Военную службу Младший лейтенант Иван Маслов начал в 1940 году в 157-м истребительном авиационном полку на аэродроме Левашово под Ленинградом. В нём он прослужил с момента создания и до расформирования полка в 1949 году.
С Июля 1941 года сражался на фронтах Великой Отечественной войны. Иван Васильевич Маслов воевал на 5 типах самолётов — на И-16, ЛаГГ-3, «Харрикейне», Як-7, Як-3. В 1941 году защищал небо северной столицы, летал на штурмовку войск противника. В одном из воздушных боёв был подбит, но, раненный, сумел посадить самолёт на своем аэродроме.
…Полёт на разведку над вражеской территорией подходил к концу. Паре советских истребителей, ведущим в которой летел командир звена В. Залевский, а ведомым — молодой лётчик Младший лейтенант Иван Маслов, предстояло пересечь линию фронта. Казалось, скоро уже можно будет перевести дыхание. Но вдруг Залевский начал крутой разворот. Маслов устремился за ним, пытаясь угадать, что заставило командира переменить курс.
Всмотревшись в белесое зимнее небо, Иван обнаружил на небольшой высоте вражеский транспортный самолёт. Выше транспортника виднелся «Мессер». Стало ясно: командир решил атаковать «Юнкерс». Вообще — то разведчикам ввязываться в воздушный бой не рекомендовалось, но, видимо посчитав, что перед ним лёгкая добыча и атака много времени не займёт, ведущий всё же решился на неё.
Немецкий лётчик увеличил скорость, стал маневрировать по курсу. Хотя истребители «Харрикейн», английского производства, на которых летели наши лётчики, и не обладали высокой скоростью, но они всё же сближались с тихоходным вражеским самолётом.
Ведомый неотрывно следил за командиром и за находившимся выше них «Мессером». Опытные лётчики не раз предупреждали его о коварстве вражеских истребителей в воздухе, их умении выжидать и нападать исподтишка. Сблизившись с транспортником, Залевский дал залп по нему и стал выходить из атаки. Однако «Юнкерс» продолжал полёт. И тут Маслова взяла досада, что приходится уходить от самолёта, который можно было сбить. «Нет, нельзя от него уходить !» — решил лётчик и отвернул от своего ведущего. И вот уже на «Юнкерс» обрушился залп огня. Немецкий самолёт задымил.
— Ага, — распалился Маслов, — получил !
И только тут он заметил, что «Мессер» пошёл на сближение с ним. Пришлось пикировать до бреющего полёта. Немец отстал.
Но где же командир ? Вроде бы прошли всего лишь мгновения. «Вот это положение», — огорчился Маслов.
Он знал, что, если ведомый теряет ведущего, ему нет оправдания в глазах лётчиков.
Командир полка Андреев не жалел крепких выражений, высказывая свои упреки Маслову. Его гнев не смягчило и подтверждение о сбитом Ju-52, поступившее ночью от наземных войск.
Так через ошибки, острые переживания, первые успехи приходил к Маслову боевой опыт. Он по крупицам накапливался с того дня войны, когда недавнему выпускнику Борисоглебской школы лётчиков Ивану Маслову вместе с товарищами была поставлена задача: защищать с воздуха Ленинград. Вскоре обстановка на фронте обострилась. Подвижные части врага рвались к городу на Неве. Надо было сделать всё, чтобы их остановить. И Маслов с товарищами по нескольку раз в день летал на штурмовку противника в районе Кингисеппа. Стрельбу по наземным целям он, как и все истребители, и раньше отрабатывал, но в боевых условиях, под обстрелом вражеских зениток пришлось осваивать эту науку по — новому. С каждым вылетом авиаторы находили всё более искусные маневры, заходы для атаки, крепли взаимопонимание и взаимодействие в группе. Но и противник, почувствовав реальную угрозу с воздуха, усилил прикрытие своих войск. Летать приходилось в плотных облаках разрывов снарядов.
Как — то раз, во время захода группы наших самолётов для удара по вражеским колоннам, по ним открыли огонь замаскированные «Эрликоны». Один из снарядов попал в самолёт Маслова. Запахло порохом. И тут же — резкая боль в левой руке. Самолёт повело на разворот. Это случилось на высоте 800 метров. Что предпринять ? Маслов решил из атаки не выходить и всё делать одной правой рукой. Охваченный азартом атаки, он стрелял по врагу до тех пор, пока не снизился до верхушек деревьев. Потом с трудом вывел машину в горизонтальный полёт и на бреющем возвратился на свой аэродром. Превозмогая боль, зажал ручку управления ногами, а шасси выпустил правой рукой. После приземления его с перебитой рукой немедленно отправили в госпиталь.
Находясь в Ленинградском травматологическом госпитале, Маслов жил одной мыслью: скорее бы в полк и вместе с друзьями пойти в бой. Нетерпение росло, и, казалось, нет сил больше ждать ни дня. Но тут подоспело решение о выписке лётчиков в части. Город был уже в окружении. Решили посадить авиаторов на канонерки и по Ладожскому озеру, уже покрытому тонкой коркой льда, вывезти на Большую землю. Но погода разбушевалась, выходить нельзя. А утром показалось ясное небо, и в нём «Юнкерсы» и «Мессеры». Началась бомбёжка. Пришлось отражать воздушные атаки противника. Лётчики заняли места у зениток и били по врагам. Ночью канонерки двинулись в путь. Затемно добрались до Волхова, высадили лётный состав, и он по железной дороге отправился в пункт назначения. Там — то Маслов и встретился с «Харрикейнами», поступившими на Калининский фронт ( необходимо отметить, что тяжёлые малоскоростные «Харрикейны», поступившие в полк, имели исключительно мощное «доморощенное» вооружение: английские «Браунинги» были заменены на 4 отечественные пушки ШВАК )…
Много испытаний принесли Маслову зима и лето 1942 года. Приходилось на подбитой машине садиться у линии фронта. Там, на Калининском фронте, он начал и умножил счёт сбитым «Юнкерсам».
Осенью 1942 года полк перебазировался в район Ржева, где шли упорные бои. В часть приходили новые воздушные бойцы, и в их числе опытные, такие, как А. Е. Боровых, М. С. Баранов. Боровых вскоре стал командиром эскадрильи, в которой служил Маслов. Иван Васильевич часто летал с ним ведомым и восхищался его выдержкой, смелостью, мастерством.
Но ещё чаще приходилось летать с Залевским. До чего же неудержим был в бою этот человек ! Он никогда не считал, сколько вражеских самолётов перед ним, главное — стремился их сбивать. Так было и при полёте парой в район Ржева на прикрытие наших войск. В одном месте лётчики заметили большую группу «Мессеров», и, хотя силы были явно неравные, Залевский решил атаковать с ходу. Правда, урона врагу они тогда не нанесли, но отвлекли «Мессеров» от сопровождения «Юнкерсов», что, как стало известно позже, помогло другим нашим истребителям сорвать их налёт. Ещё одна польза была от той бесстрашной атаки. В ней Залевский и Маслов впервые применили приём «ножницы», заключавшийся в поочередном прикрытии друг друга.
По возвращении на свой аэродром Маслов всё — таки заметил Залевскому:
— Безумству храбрых, как говорится, поём мы песню, но нужны и выдержка и расчёт. Не следует торопиться атаковать. А мы сегодня бросились на «Мессеров» без оглядки…
— Я и сам это понимаю, — согласился Залевский. — Но до чего же хочется бить захватчиков !
В это время Маслова позвал к себе командир. Предстоял новый срочный вылет. Необходимо было сопровождать девяткой «Харрикейнов» транспортные самолёты, с которых нашим частям, окружённым в районе Белого, будут сброшены грузы и вымпелы с указанием направлений выхода к своим. Дальность такая, что горючего в обрез. Никаких отклонений от маршрута. Если «Мессеры» навяжут бой, то придётся садиться в расположении наших окружённых частей.
Полёт проходил в напряжённой обстановке, но истребители врага в бой не вступали. В условленном месте экипажи Ли-2 сбросили мешки с продуктами и развернулись на обратный курс. Но с каждым километром нарастала тревога: дотянут ли до своего ближайшего аэродрома ? И как только перетянули линию фронта, лётчик Балашов первым подал сигнал о том, что горючее кончается. Он отвернул от строя и стал искать площадку для приземления. Но в этот момент двигатель истребителя остановился, самолёт резко клюнул и начал падать. Горько было на душе товарищей и обидно, что не могли ничем помочь Балашову…
