Измаил
Только в конце октября армия Потёмкина начала наступление и двинулась в южную Бессарабию. Русские войска овладели Килией, Исакчей, Тульчей. Отряд Гудовича-младшего совместно с братом Потемкина Павлом осадили Измаил. Но русские войска не смогли взять Измаил, осада затянулась. Был захвачен остров Чатал, расположенный против крепости. Эту десантную операцию смело и решительно провел генерал-майор Н.Д. Арсеньев. Он же устанавливал на Чатале артиллерийские батареи. Они в ходе подготовки штурма обстреливали внутреннюю часть крепости.
Измаил был мощной крепостью на левом берегу Дуная. По турецкой военной терминологии она называлась «орду-калеси», то есть «армейская крепость» — крепость сбора войск. Измаил был способен вместить в себя целую армию, что и произошло. Сюда сбежали остатки османских гарнизонов из уже павших крепостей. Крепость была перестроена французскими и германскими инженерами по последним требованиям крепостного искусства (работы велись с 1774 года).
Измаильская крепость состояла из двух частей – большей западной Старой крепости и восточной Новой крепости. Главный крепостной вал протяженностью 6-6,5 км опоясывал город с трех сторон. Южная сторона была защищена рекой. Высота вала, отличавшегося большой крутизной, достигала 6-8 м. Перед ними простирался ров шириной 12 м и глубиной до 10 м. В некоторых его местах стояла вода глубиной до 2 м. Перед рвом были устроены «волчьи ямы» и всевозможные ловушки для нападающих. На 11 бастионах, в основном земляных, располагалось 260 орудий. Но высота бастионов достигала 20-24 метров. В юго-западном углу крепости стояла каменная башня Табия с трехъярусной пушечной батареей. От башни к берегу реки шел ров и крепкий частокол из заостренных бревен. На севере была самая мощная оборона, на этом направлении Измаил был защищен крепостной цитаделью. Здесь располагался Бендерский бастион, одетый камнем. К западу от цитадели находилось озеро Броска, болотистая местность от которого подходила ко рву, что ухудшало возможности атакующих по штурму. Со стороны Дуная крепость бастионов не имела, первоначально надеясь на защиту со стороны Дунайской флотилии. Однако её почти уничтожили, поэтому турки возвели батареи с орудиями крупного калибра, которые позволяли обстреливать реку и полевые укрепления русских войск на лежащем против Измаила острове Чатал. Их усилили мелкокалиберной артиллерией, которую спасли с погибших судов. Всего береговую часть крепости прикрывало около сотни орудий. Крепость имела хорошо защищенные ворота: с запада – Царьградские и Хотинские, с востока – Килийские и с севера — Бендерские. Подступы и дороги к ним прикрывались фланкирующим артиллерийским огнем, сами ворота забаррикадировали.
Крепость защищал 35-40 тыс. гарнизон во главе с Мехмет-пашой. Почти половину войска составляла отборная пехота – янычары. Остальную часть составляли сипахи – легкая турецкая конница, артиллеристы, вооруженные горожане-ополченцы. Также в крепость стеклись отряды из ранее разгромленных турецких гарнизонов и экипажи с потопленных у Измаила судов Дунайской военной флотилии. Турок поддерживали крымские татары под началом Каплан-Гирея. Султан сильно гневался на свои войска за все предшествовавшие сдачи и приказал стоять до последнего, повелев в случае падения Измаила казнить из его гарнизона каждого, где бы он ни был найден. Кроме того, крепость имела большие запасы и могла долго держаться в осаде.
Гравюра С. Шифляра «Штурм Измаила 11(22) декабря 1790 г.»
В итоге военный совет начальников войск, собранных под Измаилом, принял решение снять осаду. Приближалась зима, солдаты болели, замерзали (дров не было), что вело к большим санитарным потерям. Осадной артиллерии не было, а полевые пушки испытывали нехватку боеприпасов. Боевой дух войска упал.
Тогда Потёмкин, придавший взятию Измаила особенное значение, надеясь этим склонить Порту к миру, поручил осаду Суворову, велев тому решить самому, брать крепость или отступить. Фактически Александру Васильевичу приказали сделать то, что не смогли другие генералы или отступить, уронить свой престиж. Захватив с собой своих чудо-богатырей из Апшеронского и Фанагорийского полков, Александр Васильевич поспешил к Измаилу. Он встретил уже отступающие войска и вернул их в траншеи. Прибытие победоносного генерала воодушевило солдат. Они говорили: «Штурм! Будет, братцы, штурм, раз прилетел сам Суворов…».
Суворов, несмотря на все проблемы русских войск и превосходство сил врага, сидевших за сильными укреплениями, высказался за штурм и начал активно к нему готовиться. Он понимал, что операция будет крайне сложной. В своем письме Потемкину генерал писал: «Крепость без слабых мест». Александр Васильевич впоследствии скажет, что на такой штурм можно «пускаться только раз в жизни». Новый командующий распорядился изготовить штурмовые лестницы и фашины для засыпки рва. Главное же внимание было уделено подготовке войск. Рядом со своим лагерем Суворов велел вырыть ров и насыпать вал по типу измаильского. Чучела на валу изображали турок. Каждую ночь войска обучались действиям, необходимым при штурме. Войска учились штурмовать крепость: преодолев ров и вал, солдаты кололи чучела штыками.
Суворов имел 33 батальона регулярной пехоты (14,5 тыс. человек), 8 тыс. спешенных донских казаков, 4 тыс. черноморских казаков (большей частью бывших запорожцев) с гребной флотилии, 2 тыс. арнаутов (добровольцев) – молдаван и валахов, 11 эскадронов кавалерии и 4 Донских казачьих полка. Всего около 31 тыс. человек (28,5 тыс. пехоты и 2,5 тыс. конницы). В результате значительную часть войска Суворова составляли казаки, в своем большинстве потерявшие лошадей и вооруженные в основном холодным оружием, пиками. Орудий у Суворова было много – несколько сотен, включая гребную флотилию. Но тяжелой артиллерии почти не было, и имеющиеся пушки не могли причинить каких-либо серьезных повреждений вражеской крепости. Кроме того, как писал в рапорте сам Суворов: «Полевая артиллерия имеет снарядов только один комплект».
Закончив в 6 дней подготовку штурма, Суворов 7 (18) декабря 1790 года направил коменданту Измаила ультиматум с требованием сдать крепость не позднее чем через 24 часа с момента вручения ультиматума. «Сераскиру, старшинам и всему обществу. Я с войсками прибыл сюда. 24 часа на размышление — воля. Первый мой выстрел – уже неволя, штурм – смерть, что и оставляю вам на размышление». Ультиматум был отклонен. Мехмет-паша, уверенный в неприступности своих укреплений, надменно ответил, что скорее небо упадет на землю и Дунай потечет вспять, чем падет Измаил.
9 декабря собранный Суворовым военный совет постановил незамедлительно приступить к штурму, который был назначен на 11 (22) декабря. По «Воинскому уставу» царя Петра Великого, по петровской традиции право первому подать голос на военном совете предоставлялось самому младшему по чину и возрасту. Таковым оказался бригадир Матвей Платов, в будущем самый прославленный казачий атаман. Он сказал: «Штурм!»
Штурм
10 (21) декабря с восходом солнца началась артиллерийская подготовка штурма огнём с фланговых батарей, с острова и с судов флотилии (всего действовало около 600 орудий). Она продолжалась почти сутки и завершилась за 2,5 часа до начала штурма. С началом штурма артиллерия переходила на пальбу «пустыми выстрелами», то есть холостыми зарядами, чтобы не поражать своих атакующих и пугать врага.
Перед штурмом Суворов обратился к войскам со словами: «Храбрые воины! Приведите себе в сей день на память все наши победы и докажите, что ничто не может противиться силе оружия российского… Два раза осаждала Измаил русская армия и два раза отступала; нам остается в третий раз или победить, или умереть со славою».
Суворов решил штурмовать крепость во всех местах, в том числе и со стороны реки. Атакующие войска были разделены на 3 отряда по 3 колонны каждый. Отряд генерал-майора де Рибаса (9 тыс. человек) атаковал со стороны реки. Правое крыло под начальством генерал-поручика П. С. Потемкина (7,5 тыс. человек) должно было нанести удар с западной части крепости. Левое крыло генерал-поручика А. Н. Самойлова (12 тыс. человек) наступало с востока. Кавалерийский резерв бригадира Вестфалена (2,5 тыс. человек) ждал момента, когда откроют ворота. Суворов задумал начать штурм в 5 часов утра, примерно за 2 часа до рассвета. Темнота нужна была для внезапности первого удара, форсирования рва и захвата вала. Впереди каждой из колонн шли специально отобранные стрелки для поражения защитников бастионов и вала. Впереди двигались также рабочие команды: они несли штурмовые лестницы топоры и другой инструмент. Они должны были проложить путь через частоколы и другие препятствия.
Суворов и Кутузов перед штурмом Измаила. Художник О. Верейский
Штурм не стал для противника неожиданным. Они ждали атаки от Суворова. Кроме того, несколько перебежчиков раскрыли им день начала операции. Однако это не остановило русских солдат. Первыми в 6 часов утра взобрались на вал вражеской крепости егеря из 2-й колонны генерала Ласси (правое крыло Потёмкина). Они, отбивая ожесточенные атаки янычар, захватили важный опорный пункт врага — башню Табия. Героями взятия Табии стали гренадеры Фанагорийского полка полковника Василия Золотухина, которые, захватили и открыли для кавалерии Царьградские (Бросские) ворота.
Следом апшеронские стрелки и фанагорийские гренадеры 1-й колонн генерала Львова овладели Хотинскими воротами и соединились с бойцами 2-й колонны. Они распахнули ворота крепости для кавалерии. Наибольшие трудности выпали на долю 3-й колонны генерала Мекноба. Она атаковала часть северного бастиона, где глубина рва и высота вала были так велики, что штурмовые лестницы в 11 метров оказались коротки. Их пришлось под огнем связывать по две вместе. В итоге солдаты ворвались во вражескую цитадель.
