Он мечтал пойти по стопам отца и стать железнодорожником. Поступил учиться этому делу, но завершение образования пришлось на разгар Первой мировой, и как истинный патриот Отечества 17-летний парень решил, что его место в строю. За неполные два года из Баграмяна, выпускника школы прапорщиков, вышел отличный профессионал – и пехотинец, и кавалерист.
Крутой перелом 1917-го поставил перед ним архисложный выбор. Баграмян был сторонником партии «Дашнакцутюн», ставшей правящей с началом истории первой Армянской Республики. Главная угроза молодому государству исходила от Османской империи. У официальной Анкары для Еревана был один аргумент – военный. Туркам противостояла армянская дивизия, и в ней солидно смотрелись рота, потом и сабельный эскадрон во главе с Баграмяном.
Со временем мировоззрение молодого командира изменилось. Он встал в ряды тех, кто с оружием в руках боролся за советизацию Армении. Так начался его путь в РККА. Баграмян участвовал в становлении советской власти и в Грузии.
Между Первой мировой и Великой Отечественной войнами он получил фундаментальное профессиональное образование, блестяще окончив ВА им. Фрунзе и Академию Генштаба. Накапливал командный опыт, постигал на различных должностях тонкости штабной работы. Военная карьера шла в гору. Правда, в 1936 году недоброжелатели стали использовать факт службы Баграмяна в дивизии Армянской Республики как доказательство того, что он враг народа. От ареста спасло заступничество Микояна, члена Политбюро ЦК ВКП(б).
Войну полковник Баграмян встретил начальником оперотдела штаба Киевского особого военного округа (КОВО). Первой его операцией стала Киевская стратегическая оборонительная. Войскам нужно было продержаться насколько можно дольше. То, что гитлеровцы целых два месяца потратили на взятие КУРа, означало, что Баграмян, в августе 1941-го пополнивший генеральский корпус РККА, задачу решил. Он в очередной раз проявил профессионализм, когда немцы стянули вокруг Киева плотное кольцо окружения и, казалось бы, перед защитниками маячила прямая угроза плена, но благодаря таланту командира они избежали этой участи. Своевременно выявив и оперативно использовав брешь в кольце, Баграмян вывел из окружения 20 тысяч красноармейцев.
Возглавив оперативное управление штаба Юго-Западного фронта, он вскоре проявил себя и в наступлении. Наиболее значительный результат – овладение «Воротами Северного Кавказа». Возвращение в ноябре 1941-го Ростова-на-Дону означало успешное завершение первой для РККА стратегической наступательной операции. Вторая такая во фронтовой биографии Баграмяна последовала почти сразу. Это контрнаступательная фаза Московской битвы. Ее план был разработан буквально за сутки. Точка отсчета – 6 декабря 1941-го. Операция удалась по самым строгим меркам. Противник перестал контролировать с юга территории, прилегавшие к столице. Гитлеровцев отбросили от Москвы на 80 километров. Были освобождены более 300 деревень, десятки поселков, несколько городов районного и областного подчинения. В канун 1942 года Баграмян получил звание генерал-лейтенанта.
Точкой отсчета нового этапа боевого пути стал июль 1942-го: назначение в 16-ю армию, со временем преобразованную в 11-ю гвардейскую, блестяще сражавшуюся на Курской дуге.
В Ставке ВГК как оптимальный восприняли вариант действий 11-й гвардейской армии, предложенный ее командующим. За отправной пункт Баграмян взял то, что ядро гитлеровских войск на Курско-Орловской дуге составляла Болховская группировка. И поставить крест на ней, по его мнению, должны были две армии – 11-я гвардейская и 61-я. Предполагалось по максимуму использовать их смежное расположение, благодаря чему наступательные векторы сходились. А это означало окружение фашистов плотным кольцом с их полным разгромом. Далее по плану следовали вытеснение гитлеровцев на южном направлении, результативная фланговая атака, установление контроля над территориями, до того составлявшими германский тыл.
Совпало ли то, что Баграмян сформулировал Ставке в виде плана, с тем, что произошло в действительности? Слово одному из творцов победы на Курско-Орловской дуге маршалу Ивану Коневу: «Прорыв обороны противника осуществлялся на сравнительно узких участках фронта, на которых смело массировались силы и средства, что обеспечивало численное и материальное превосходство над войсками врага. Достаточно, например, отметить, что командующий 11-й гвардейской армией Западного фронта генерал Баграмян на участке прорыва, составлявшем около 40 процентов общего фронта наступления армии, сосредоточил 92 процента стрелковых дивизий и все средства усиления». Ключевое значение для решающего расстройства мощных оборонительных порядков вермахта имела фланговая атака 11-й гвардейской армии. Противник не был к этому готов. Стремительный бросок гвардейцев стал мощным подспорьем для решения задач стратегической важности, стоявших перед генералом армии Рокоссовским, командовавшим Центральным фронтом. После битвы на Курско-Орловской дуге Баграмян стал генерал-полковником.
В конце 1943 года он получил назначение командующим 1-м Прибалтийским. По штатному расписанию комфронта должен быть генералом армии, и на погонах полководца стало звездой больше.
Возглавляемый Баграмяном фронт имел самое прямое отношение к 10 сталинским ударам 1944 года. Соединения наиболее ярко проявили себя при освобождении территории Белорусской ССР, в Мемельской операции. Здесь, как и ранее, полководец рисковал с точным расчетом. Например, он знал, что стандартные действия РККА не привели к освобождению северной столицы Белорусской ССР – Витебска осенью 1943 года. В 1944-м Баграмян в отличие от предшественников избрал принципиально новое направление главного удара – там, где были сплошные болота. При обсуждении операции командующий 43-й армией Афанасий Белобородов настаивал на повторении попытки 1943 года. Командарм остро полемизировал с комфронта. И услышал из уст Баграмяна: «Точно так же представляет себе наши замыслы и фельдмаршал фон Буш, командующий группой армий «Центр». А мы должны преподнести пренеприятный сюрприз. Надо дерзать». Замысел генерала армии сработал отлично.
Баграмян возглавлял 1-й Прибалтийский фронт до февраля 1945 года. Затем командовал Земландской группой войск, 3-м Белорусским фронтом. В победном 1945-м его полководческий талант проявился при взятии Кенигсберга, разгроме Курляндской группировки.
После Великой Отечественной Баграмян без малого четверть века занимал высокие посты в системе военного управления, а затем вошел в группу генеральных инспекторов Минобороны СССР. В 1955 году дважды Герой Советского Союза, кавалер семи орденов Ленина стал маршалом.
автор: Михаил Стрелец
источник: vpk-news.ru
