Командир эскадрильи точно подметил у молодого лётчика творческий подход к каждому бою, умение анализировать свои действия. Кутахов помогал ему развивать эти важные качества. И вот вскоре новичку уже доверили летать ведущим группы. Не каждому лётчику предоставлялось такое право. И вот тут особенно ярко проявились незаурядные способности Дмитрюка как отличного воздушного бойца, умелого организатора смелых атак.
Так было и 15 сентября 1942 года, когда Дмитрюк во главе четвёрки истребителей вылетел для прикрытия Туломской электростанции. Немцы систематически пытались её бомбить, вывести из строя. На подходе к цели наши лётчики встретили 7 «Мессеров». Дмитрюк построил бой на вертикалях, оставляя 1 — 2 самолёта на большой высоте, как бы в засаде, чтобы в подходящий момент внезапно ударить по врагу. Это принесло успех. Сбив 3 самолёта, наша четвёрка вернулась на аэродром без потерь.
Бои, бои, бои… Жаркие, не на жизнь, а насмерть, схватки велись в небе Севера почти ежедневно. Несмотря на исключительно тяжёлые метеорологические условия, Дмитрюк и его товарищи поднимались в воздух по 7, 9 и даже по 11 раз за сутки ! И если не в каждом вылете, то через один обязательно — бой. И в каждом из них находили свой конец вражеские самолёты.
Но война есть война. В этих напряжённейших, как правило, неравных боях, покрыв себя неувядаемой славой и вечной памятью Родины, героической смертью погибнут многие лётчики 145-го полка: Иван Бочков, Виктор Миронов, Ефим Кривошеев, Иван Юшинов… Они навсегда остались в Шонгуе.
В канун 25-й годовщины Октября группа лучших лётчиков 19-го и 20-го Гвардейских истребительных авиационных полков обратилась ко всем лётчикам Карельского фронта с призывом усилить удары по врагу. 5 октября 1942 года это письмо было напечатано в газете Карельского фронта «В бой за Родину». Его подписали Гвардии майоры Г. А. Рейфшнейдер (Калугин), И. А. Шевченко, П. С. Кутахов, Г. В. Громов, Гвардии капитаны И. В. Бочков, И. Д. Гайдаенко, К. Ф. Фомченков, В. С. Мироненко, Гвардии лейтенанты Г. Ф. Дмитрюк, В. М. Габринец, Старший лейтенант Ф. П. Кулешов, старшина В. Н. Бишутин. В письме говорилось:
«Многочисленные воздушные сражения на нашем участке фронта показали, что там, где наши лётчики проявляют мастерство, стойкость, мужество и презрение к смерти, — там немцы неизменно биты. Только мы, подписавшие это письмо, сбили за время войны 150 самолётов врага, не считая тех, которые истреблены во время штурмовок.
Необходимо бить противника до полного уничтожения. Но добиться этого можно только в том случае, если каждый из нас будет непрерывно совершенствовать своё мастерство, неустанно тренировать себя, чтобы встречать врага самыми неожиданными для него приёмами боя, основанная на дерзости, расчётливости, военной хитрости и точном соколином ударе… В наших руках судьба Родины. Так пусть же будут ещё более сокрушительными наши удары по врагу !».
Обращение Гвардейцев широко обсуждалось во всех авиационных полках, вызывало у авиаторов стремление ещё сильнее громить фашистов.
* * *
Весной 1944 года, когда наши наземные войска перешли в наступление, воздушное сражение в небе Севера разгорелось с новой силой. Один из боёв той весны оставит на всю жизнь неизгладимый след в сердце Дмитрюка.
…В тот день они двумя звеньями сопровождали группу летевших на штурмовку вражеского аэродрома «Илов». Капитан Дмитрюк вёл четвёрку истребителей непосредственного прикрытия, старший лейтенант Габринец со своим звеном шёл чуть сзади и выше. Туманная, облачная с утра погода улучшалась буквально на глазах. Григорий и радовался — в нём уже сказывался северянин — низко катившемуся по горизонту неяркому солнцу, и одновременно клял его всеми «святыми», так как знал, что их наверняка где — нибудь перехватят «Мессеры». И он, осторожно ощупывая взглядом небо, сейчас хотел лишь одного: чтобы это «где — нибудь» произошло ближе к цели. Чтобы смогли отработать «горбатые».
16 истребителей врага появились тогда, когда Дмитрюк увидел впереди знакомые очертания немецкого аэродрома. Четвёрка Габринца немедленно бросилась им навстречу и связала боем. Григорий же, с трудом поборов в себе желание сделать то же самое, продолжал вести своё звено рядом со штурмовиками. Это было его обязанностью, его неукоснительным долгом — во что бы то ни стало обеспечить безопасность «Илов».
На подступах к цели снизу на них выплеснулся шквал огня зенитных «эрликонов». Если бы это произошло несколькими секундами раньше, то они бы не прошли. Во всяком случае, прошли бы не все. Но они опередили противника. Выскочив на аэродром на высоте бреющего полёта, штурмовики с ходу — они знали своё дело — ударили по стоянкам самолётов, а истребители Дмитрюка — по зениткам. Выполнив два захода, все 12 машин благополучно вышли из — под огня.
Григорий был доволен. Он и на этот раз возвращался домой не без личной победы — мимоходом меткой очередью срезал одного из двух успевших всё — таки взлететь «Мессеров». Это тебе за Ленинград ! Теперь его беспокоил лишь Габринец. И вдруг: «Гриша, жив курилка ?»
Габринец вынырнул откуда — то снизу и, лихо крутанув победную «бочку», увёл свою четвёрку на обычное место, наверх. Успокоившись, Григорий всё внимание снова сосредоточил на штурмовиках. Они, растянувшись, спешно уходили на восток. Но что это ? Один из них вдруг задымил и начал отставать. Видимо, «эрликоны» его всё — таки зацепили там, над аэродромом. Вскоре, правда, Ил-2 перестал дымить, но расстояние между ним и основной группой всё увеличивалось, идти на скорости он явно не мог. Видя это, Габринец прорадировал Дмитрюку: «Гриша, уходи с «горбылями», я его прикрою».
В любое другое время Григорий именно так бы и поступил — этого требовала обстановка. И он уже хотел было уходить, но неожиданно сердце вдруг больно сжалось от предчувствия чего — то страшного и непоправимого, и он остался, передав охрану штурмовиков двум ведомым парам.
Несколько минут летели спокойно. Но вот сзади, на горизонте, чётко обозначились быстро увеличивающиеся в размерах вытянутые силуэты Ме-109. На этот раз их было 20. Однако беда четвёрки наших истребителей заключалась сейчас вовсе не в количестве настигавших их врагов. Дмитрюк и Габринец попадали в переплёты и похлеще. Потом, в конце концов, они просто могли бы и не ввязываться в драку: «по газам» и — поминай как звали. Да, могли бы, если бы не еле ковылявший под ними «на честном слове» Ил-2. Вот «Мессеры» догнали их, и огненная свистопляска началась…
Они держались, сколько могли. И даже больше, чем могли. Построив «ножницы», Дмитрюк, Габринец, Пузанов и Ашев раз за разом отбили несколько попыток врагов пробиться к штурмовику. И те, обозленные неудачей, решили сначала разделаться с истребителями. Вскоре паре «Мессеров» удалось зайти Габринцу в хвост. Григорий поспешил к нему на помощь, но, видимо, опоздал, так как, когда он всё — таки отпугнул «худых», тот вдруг доложил: «Гриша, мотор не тянет, сажусь !»
Дмитрюк защищал падающую машину друга до последнего патрона. Он ещё успел увидеть, как она плюхнулась в снег, пропахала в нем недлинную, глубокую колею и остановилась. В это время его истребитель содрогнулся под ударами снарядов подкравшегося к нему сзади Ме-109. Рванув в попытке уйти из — под очередного удара ручку управления на себя, Григорий не почувствовал её привычной упругой тяжести. Рули не слушались. А земля была уже рядом…
Он очнётся от страшной боли в голове и от холода. Выберется из кабины — единственной уцелевшей части самолёта — и шатаясь, падая, пойдет на восток. Он не раз будет терять сознание и умирать, но не умрёт. Будет замерзать, но не замёрзнет. У него откажут ноги, но он будет ползти. И пробьётся к своим, и выживет. Чтобы уже через 2 недели опять подняться в небо войны, и отомстить за смерть друга.
Командир эскадрильи 19-го Гвардейского истребительного авиаполка капитан Г. Ф. Дмитрюк считался большим мастером прикрытия групп бомбардировщиков и штурмовиков. Когда его эскадрилья сопровождала «Илы», лётчики — штурмовики чувствовали себя в безопасности. За время Петсамо — Киркенесской операции Григорий Федосеевич лично сбил 4 вражеских самолёта.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко — фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм Гвардии капитану Дмитрюку Григорию Федосеевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4313).
20 октября 1944 года эскадрилья Г. Ф. Дмитрюка сопровождала самолёты Ил-2 на штурмовку переднего края обороны противника. За линией фронта лётчики встретили 11 бомбардировщиков Ju-87 и 12 истребителей Ме-109. Капитан Дмитрюк, мгновенно оценив обстановку, повёл звено на бомбардировщиков, а четвёрка капитана П. З. Кочегина осталась со штурмовиками. Стремительной атакой наши лётчики разбили строй вражеских бомбардировщиков и стали расстреливать их. Вниз полетели горящие «Юнкерсы».
У самой цели на группу «Илов» и прикрывавших их истребителей напали 6 Ме-109. Отбивая их атаки, лейтенант С. Н. Слюнин поджёг один вражеский самолёт. Штурмовики, выполнив задание, взяли курс на аэродром. Капитан Кочегин приказал паре Слюнина сопровождать штурмовиков, а сам с младшим лейтенантом Р. М. Середой связал боем «Мессеров», стремясь оттянуть их в сторону. В одной из лобовых атак Кочегин сбил немецкий истребитель. Но вскоре и его подбили. Пришлось прыгать с парашютом. Приземление произошло на территории противника. Отстреливаясь из пистолета, Кочегину удалось уйти от погони. А через сутки он, голодный и усталый, встретил местных жителей. Норвежцы, рискуя жизнью, несколько дней прятали лётчика, пока советские войска не изгнали из села фашистов.
И ещё один бой хорошо запомнился Дмитрюку. Нет, тогда всё было гораздо проще. Но это был его последний бой.
Во главе четвёрки истребителей командир эскадрильи Гвардии капитан Дмитрюк вылетел на «свободную охоту». Да, в 1945 году он уже мог позволить себе такую «роскошь». Шли на высоте 5000 метров. Спокойно пересекли линию фронта: немецкие зенитчики молчали. Впрочем, им тогда было уже не до самолётов, они «смазывали пятки».
Минут 30 прошло в бесплодном поиске. Но когда Григорий совсем решил, что «свадьбы» не будет, на них неожиданно наскочили 4 FW-190. Нет, они вовсе не думали нападать. Развернувшись, «Фоккеры» немедленно бросились наутёк.
«Совсем измельчал фашист», — усмехнулся Дмитрюк, толкнув сектор газа вперед. А через несколько мгновений он уже «загонял» ведущего в сетку прицела. Залп из пушки и пулемётов, и последний на его боевом счету самолёт с ненавистной свастикой на хвосте, развалившись на куски, рухнул вниз…
За годы войны командир эскадрильи 19-го Гвардейского истребительного авиационного полка Гвардии капитан Г. Ф. Дмитрюк совершил 206 успешных боевых вылетов. Проведя 37 воздушных боя, сбил 10 самолётов противника лично и 26 в группе. С учётом пересчёта групповых побед в личные (для представления к званию Героя Советского Союза) его боевой счёт составил уже 18 личных побед (по данным наградного листа: 10 Ме-109, 2 FW-190, 2 Ме-110, 2 Ju-87, 1 Ju-88 и 1 Hs-126).
