Лётчик-ас Гвардии лейтенант Евгений Михайлов

Токарь одного из московских заводов Евгений Михайлов был призван в Красную Армию в 1940 году, а в 1941-м окончил Качинскую военную авиационную школу пилотов и остался в ней инструктором — лётчиком. Готовил он молодых лётчиков для фронта и когда началась война, хотя сам мечтал попасть на передний край — встретиться с врагом в ближнем бою.

Наконец в Феврале 1943 года он прибыл в 32-й Гвардейский истребительный авиационный полк, сражавшийся на Северо — Западном фронте. В ту пору войска фронта вели упорные бои в районе Демянска. Об этой поре в боевой истории части сказано кратко и ясно:

«В Феврале 1943 года лейтенант Е. Михайлов прибыл в наш полк лётчиком, а затем был назначен старшим лётчиком. Спокойный, уравновешенный, Михайлов отличался в бoю хладнокровием и выдержкой. Вскоре он уже имел на своём боевом счету 4 сбитых самолёта противника, за что был награждён орденом Красного Знамени и орденом Отечественной войны 1-й степени».

Лётчик-ас Гвардии лейтенант Евгений Михайлов

— Мы, технари, — вспоминает Майор технической службы Азов, — любили Женю за то, что он уважал и ценил нашу работу. Нам, скажу без преувеличения, доставалось порой на земле не меньше, чем лётчикам в воздухе. Работали дни и ночи. Иная ночь и вовсе без сна: подготовишь один самолёт в бой — и тут же, без передышки, к другой машине. Было ведь и так, чего греха таить, что находились некоторые лётчики, которые позволяли себе иногда прикрикнуть на своих техников. У Жени такого не было ни разу. Увидит, что туго нам приходится, — спешит помочь, хотя и сам спал не более 3 — 4 часов…

После Сталинградской битвы на фронте наступило относительное затишье. Фашисты, мечтая о реванше, изо всех сил готовились к летнему наступлению. Наши войска зорко следили за противником, изучали оружие и технику, накапливали силы для сокрушительного контрнаступления.

Накапливал их и Гвардии лейтенант Евгений Михайлов. Он, как и в училище, атаковал вопросами лётчиков, побывавших в воздушных схватках, просил совета, прислушивался к замечаниям о поведении в воздухе нашего истребителя Ла-5, который только что поступил на вооружение.

Лётчик-ас Гвардии лейтенант Евгений Михайлов

Самолёт Ла-5Ф из состава 32-го Гвардейского ИАП. Брянский фронт. Лето 1943 года.

Первое боевое задание оказалось необычным и интересным: нужно было подстеречь немецкий самолёт — корректировщик FW-189 — так называемую «Раму» — и сбить его.

За этой «Рамой», немецким самолётом — корректировщиком FW-189, и наши лётчики, и наземные фронтовики следили особенно зорко. Этот самолёт обладал хорошей скоростью, достаточным потолком, маневренностью, имел броневую защиту. Но, пожалуй, главным оружием «Рамы» были её «глаза» — оптические приспособления. Надо сказать, что видели эти «глаза» далеко. Покружит корректировщик над нашими позициями, причём на довольно большой высоте, засечёт важные цели, а через десяток минут, глядишь, близ этих целей рвутся вражеские снаряды. А проклятая «Рама» приглядывается к разрывам и корректирует огонь. И притом успевает вовремя улизнуть.

Чтобы удар по «Раме» был безошибочным, командир приказал Михайлову и его напарнику лётчику Красавину устроить засаду на небольшой, надёжно укрытой деревьями лесной опушке, недалеко от переднего края.

Лётчики прибыли туда под вечер. Самолёты замаскировали в лесу, сразу же установили наблюдение. Они знали почти наверняка, что «Рама» появится на рассвете.

Близость переднего края давала себя знать. Нет-нет, да и разорвётся неподалёку от засады шальной снаряд, тоненько просвистит над головой и клюнет в ствол обессиленная дальним полётом пуля. Повеет ветерок — и потянет от свежей воронки терпкой гарью — запахом обожжённой земли, тола и искромсанного железа. Но этот запах тут же приглушается медовым ароматом трав, смолистым духом сосен. А сухое кряканье взорвавшейся мины или снаряда быстро тонет в звонком птичьем разноголосье.

«Рама» появилась, как всегда, на рассвете. Михайлов и Красавин, давно занявшие свои места в кабинах истребителей, с трудом сдерживали себя: надо было не спугнуть «Раму» раньше срока, дать ей время пройти над нашим передним краем и углубиться в ближний тыл.

Сдержаться, усидеть в кабине, слушая прерывистый, с тонким присвистом рокот моторов вражеского корректировщика, кружившего над нашими позициями, было очень трудно. Обнаглев, «рама» снизилась настолько, что стали видны невооружённым глазом чёрные кресты на жёлтых концах её плоскостей.

Лётчик-ас Гвардии лейтенант Евгений Михайлов

Красавин сделал знак Михайлову. Краснозвёздные «Лавочкины» взмыли ввысь и разошлись в разные стороны, стремительно набирая высоху. Сделав по гигантской петле, истребители развернулись на 180° и пошли на «Раму» сверху вниз с противоположных направлений. Эта концентрическая атака, выполненная при хорошем запасе высоты, отсекла «Раме» путь к бегству. Подожжённый, прошитый встречными очередями, вражеский корректировщик сделал отчаянную попытку дотянуть к своим на бреющем полёте, но вскоре рухнул на землю.

— Ну что ж, счёт открыт, — сказал Михайлову командир, поздравляя его и напарника с успехом. — Боевое крещение состоялось. Так летать !

Победа в бою всегда окрыляет, придает силы. К Евгению пришло радостное ощущение своего равенства в соколиной семье.

Близилось сражении на Орловско — Курекой дуге. Всё чаще с запада на восток шли под охраной истребителей стаи бомбардировщиков, меченных чёрными свастиками. И всё реже возвращались они обратно ! Боевые друзья Михайлова, истребители, и содружестве с зенитчиками били фашистов насмерть.

Инициативу, вырванную у противника под Сталинградом, наша армия удерживала и в воздухе, и на земле. Но до полной победы было ещё далеко.

Наступление фашистов на Орловско — Курском выступе, начатое 5 Июля 1943 года, было отчаянной попыткой вернуть утраченное преимущество. Тысячи вражеских самолётов обрушили в то утро смертоносный груз на наши позиции. Десятки тысяч орудий ударили по переднему краю. Сотни новых танков — «Тигров» и «Пантер» — таранили узким броневым клином нашу обороту. Кое-где пришлось отойти. Но уже к исходу дня стало ясно, что тактический успех фашистов не перерастет в оперативный, а тем более в стратегический. Лопнул последний шанс врага на летний реванш. Советская Армия доказала, что они может громить и побеждать врага в любое время года, в любых условиях !

В эту огромную победу внесли свой вклад и Гвардейцы — истребители 32-го авиаполка, где служил Михайлов. В дни тяжелейшей Орловско — Курской битвы нашим лётчикам приходилось совершать по 5 — 6 вылетов. Слезились от напряжения глаза, они валились с ног от усталости, но никто не видел их унывающими. Плечом к плечу с боевыми друзьями в этих ожесточённых боях участвовал и Михайлов.

Евгений Михайлов, спокойный, с приветливым взглядом, умел дружеской шуткой подбодрить уставших, всегда находил нужные слова.

В один из редких дней затишья Гвардейцам вручались боевые награды. Принимая орден Красного Знамени, Евгений обратился к товарищам, собравшимся накоротке в походной столовой:

— Скажем фроптовое спасибо Родине — за любовь, за материнскую ласку. Дадим ей клятву — бить врага ещё крепче, а если понадобится, жизни своей не пощадить для победы !

Эту Гвардейскую клятву Евгений Михайлов выполнил.

Читай продолжение на следующей странице
AesliB