Судя по всему, Раневская была порой совершенно невыносима для окружающих. Но мало кого так нежно и преданно любили друзья, мало кто вызывал такие теплые чувства у публики. Любовь эта порой принимала неожиданные формы и была под стать самой натуре актрисы. Однажды в доме отдыха Раневской нездоровилось, и она не смогла участвовать в самодеятельном концерте. Наутро к ней в комнату пришла некая дама и сказала: «Вы мне испортили весь вечер…» «Помилуйте, я же не выступала», – ответила Фаина Георгиевна, действительно не чувствуя за собой никакой вины. «Вот этим как раз и испортили…»
При этом актриса оставалась глубоко одиноким человеком: у нее не было детей, театральная молва не зафиксировала ни одного ее романа. Разве что с маршалом Федором Ивановичем Толбухиным, ушедшим из жизни в 1949-м…
Фаина Георгиевна близко знала Цветаеву, дружила с Ахматовой. На подаренной ей Пастернаком фотографии надпись: «Самому искусству Раневской».
Пришедшая к ней в гости Алла Ларионова однажды застала старую актрису… в каракулевой шубе, накинутой на ночную сорочку. «Вот, нет у меня денег. Не могу халат купить», – объяснила Фаина Георгиевна.
К Раневской как-то обратились с просьбой – написать автобиографию. Был заключен договор с издательством и даже получен аванс. Первой фразой, которую написала Фаина Георгиевна, явилась следующая: «Мой отец был небогатый нефтепромышленник». Аванс пришлось вернуть…
«Муля, не нервируй меня», – кричали на улице мальчишки, увидев Раневскую. «Нет, я не Муля, – сказала Фаина Георгиевна в одном из своих последних выступлений. – Я – старая актриса, которая боится забыть текст роли. Мне трудно видеть людей, потому что все, кого я любила и боготворила, умерли…» Еще она говорила: «Я, как старая пальма на вокзале, – никому не нужна, а выбросить жалко…»
Ее долго уговаривали отметить восьмидесятилетний юбилей. «Нет, – решительно отказалась Фаина Георгиевна. – Вы мне сейчас наговорите речей. А что же вы будете говорить на моих похоронах?»
В октябре 1983 года Раневская навсегда оставила сцену – буднично, без проводов и речей, просто уведомив о своем решении директора театра им. Моссовета.
…На ее могиле до сих пор нет памятника. Фаина Георгиевна завещала похоронить себя в могиле сестры и ни в коем случае не разрушать то скромное надгробие, которое на ней поставила. Какой-то неведомый поклонник актрисы, зная о ее любви к животным, приварил к плите металлическую фигурку собаки…
источник: www.tonnel.ru
