Поэтому сразу после войны, Сталин поручает именно Устинову координировать работу многочисленных НИУ, КБ, промышленных предприятий для нужд обороны страны.
Дмитрий Фёдорович сыграл исключительную роль в создании принципиально нового вида стратегических вооружений — баллистических ракет, сделав правильный прогноз развития военной техники и вооружения.
Во многом благодаря его настойчивости началось создание ракетной промышленности, ракетного полигона и специализированных войсковых частей.
В 1957 году Дмитрий Фёдорович — руководитель приемки первой атомной подводной лодки. Для многих подводных и надводных атомоходов он становился «крестным отцом». К примеру, АПЛ третьего поколения типа «Акула» и сегодня несут свою океанскую вахту. Вообще, положа руку на сердце, надо признать, что наши Вооружённые силы до сих пор наполовину, если не больше пользуются заделом и наработками в технике и вооружении, заложенными ещё «сталинским наркомом».
Как бывший пэвэошник, не могу пройти мимо целого пласта в биографии Дмитрия Фёдоровича, связанного с созданием ПВО страны. Ещё в 1948 году Сталин поставил перед оборонщиками задачу — организовать надежную защиту неба Москвы. Для «непроницаемой» системы ПВО нужны были зенитно-ракетные комплексы с РЛС дальнего обнаружения. Кроме всего прочего, потребовалось ещё создание электронной базы. Так по инициативе Устинова построили и нашу «силиконовую долину» — Зеленоград. За четыре с половиной года была создана московская система ПВО с уникальными многоканальными ЗРС С-25. Комплекс следующего поколения С-75 поразил самолет-разведчик U-2. Затем при поддержке Устинова были приняты на вооружение комплексы С-125, С-200, С-300. Система С-300ПМУ1 стала поступать в войска уже после кончины Дмитрия Фёдоровича. Но в том, что она и сегодня составляет основу огневых средств ПВО, — исключительно его заслуга. Другими словами, можно сказать, Устинов стоял у истоков создания системы ПВО, ракетостроения и ракетоносного флота, освоения космоса.
Знающий себе цену, он никогда и ни перед кем не лебезил. Даже перед Сталиным. С Хрущёвым просто умел ладить. А с Брежневым по-человечески дружил, они не «перетягивали одеяло» даже тогда, когда на пару, в свое время, курировали военную промышленность и космос.
Более того, оба всегда находили общий язык с такими строптивыми, но прославленными академиками как Курчатов, Келдыш, Александров, Сахаров, Королев, Глушко, Янгель. Что им в этом помогало? Да, наверное, прежде всего те самые качества, которые в своё время подметил в них ещё Сталин: человечность, исполнительность, неподдельный интерес к людским запросам, преданность социалистическим идеалам.
Вот с маршалом А.А. Гречко властный Устинов, прямо скажем, был «в контрах». Говорят, что Андрей Антонович не раз заявлял Брежневу: «Лёня, ты этому своему «Рыжему» скажи, пусть в мои дела не суётся, а то получит по сопатке». Понятное дело, что и «Рыжий» не оставался в долгу, всюду называя Гречко «кавалеристом». Что в его понимании значило: законченный ретроград. Справедливости ради, надо признать, что Дмитрий Фёдорович вообще довольно свысока относился ко всему генеральскому, тем более, к маршальскому корпусу. Часто повторял: «Много ума не надо воевать на ящике с песком, да чертить синие и красные стрелы на картах». Откровенный намёк на то, что лампасный люд в советские времена не очень-то поклонялся науке, интеллекту. Сам же учился до последних дней своей жизни. Главный конструктор Системы противоракетного нападения В.Г. Репин вспоминает: «Дмитрий Фёдорович даже на самом высоком посту не стеснялся учиться и настойчиво заставлял учиться своих подчинённых. Уже будучи министром обороны, он поручил мне прочесть ему и коллегии министерства цикл лекций о принципах построения сложных информационных систем стратегического назначения, методах обеспечения высочайшей достоверности стратегической информации, современных и перспективных технических средствах этих систем. Он был самым активным слушателем этих лекций и, по-моему, уже в моё отсутствие устроил своим ближайшим подчиненным нечто вроде экзамена».
Назначая Устинова на пост министра, Брежнев на заседании Политбюро говорил: «В лице Дмитрия Фёдоровича мы имеем человека опытного, прошедшего школу партийной работы, хорошо знающего вопросы обороны страны. Конечно, 40-летнего товарища ставить на такой участок было бы нецелесообразно. Очень хорошо, что на Министерство обороны приходит человек с «гражданки». С точки зрения разрядки напряженности в международной обстановке это тоже будет воспринято правильно. Товарищ Устинов знает и конструкторские бюро, ведущих конструкторов, знает оборонные заводы. Надо также присвоить ему звание генерала армии». (Маршалом он станет ровно через три месяца. – М.З.).
Напрягшийся было поначалу против «гражданского» министра обороны личный состав армии и флота скоро задышал в полную грудь. Всем стало ясно: вояк никто обижать не станет.
Тем более, что Устинов взялся за дело решительно. По-иному этот законченный трудоголик просто не умел. Начал с того, что пробил строительство нового здания Генерального штаба над метро «Арбатская». Все твердили: подобное над разветвлённой подземкой даже теоретически невозможно. А министр настоял. И здание ГШ архитекторы «воткнули» с хирургической точностью, сделав в нём выход и вход для метро. Вы где-нибудь в других странах мира видели, чтобы станция метро находилась под зданием Генерального штаба? Вообще он умел нестандартно решать любые возникающие перед ним задачи.
Понадобилось Дмитрию Фёдоровичу выступить с докладом, посвящённым очередной «красной» дате советского календаря. Помощники быстренько «сварганили» шефу 20 страниц кондового текста. Министр его почитал, и у него чуть не случился инфаркт – таким зубодробительным, в лучших идеологических традициях, оказался доклад. «Вот что, братцы,- сказал помощникам, — пусть один доклад подготовят в Институте военной истории, другой – в академии Генерального штаба, третий в редакции газеты «Красная звезда». И ещё указал две какие-то организации, я уже их не вспомню. Принесли министру пять докладов. Устинов их внимательно изучил. Взял один за основу и написал собственноручно шестой вариант. Но и это ещё не всё. Дмитрий Фёдорович приказал разыскать автора понравившегося ему варианта. Им оказался мой коллега по «Красной звезде» подполковник Валерий Манилов. Маршал сначала взял его собственным референтом, потом назначил руководителем референтуры МО. В дальнейшем Валерий Леонидович станет заместителем секретаря Совета безопасности РФ, а закончит службу в должности первого заместителя начальника Генерального штаба Вооружённых Сил РФ.
Вот таким непревзойдённым умением выискивать способных людей обладал Устинов. В отличие от многих советских военачальников, да и больших номенклатурных работников он не боялся умных подчинённых.
Наоборот, взращивал их как только мог. Напомню читателю, что став министром, Дмитрий Фёдорович тут же снял маршала В.Г. Куликова с должности начальника Генерального штаба и назначил на неё прекрасного военного интеллектуала генерала армии Н.В. Огаркова. Сделать подобную «рокировку», поменять маршала на генерала, не смогло бы даже всё вместе взятое политбюро. Устинов также приблизил к себе и другого умницу-генерала – С.Ф. Ахромеева. Сделал его первым заместителем НГШ и присвоил ему звание маршала. В истории СССР я не встречал более случая, когда бы маршалом становился заместитель начальника Генерального штаба, пусть и первый.
А чего стоит пример с Леонидом Ивашовым. Дмитрий Фёдорович однажды накоротке пообщался с ним, ещё подполковником, начальником штаба полка. Взял к себе в адъютанты. И вот вам дальнейшая карьера офицера: начальник секретариата министров Устинова и Соколова; начальник управления делами при Язове. Затем — секретарь Совета министров обороны государств СНГ; начальник штаба по координации военного сотрудничества государств — участников СНГ; начальник Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны. Сейчас возглавляет Академию геополитических проблем, преподаёт в Московском государственном институте международных отношений. Пишет, между прочим, отличные стихи и песни. Сам их, кстати, исполняет…
Радикально изменил Дмитрий Фёдорович и военную доктрину. В прошлые времена наша армия готовилась к «неядерному конфликту высокой интенсивности», в котором решающую роль играли бронетанковые войска и авиация. Устинов стал идеологом «евростратегической» теории боевых действий на «старом» континенте, которая предполагала резкое усиление ядерного потенциала. На вооружение были приняты новейшие ракетные комплексы. В современной войне (а также и в её предотвращении!) именно они должны были играть первостепенную роль. Предусматривалось: превентивными ядерными ударами поддерживать наступление группы войск в предполагаемом конфликте с НАТО. Ни на минуту Устинов не упускал из поля зрения и главного своего противника — США. Под его личным руководством были разработаны межконтинентальные баллистические ракеты «Тополь» и «Воевода».
Тут следует особо отметить, что при Устинове постоянное усиление ракетных войск происходило отнюдь не в ущерб всем остальным родам и видам.
Благодаря его главным усилиям армия получила современные танки, боевые машины пехоты, самолеты. Воздушно-десантные войска обзавелись боевой машиной десанта, способной десантироваться вместе с экипажем. Флот впервые получил авианесущие крейсеры.
При этом мне, конечно, известно довольно расхожее мнение среди некоторых военных специалистов о том, что маршал Устинов, наращивая советский ядерный потенциал, параллельно с этим массово сокращал обычные вооружённые силы, сворачивал работы по многим «не ракетно-ядерным» проектам. Особенно часто его критикуют за неприятие авианосцев, как принципиально устаревших больших надводных кораблей. И это, якобы, нанесло значительный ущерб развитию советского флота, привело к появлению в нём так называемых «мутантов» — тяжелых авианесущих крейсеров проекта 1143.
Первый настоящий авианосец СССР – ныне находящийся в строю российского флота «Адмирал Кузнецов» — был заложен ещё в 1982 году. При Устинове. Насколько это было непросто, можно судить хотя бы по таким «косвенным» признакам: на разработку авианосца, на споры вокруг него ушло почти 20 лет! В проекте он был «Советским Союзом». При закладке — «Ригой». При спуске на воду – «Леонидом Брежневым». При испытаниях – «Тбилиси».
Великие исторические личности всегда спорны и противоречивы. У них и ошибки случаются великие. Благодаря чрезвычайным, поистине титаническим усилиям Устинова можно смело утверждать, что на конец семидесятых и начало восьмидесятых приходится пик, расцвет советских военно-промышленного и оборонного комплексов. Советский Союз, страна рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции достигла военно-стратегического паритета со страной «загнивающего» капитализма Соединёнными Штатами Америки. И этого никто в мире не отрицал. А в личном плане Устинов достиг просто-таки невиданной власти. Это только казалось, что страной управляют полтора десятка пожилых людей из Политбюро во главе с уже плохо говорящим Ильичом. На самом деле, вся реальная (и добавлю – неограниченная!) власть в означенный период находилась в руках триумвирата Андропов – Громыко – Устинов.
Но неограниченная власть сыграла злую шутку с самым энергичным и способным из наркомов сталинской школы. Ответственность за ввод наших войск в Афганистан ложится исключительно на упомянутый треугольник.
Как теперь выясняется, Леонид Ильич в открытую, а некоторые члены Политбюро под сурдинку, противились военной авантюре, растянувшейся на долгие десять лет. Говорят, Брежнев так и умер под стенания: «Но Дима же мне обещал, что всё закончится быстро». Невероятная наркомовская энергия Устинова нуждалась в коллегиальном укороте. Но её, увы, не было. Всё Политбюро оказалось слабее «железного сталинского наркома»…
После смерти Андропова Устинов стал и де юре и де факто самым влиятельным человеком в СССР. Это он поставил больного Черненко на должность Генсека, хотя запросто мог бы её себе присвоить. Его всевластие продолжалось недолго — всё же перенёс две операции по удалению злокачественных опухолей. Поехал однажды на Семипалатинский полигон и там сильно простудился. Вернулся в Москву и умер 20 декабря 1984 года. Его прах захоронили в Кремлёвскую стену. Говорят, что отдельной могиле для Устинова воспротивились кандидаты и члены Политбюро, которых при жизни он и в грош не ставил. Дмитрий Фёдорович стал последним, чей прах поместили в Кремлёвскую стену.
* * *
Имя дважды Героя Социалистического Труда, Героя Советского Союза Д.Ф. Устинова три года носил Ижевск. Затем было принято решение назвать в честь министра вновь образованный район Ижевска. Имя маршала присвоено Ленинградскому военно-механическому институту. Пять лет в Москве был бульвар Устинова, но в 1990 году ему вернули старое название Осенний. Для столицы Гавриила Попова это было важнее. На родине Устинова — в Самаре — в его честь назван сквер в исторической части города, где установлен и бюст. В Санкт-Петербурге его именем названа улица. В состав Северного флота входит ракетный крейсер «Маршал Устинов». В 2012 году в Коврове именем Устинова названа улица в одном из микрорайонов. Железный сталинский нарком запечатлён в нескольких фильмах. Есть марка его имени. Но куда важнее другое. Вся наша военная промышленность до сих пор движется за счет импульса от большого устиновского толчка. И это русский народ помнит.
автор: Михаил Захарчук
источник: www.stoletie.ru
