Командарм
Отступив с 5-й армией к Волге, новоявленный командарм принял 10-ю армию, защищавшую от белых Царицын. Через этот город пролегал единственный путь, соединявший Советскую республику с внешним миром. Здесь луганский слесарь и проявил себя впервые во всей красе — вел бойцов в атаку с маузером в руке, подгоняя отстающих матом и пинками. А после боев расслаблялся так, что даже в газете «Правда» в красках сообщалось, как пьяный Ворошилов в Царицыне катал девок на тройках, отплясывал «барыню», а потом подрался с патрулем, явившимся его унимать. И, таким образом, «дискредитировал советскую власть».
Статью напечатали с подачи Троцкого, отношения с которым сразу не сложились. Всесильного наркомвоена раздражала самостоятельность «красного генерала», который на дух не выносил бывших царских офицеров. Присланных из Москвы военспецов Ворошилов вместо штаба отправил в тюрьму, что переполнило чашу терпения Троцкого. Клима отправили на Украину, где все воевали против всех: белые, красные, петлюровцы, махновцы, бесчисленные банды «зеленых».
В этой мешанине Ворошилов чувствовал себя как рыба в воде.
Опирался он на Семена Буденного и его 1-ю Конную армию, нетипичную для советских канонов: пополнялась и кормилась она за счет местного населения, в захваченных районах вела себя как банда грабителей, а выше всего в ней ценились храбрость и верность товарищам. Ворошилов и здесь заслужил уважение, участвуя наравне со всеми в конных атаках; в седле он держался плоховато, зато отлично стрелял и громовым голосом отдавал команды.
Буденный вспоминал:
«Климент Ефремович, по натуре горячий, в бою менялся и становился необычно хладнокровным. По виду его казалось, что участвует он не в атаке, где могут убить, а словно бы в спортивном состязании».
Он и в марте 1921 года, во главе сводного отряда делегатов Х съезда партии, шел подавлять Кронштадтский мятеж впереди, не прячась от пуль. И чудом остался цел: потери среди штурмующих (как обычно под командованием Ворошилова) были громадными.
Нарком обороны
Тухачевский, признанный лидер армейских прогрессистов, говорил о Ворошилове: «Конечно, он очень дубоват, но у него есть то положительное качество, что он не лезет в мудрецы и со всем охотно соглашается».
Ворошилов соглашался и со Сталиным, требовавшим скорейшей перестройки армии. Новый нарком обороны руководил армией 15 лет, за которые было налажено массовое производство вооружения. Если в 1928 году в РККА было всего 9 танков, то в 1937м — почти 17 тысяч, больше, чем в любой другой стране мира. На морских рубежах были созданы Тихоокеанский и Северный флоты, началось строительство торпедных катеров и подводных лодок. Часто говорят о роли Тухачевского в создании воздушно-десантных войск, но не меньшая заслуга в этом принадлежит Ворошилову. Правда, когда Буденный предложил ему самому прыгнуть с парашютом, 50летний нарком предпочел отказаться (Буденный прыгнул, за что получил выговор от Сталина).
Соглашался он с вождем и в 1937 году, подписывая как член Политбюро «расстрельные списки» на тысячи соотечественников. И давая санкции на арест офицеров, ни разу не заступившись за кого-то. Когда дело дошло до его давнего противника Тухачевского с соратниками, Климент Ефремович вывел на списке резолюцию: «Тов. Ежову. Берите всех подлецов». В письме один из «подлецов», Иона Якир, уверял Ворошилова в своей невиновности. Тот, друживший с Якиром семьями, черкнул на письме: «Сомневаюсь в честности бесчестного человека».
Нарком кожей чувствовал: протест против репрессий и даже недостаточное рвение могут сделать его следующей жертвой.
Ходили слухи, что, когда чекисты явились арестовывать Екатерину Давыдовну, он с пистолетом в руках заставил их отступить. На самом деле муж покорно отдал бы жену, как сделало немало его соратников, но Сталин на нее не покушался. Похоже, был убежден в абсолютной преданности «первого маршала».
А не спасла его от немилости «маленькая победоносная война» с Финляндией, обернувшаяся огромными жертвами. После «разбора полетов» в мае 1940 года пост наркома обороны занял маршал Тимошенко.
На войне и после
На Западном фронте он занимался привычным делом — воодушевлял и наказывал. Когда ни то, ни другое не помогло остановить натиск немцев, маршала перебросили в Ленинград. Там он сумел-таки задержать врага и даже организовал контрнаступление под Сольцами, окружив танковый корпус Манштейна. По привычке шел в шеренге солдат — с пистолетом на немецкие танки. Но на этой войне «кавалерийские» методы уже не работали. Немцы замкнули кольцо блокады…
А вот дипломат из него получился гораздо лучший, нежели стратег. Ворошилов вел непростые переговоры о перемирии с Румынией, Финляндией, Венгрией — не зная ни одного языка, он легко находил общий язык с представителями самых разных стран. И уж совсем в своей тарелке очутился после смерти Сталина, когда вместо безликого Шверника был назначен Председателем Президиума Верховного Совета. Формальным главой государства! В этой должности он объездил весь мир, получая множество подарков — пагоду из горного хрусталя от Мао Цзэдуна, резной слоновий бивень от Хо Ши Мина, золотой портсигар от маршала Тито…
