Имя генерала армии Ивана Владимировича Тюленева (1892–1978), талантливого русского полководца, незаслуженно забыто потомками. Мало кто помнит, что он являлся бессменным командующим Закавказским фронтом, вынесшем на себе всю тяжесть летне-осеннего удара немецко-фашистских войск в 1942 г. на кавказском направлении, а затем освобождал бескрайние горные и степные пространства Северного Кавказа в 1943 г. После войны Иван Владимирович еще несколько десятилетий продолжал военную службу. Итого 65 календарных лет в армии!
Генерал армии И.В. Тюленев
В самом конце жизни полководца его совокупные заслуги перед Родиной были отмечены по достоинству – в 1978 г., за несколько месяцев до смерти, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
А начиналась военная карьера полководца не менее замечательно. На фронтах Первой мировой войны, своей храбростью он снискал не меньшую, хотя и только солдатскую славу, став полным кавалером Георгиевского креста.
Генерал опубликовал несколько книг своих воспоминаний, однако ни в одной из них он не мог в полной мере описать перипетии той «незнаменитой» войны.
Многие годы заботливо и кропотливо восполняла пробелы биографии полководца его дочь Наталья Ивановна Тюленева, работавшая в Российском государственном военном архиве с документами 5-го драгунского Каргопольского полка, в котором служил И.В. Тюленев, собиравшая письма и воспоминания друзей семьи, хранившая рукописи полководца.
Когда Иван Тюленев стал драгуном, полк имел уже более чем 200-летнюю историю – в мае 1707 г. он был сформирован в Москве из монастырских разночинцев, которых посадили на коней. В мировой войне полк принял участие с первых ее дней. 20 июля 1914 г. он был отправлен в Варшаву, куда прибыл 28 июля. Полк осуществлял разведку боем в направлении Варшава – Ново-Място – Тарнав.
Приведем вкратце боевую летопись каргопольцев. В конце августа – начале сентября 1914 г. в составе 9-й армии 5-й драгунский Каргопольский полк участвовал в Галицийской битве, где особенно отличился при взятии г. Сандомира. В октябре полк в ходе Варшавско-Ивангородской операции участвовал в боях за г. Ловач, а в ноябре в составе 2-й армии – в Лодзинской операции. В декабре Тюленев с однополчанами в составе 19-го армейского корпуса 5-й армии участвовал в арьергардных боях на р. Пилипе.
В феврале–апреле 1915 г. в составе 5-го Сибирского армейского корпуса и 2-й армии 5-й драгунский полк занимал позиции на левом берегу р. Бзуры в Польше. В апреле–мае с боями отходил в район г. Шавли и закрепился на позициях у деревни Дубиясы в районе Эйнорапы-Кляришки. С июня по сентябрь полк вел оборонительные бои, отходя вместе с отступающей армией в направлении Эйнорапы – Двинск, а с середины октября, после стабилизации фронта, занял позиции на р. Западная Двина в районе деревни Лаврецкая.
С осени 1915 г. по июнь 1916 г. полк занимал позиции на правом берегу Западной Двины в районе Лаврецкая – Царьград. С начала июля 1916 г. входил в состав 6-го Сибирского корпуса 12-й армии. С ноября находился в составе сводного отряда 5-й армии, занимая позиции на правом берегу Западной Двины в районе ст. Штокмангоф, а с февраля по июнь 1917 г. в районе деревень Капостня – Надзин. В августе–сентябре 1917 г. принимал участие в Рижской операции на Северном фронте.
Свои яркие страницы в историю 5-й драгунского Каргопольского полка вписал и молодой драгун Иван Тюленев. Вот как описывали его современники:
«Среднего роста, необычайно крепко сбитый и отличавшийся правильным телосложением, Иван Владимирович в седле превращался в настоящего кентавра, будто срастаясь с конем. Почти незаметно было, как он управлял им, казалось, умное животное заранее угадывало малейшее желание всадника».
Хотя в кавалерии Тюленев оказался почти случайно. Еще до войны призывная комиссия определила его во флот, чему тот очень обрадовался, поскольку, будучи уроженцем волжского села Шатрашаны, что в Симбирской губернии, уже много походил на рыболовецких судах по Каспию и считал себя, как он сам признавался «бывалым моряком». Однако, «покопавшись» в недолгой биографии Тюленева, призывная комиссия выяснила, что он относится к «политически неблагонадежным»: его отец, да косвенно и он сам, принимали участие в крестьянском выступлении в годы Первой русской революции. Отец были осужден. Во флот Ивану Тюленеву путь был заказан. Так моряк стал кавалеристом.
5-й драгунский полк, в который был распределен Иван Тюленев, располагался в Казани. Служба кавалериста оказалась очень сложной и тяжелой. Как вспоминал сам И.В. Тюленев, «унтеры не давали нам вздохнуть. Только одна уборка коней занимала пять часов, да к ним еще семь часов конностроевых занятий. Весь день мы носились как угорелые из казармы в конюшню, из конюшни в казарму, из казармы на плац, с плаца в манеж и так до отбоя. Но это еще можно было вынести. Мы и дома привыкли работать от зари до зари. Куда труднее обстояло дело с обучением. Тяжело давалась нам конная подготовка…» Не удивительно, что впервые разглядел Казань Тюленев лишь после того, как прослужил в полку целую зиму: «Вышел в первый раз из казармы, вроде как из тюрьмы, к тому же с «прицепом» — в сопровождении бывалого солдата».
Оказавшись на фронте, в Польше, полк уже в первые дни добился небольшой победы: у местечка Ново-Място на реке Пилице драгуны атаковали немецкий батальон велосипедистов, захватив с полсотни пленных.
Однако уже скоро стало ясно, что война принимает затяжной и кровопролитный характер. «Весь 1914 год наш полк бесцельно колесил по полям Западной Польши, а враг тем временем продолжал наступать. Мы больше не верили в то, что война скоро закончится, и совсем уже перестали верить в ее успешный исход, — вспоминал И.В. Тюленев. – Падала в полку дисциплина, солдаты все чаще роптали, поминали недобрым словом самодержца, затеявшего эту бессмысленную бойню».
В один из осенних дней 1914 г. Ивану Владимировичу выпал случай совершить свой первый геройский поступок. Прирожденные храбрость, смекалка, волевые качества и честность выдвинули его среди однополчан. «Однажды в район деревни Вулька от нашего взвода был выслан дозор, который должен был разведать, не занят ли противником ближайший населенный пункт. Разъезд остановился в лощине, оружие у всех нас было наготове. Дозор подал знак, что деревня свободна. Но когда мы стали входить в нее, нас неожиданно атаковал взвод немецких улан. Они с гиком и свистом скакали навстречу нам по деревенской улице. Офицер Бжизицкий поспешно подал команду «Направо кругом», т. е. отходить, и первый повернул коня.
Но мы не выполнили приказа взводного. Надоело нам то и дело бегать от врага. Как-то само по себе получилось, что мы пришпорили коней и бросились на атакующих немцев. Те, не ожидая контратаки, дрогнули. Трое немцев, остановив коней на всем скаку, вылетели из седел.
Мы стали преследовать улан, захватили еще пленных. Когда вернулись на исходную позицию, офицера Бжизицкого в лощине не было. «Куда он запропастился?» — ломали мы голову. Посовещались, перекурили и вдруг видим — на высоте маячат всадники. Подумали, что немцы снова изготовились к бою. Оказалось, это наш командир взвода Бжизицкий с двумя солдатами. Отсюда, с горки, он наблюдал, как мы контратаковали немецких улан. Увидев, что опасность миновала, Бжизицкий спокойно подъехал к нам.
— Ваше благородие, — доложил я ему честь по чести, — вышибли мы из деревни немцев, взяли пленных и трофеи…
Этот бой Бжизицкий расписал в полку так. что нам никто проходу не давал, все дивились нашему геройству. А ведь геройства-то никакого и не было».
Скромно умолчал И.В. Тюленев о своей роли в этой маленькой дерзкой операции. Как вскоре после окончания Гражданской войны рассказывал товарищам по Ленинградским Высшим кавалерийским курсам другой бывший драгун 5-го Каргопольского полка будущий Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский, эту атаку возглавил как раз Иван Тюленев, на тот момент – уже известный комбриг прославленной буденновской Первой Конной армии, кавалер трех орденов Красного Знамени.
И.В. Тюленев и К.К. Рокоссовский на отдыхе в Сочи. Август 1949 г.
Кстати о Рокоссовском. Он пришел в полк уже после начала войны. Духовная близость сделала друзьями будущих военачальников. Удивительное трудолюбие и упорство, честность и скромность, доброжелательность к сослуживцам и полное отсутствие зазнайства – вот свойственные им обоим черты. Иван Тюленев всю жизнь называл Рокоссовского просто Костей…
В одном из дел, хранящихся в военно-историческом архиве, есть ходатайство о замене драгуну ефрейтору Константину Рокоссовскому, состоявшему в партизанском отряде 5-й кавалерийской дивизии, одной Георгиевской медали на другую, более высокой степени: «22 июля 1916 г. Приказом конному отряду генерала Казнакова от 7 окт. 1915 г. драгун Константин Рокоссовский за подвиг, оказанный им 20 июля 1916 г., награжден Георгиевской медалью 4 ст. № 848400 и… вторично награжден Георгиевской медалью 4 ст. №168310 за подвиг, оказанный 6 мая 1916 г. Прошу ходатайствовать о замене Георгиевской медалью 3 ст. Полковник Петерс».
А вот скупые строки военного донесения уже о подвиге Тюленева: «14 июля 1915 года у р. Руделя, отделившись от своего разъезда, бросились в атаку на немецкий разъезд, изрубили 11 человек и 3-х взяли в плен унтер-офицер Иван Командинъ, драгун Гариф Шайдулла, драгун Иван Тюленев».
