Ведя огонь короткими очередями, «Лавочкины» прорвались к «Хейнкелям». На дистанции около 100 метров Пётр Гнидо открыл огонь и сбил ведущего колонны, а его товарищи подбили ещё 2 самолёта. Советские истребители стремительно ушли вверх, в направлении освещённой стороны неба, и вновь спикировали на бомбардировщики. В повторной атаке Гнидо, его ведомый и капитан Новожилов сбили ещё по одному самолёту.
Вокруг горстки смельчаков гудел рой вражеских самолётов. Они вели огонь из всех пушек и пулёметов. Чтобы полностью удержать в своих руках тактическую инициативу, советские лётчики использовали предельные режимы полёта и самые сложные фигуры высшего пилотажа.
Бой продолжался. Пятый вражеский бомбардировщик сбил лейтенант С. Горелов. Находившиеся выше 2 пары Ме-109 свалились на Гринько и подбили его машину. Истребитель Ла-5 загорелся, в кабину снизу рвалось пламя. О том, чтобы дотянуть до аэродрома Геленджик, не могло быть и речи. Вражеские истребители пытались добить горящий Ла-5. Лётчики группы пошли на выручку. Отбивая одну атаку врагов за другой, капитан Новожилов и лейтенант Ерохин сумели сбить ещё 2 Ме-109. Остальные самолёты противника вышли из боя.
Когда Николай Гринько на высоте 2000 метров находился над нашими войсками, он перевернул горящий самолёт и, оказавшись вниз головой, резко отдал ручку управления от себя. Огромная центробежная сила выбросила его из кабины, и, кувыркаясь в воздухе, Николай полетел к земле. Наконец рука нашла вытяжное кольцо и рванула его в сторону. Перебитый кусок тросика свободно выдернулся из шланга. За спиной не слышно шелестящего звука шелка. Парашют, повреждённый в бою, не сработал… На его счету к тому времени числилось около 10 воздушных побед.
Этот беспримерный по соотношению сил бой закончился. Бомбардировщики противника не прорвались к передовым позициям советских войск. В бою было сбито 6 и подбито 3 самолёта врага. В тот же день старший лейтенант Пётр Гнидо получил телеграмму от командира корпуса:
«Лётчику — истребителю 13-го ИАП старшему лейтенанту Петру Андреевичу Гнидо. Сердечно поздравляю Вас с новой славной победой, одержанной в жестоком воздушном бою. Вам, имеющему на своём счету 15 сбитых фашистских стервятников, шлю свои искренние добрые пожелания и благодарность за мужественную и умелую борьбу с немецкими захватчиками. Уверен, что Вы и в дальнейшем будете увеличивать счёт уничтоженных самолётов противника. Желаю Вам, товарищ Гнидо, новых боевых успехов во славу нашей дорогой Родины ! Командир корпуса Генерал — майор авиации Герой Советского Союза И. Ерёменко».
За беспредельное мужество и героизм, отвагу и воинское мастерство, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1943 года командиру авиационной эскадрильи 13-го истребительного авиационного полка старшему лейтенанту Петру Андреевичу Гнидо было присвоено звание Героя Советского Союза. На митинге, посвящённом награждению воинов дивизии, Пётр Гнидо, обращаясь к своим товарищам, сказал: «Высокая награда обязывает меня ещё упорнее и лучше бить врага. Отдадим же все силы, а если надо, то и жизнь во славу нашей любимой Родины !»
Прославленный лётчик выразил мысли и стремления всего личного состава частей. И очень скоро эти слова были подтверждены боевыми делами.
Как-то в августе 1943 года, в период боёв на Курской дуге, командир 2-й эскадрильи старший лейтенант Пётр Гнидо получил задание исключительной важности: прикрывать своей десяткой 2 самолёта Ил-2 из 60-й корректировочной эскадрильи, обеспечивая «Илам» их ювелирную работу.
Истребители Ла-5ФН поднялись в воздух. Авиаразведчики — корректировщики прибыли в указанный район, и их экипажи занялись своим делом, непрерывно маневрируя от зенитного огня противника. Данные о местонахождении танков, об артиллерийских позициях противника поступали командованию своевременно. Сообщались также результаты огня своей артиллерии, корректировался огонь «катюш».
Но вот появились вражеские самолёты. Группа из 20 бомбардировщиков под прикрытием 8 Ме-109 шла бомбить боевые порядки советских танков в полосе наступления. Пётр Гнидо во главе шестёрки истребителей устремился в атаку. Самолёты противника начали маневрировать, но их настигали меткие очереди. Лётчики П. Гнидо, М. Чабров, П. Парахин, Д. Ткачёв, М. Игнатьев, В. Ерохин сбили 4 тяжёлых бомбардировщика, сломали их строй, заставили остальных сбросить бомбы неприцельно и уйти из района. Та же участь постигла и второй эшелон в составе 30 Ju-88, которые прикрывали 16 Ме-109. После боя группа Гнидо вернулась к звену прикрытия корректировщиков.
После короткой передышки лётчикам пришлось принять участие в новой схватке, корректировщиков атаковали 12 истребителей FW-190. Подав команду: «Включить форсаж ! За мной, в атаку !» — командир эскадрильи ринулся на врага.
Противник оказался опытным, действовал уверенно. Однако наши лётчики успешно вели бой. Когда Пётр Гнидо расправился с ведущим группы «Фоккеров», Михаил Чабров атаковал ведомого второй пары. Резко маневрируя, тот все время ускользал из прицела. Но упорство, выдержка и ловкость Чаброва взяли верх. С короткой дистанции он поразил врага. За каких — нибудь 10 минут советские лётчики успели сбить 5 «Фокке — Вульфов». Остальным удалось избежать этой участи.
Возвратившись на аэродром, 2-я авиаэскадрилья подвела итоги своих групповых воздушных боёв в одном вылете с 50 бомбардировщиками и 35 истребителями. 13 сбитых вражеских самолётов без единой потери со своей стороны — это был блестящий успех.
12 августа 1943 года с рубежа Кадница, Ольшаны, Ковяги противник перешёл в наступление в общем направлении на Богодухов и ввёл в сражение 400 танков. Его авиация группами по 20 — 50 самолётов поддерживала соединения, наносившие удар по советским войскам. На земле и в воздухе разгорелись ожесточённые бои. Лётчики 2-й Воздушной армии произвели в этот день свыше 600 самолёто — вылетов и провели 17 воздушных боёв. Рано утром эскадрилья Ла-5ФН старшего лейтенанта П. А. Гнидо в районе Максимовка, Ольшаны встретила группу из 30 бомбардировщиков и 20 истребителей. Уничтожив 10 самолётов врага, советские лётчики не допустили их к целям. В этой схватке командир эскадрильи Пётр Гнидо уничтожил 4 вражеских самолёта
Гвардии майор П. А. Гнидо.
При возвращении с задания на его Ла-5ФН, повреждённом в бою, возник пожар. Гнидо левым скольжением бросил машину вниз, но все попытки сбить пламя ни к чему не привели. Оставаться в машине дольше было нельзя. Огонь лизал обувь, пламя касалось лица и рук, а до передовой лететь ещё целых 20 секунд. Гнидо решил прыгать. Он попытался подняться в кабине, но не смог: ноги не слушались. Тогда, ухватившись обожжёнными руками за ручку управления, он перевернул истребитель на «спину» и вывалился из кабины. Открыв парашют, лётчик приземлился в расположении своих войск.
Осенью 1943 года части дивизии перелетели ближе к Днепру. 111-й Гвардейский ИАП вёл боевую работу с аэродрома Сосновка, 113-й — с аэродрома Глебовка ( 3 километра северо — западнее Переяслава ). По-прежнему вылет за вылетом делался на прикрытие переправ в районе Канева — Броваров.
Нелегко давалось продвижение на запад. Противник ожесточённо сопротивлялся. Но мощь Советской Армии непрерывно росла. Наша авиация, которую немецкое командование сбросило со счетов в первые же месяцы войны, стала грозой для Люфтваффе. Нашим лётчикам действительно не было равных в мире.
Командира эскадрильи 111-го Гвардейского истребительного авиаполка Петра Гнидо сама природа наградила изумительными способностями к лётному делу. Он в воздухе чувствовал себя лучше, чем на земле. Умея блестяще выходить из самых трудных положений, он обладал ценным даром видеть всё небо боя, молниеносно оценивать обстановку и принимать решение, обеспечивающее победу.
Однажды при сопровождении штурмовиков его глазам предстала такая картина. Навстречу шли 3 группы вражеских истребителей: в верхнем ярусе 4 FW-190, во втором — 6, а внизу, на бреющем, неслись 4 Ме-109. Для «Илов» создалась серьёзная угроза. Гнидо немедленно перестроил боевой порядок своей группы «Лавочкиных». На флангах строя штурмовиков заняли место пары истребителей непосредственного прикрытия. С превышением шла ударная группа, от которой отвалила пара и, круто спикировав, перешла на бреющий полёт.
Штурмовики шли к цели, не меняя курса. Четвёрка Ла-5 вступила в бой с «Фоккерами», нацелившимися на «Илов». Истребители плотно прикрыли группу от атак на флангах. Внизу пара Лё-5 предотвратила попытки вражеских самолётов атаковать группу на малой высоте. Выполнив задание, штурмовики вернулись на свой аэродром без потерь. Впоследствии командир полка не раз ставил в пример решение П. Гнидо и действия его ведомых в сложной обстановке, отмечая личный вклад ведущего.
Позднее Пётр Гнидо участвовал в Корсунь — Шевченковской операции, сражался над Карпатами, освобождал Польшу.
В августе 1944 года авиация 8-й Воздушной армии вела напряжённые бои в небе Закарпатья. Наши самолёты разведывали, выискивали цели противника, уничтожали огневые точки. Сильный удар был нанесён по аэродрому в районе Ужгорода 25 августа. Группу самолётов на это задание водил Герой Советского Союза Гвардии майор Пётр Гнидо. На стоянках было уничтожено около 10 вражеских самолётов, много повреждено. Над аэродромом долго бушевали пожары — горело топливо и разбитая вражеская техника.
Отважно сражался с врагом Пётр Гнидо, умножая свой боевой счёт. Сражаясь в небе Польши, он меткой очередью «ссадил с неба» немецкого аса — полковника Шмидта. А в боях за освобождение Чехословакии сбил ещё 7 самолётов врага.
С конца 1944 года Гвардии майор П. А. Гнидо воевал на Ла-7. 26 марта 1945 года он тройкой вступил в бой с 9 немецкими истребителями, 2 из которых были сбиты. Свои очередные победы, блестящий «хет — трик», он одержал 2 апреля 1945 года. В тот день он вылетел во главе 6 «Лавочкиных». В районе Крановитца Гвардейцы в короткой схватке и без потерь сбили 8 самолётов FW-190 ( из 20 в группе ), 3 из которых записал на свой боевой счёт Пётр Гнидо.
