когда через 20 дней мы перебазировались на освобождённый аэродром, то жители Долбенешева назвали номера всех самолётов нашей группы, принимавших участие в этом бою…»

Не ведающий усталости и страха воздушный боец
Закончилась война. 24 июня 1945 года на Красной площади в Москве состоялся исторический Парад Пабеды на котором, в составе сводного полка 4-го Украинского фронта, участвовали и воины 10-й Гвардейской истребительной авиационной Сталинградской Краснознамённой, ордена Суворова 2-й степени дивизии во главе со своим командиром генерал — майором авиации В. П. Уховым. Среди участников парада был и Герой Советского Союза Гвардии майор П. А. Гнидо.

После окончания войны Пётр Андреевич ещё долго служил в ВВС. Он удостоился чести быть участником первого парада реактивных самолётов 1 мая 1947 года на Красной площади в Москве. Все лётчики были тогда на приёме в Кремле. Затем окончил Военно — Воздушную академию и Военную академию Генерального штаба, командовал авиационным полком, ракетной дивизией, был заместителем командующего ракетной армией. В 1976 году генерал — майор авиации П. А. Гнидо уволился в запас.

Пётр Андреевич поддерживал активные связи с ветеранской организацией. Как член клуба «Золотая Звезда», часто выступал перед курсантами училищ, школьниками и студентами, входил в состав военно — научного общества при Доме офицеров Одессы.

Не ведающий усталости и страха воздушный боец

источник: airaces.narod.ru

AesliB