Категорически запрещаю драться одиночно, драться всегда только парой, второму прикрывать хвост товарища, а первому — сбивать…»
В суровой фронтовой обстановке Хрюкин создавал новые тактические приемы боевых действий, совершенствовал управление своими частями. По приказу командарма впервые под Сталинградом была развернута целая система пунктов управления авиацией в бою. В наземные войска Хрюкин направлял своих представителей с радиостанциями. Они располагались рядом с командирами пехотных подразделений в их же блиндажах и корректировали действия самолетов.
Хрюкин создал эффективную систему ложных аэродромов. Под Сталинградом было построено 32 ложных аэродрома, куда упало в 10-12 раз больше бомб, чем на действующие оперативные. Однажды командарм прилетел на один из таких аэродромов и вручил бойцам 372-го батальона аэродромного обслуживания государственные награды, причем боевые.
Т.Т. Хрюкин учитывал, что на помощь 4-му воздушному флоту немецкое командование перебросило под Сталинград свои лучшие истребительные эскадры — «Удет», «Ас-Пик», 52-ю, укомплектованные летчиками-асами. Для борьбы с ними командарм собрал и своих лучших истребителей в один ударный полк — 9-й гвардейский, которым командовал Герой Советского Союза Л. Шестаков. Хрюкин опекал этот полк, знал каждого летчика по имени, часто бывал у них на аэродромах. Десятки летчиков из этого полка стали Героями Советского Союза, несколько — дважды Героями.
Был в 8-й воздушной армии еще один полк истребителей-асов, командовал которым Герой Советского Союза И. Клещев. Как и 9-й гвардейский, 434-й полк Клещева демонстрировал в небе Сталинграда чудеса храбрости и результативности. Полк курировал, а потом некоторое время и командовал им начальник Инспекции ВВС Красной Армии полковник В. Сталин. 12 июля 1942 года генерал Хрюкин получил такую директиву от полковника Сталина: «434-й иап подчиняется непосредственно мне… Довожу до вашего сведения, что 434-й иап крайне нам дорог, так как в его состав вошли специально подобранные летчики с большим боевым опытом, поэтому использовать его зам. НКО генерал-лейтенант авиации Новиков А.А. приказал только для воздушного боя и преимущественно для уничтожения бомбардировочной авиации противника…»
На директиве Хрюкин дипломатично написал: «Нач. штаба. В этом духе использовать». Хотя, конечно, использовали полк без всяких скидок на влиятельных покровителей: за 2 недели июльских боев летчики 434-го полка сбили 55 самолетов противника, но и сами потеряли половину машин и убыли в тыл на очередное переформирование.
В первые месяцы Сталинградской битвы Хрюкин, как отмечают многие его сослуживцы, очень резко реагировал на недостоверные доклады и попытки некоторых командиров приукрасить положение дел. «Пехота отражает танки, автоматчиков, выдерживает 16-часовые непрерывные бомбометания и артобстрелы… А меня успокаивают, что проведено столько-то воздушных боев», — писал он в октябре военкому армии и начальнику штаба.
С питанием летного состава, о чем Хрюкин заботился особо, связан такой эпизод. Несколько офицеров передового командного пункта армии, находившегося среди развалин города, настолько исхудали, что командарм распорядился кормить их по летной норме. Однако приказ выполнен не был. Хрюкин вызвал «неисполнителя» и увидел перед собой ухоженного майора. Тот уведомил командарма, что по действующим в тылу Красной Армии порядкам летная норма «штабным» не положена. Свидетели той сцены рассказывали потом: Хрюкин едва сдержался, чтобы не сорвать с майора погоны. Было приказано направить офицера в пехоту, чтобы тот осознал, где находится — на войне.
Огромное внимание командарм уделял воздушной разведке. В составе армии на бомбардировщиках Пе-2 действовал 8-й отдельный разведывательный авиаполк. Хрюкин изменил привычную схему работы авиаразведчиков: он специализировал на ведении воздушной разведки еще один полк, причем истребительный — 273-й.
«В годы войны, — вспоминал бывший командир полка Б. Еремин, — вероятно, каждому сколько-нибудь опытному летчику-истребителю не однажды приходилось летать на разведку. Истребитель по сравнению с другими типами машин имеет ограниченный радиус действия. Но у истребителя есть важнейшее преимущество: он не нуждается в прикрытии, он сам себе способен проложить путь. В условиях, сложившихся в небе Сталинграда, это качество стало бесценным. Практически под Сталинградом каждая воздушная разведка была силовой — то есть выполнялась с боем. Иначе было просто не пробиться в указанный район. Поэтому Хрюкин и определил на ведение разведки целый истребительный полк. Если учитывать накал воздушных боев и нехватку истребителей, можно понять, сколь нестандартным было подобное решение командующего…»
Одной из лучших новаций Хрюкина стали разработка и практическое воплощение авиационного наступления на оперативно-стратегическом уровне. Так, впервые были спланированы действия 8-й воздушной армии во взаимодействии с 16-й и 17-й воздушными армиями в контрнаступлении под Сталинградом. Означало это непрерывные действия авиации при подготовке атак наземных войск, в период самих атак и во время действий танков и пехоты в глубине вражеской обороны. «Авиационное наступление», родившееся в 8-й воздушной, потом повсеместно вошло в боевую практику, стало составной частью оперативного искусства.
Всего за время Сталинградской битвы полки 8-й воздушной армии произвели 55 227 боевых самолето-вылетов, из них более 30 тыс. — непосредственно на поддержку наземных войск. Летчики армии участвовали в 1187 учтенных воздушных боях, сбили более 1850 немецких самолетов, из низ 470 — уничтожили на земле. Потери самой армии составили около 1400 самолетов и 1116 летчиков, из них 1036 человек погибли в боях или не вернулись с боевых заданий. Все летчики и техники армии были награждены орденами и медалями, 25 летчиков стали Героями Советского Союза. 5 дивизий и 15 полков получили наименование гвардейских. Кроме того, гвардейские знамена получили еще 17 полков, входивших в состав 8-й воздушной в разные периоды Сталинградской битвы. 1 авиакорпус, 3 дивизии и 8 полков получили почетное наименование «Сталинградских». Всего же в армии за время сражения перебывали с заменами, переформированиями, перерывами на отдых и освоение новой техники 120 авиационных полков.
8 февраля 1943 года за умелое и мужественное руководство боевыми операциями и за достигнутые успехи в боях генерал-майора авиации Тимофея Хрюкина наградили орденом Кутузова I степени. В марте он стал генерал-лейтенантом.
В день Красной Армии 23 февраля 1943 года с письмом к авиаторам обратился командующий 62-й армией В.И. Чуйков: «…c самых первых дней борьбы за Сталинград мы днем и ночью беспрерывно чувствовали вашу помощь с воздуха. Даже в те трудные для нас дни, когда враг бросал на Сталинград огромное количество самолетов и имел численное преимущество в воздухе, — даже в те дни, в условиях невероятно тяжелой неравной борьбы, при непроходимых заслонах вражеской зенитной артиллерии, — летчики Хрюкина бомбили, штурмовали огневые позиции врага, истребляли фашистскую авиацию на земле и в воздухе.
…Если требовалось нанести удар на решающем направлении или помешать действию вражеской авиации, мы связывались с товарищем Хрюкиным, и он бросал в дело своих боевых орлов, обеспечивая успешное выполнение наших планов».
После Сталинграда были сражения за Ростов-на-Дону, на так называемом «Миус-фронте», на подступах к Донбассу, освобождение Таганрога, Никополя, Крымская операция, освобождение Севастополя.
В канун Крымской операции советских войск в апреле-мае 1944 года Хрюкин, убедившись в том, что мощная авиационная группировка осталась без горючего, с одобрения комфронта Толбухина напрямую, минуя своего непосредственного начальника Новикова, связался со Сталиным и доложил о нехватке горючего. «Сколько вам недостает горючего?» — спросил Сталин. «Пять тысяч тонн», — ответил Хрюкин. «Хорошо, — сказал Верховный, — горючее вам будет, не беспокойтесь. Желаю успеха в освобождении Крыма».
Минут двадцать спустя по ВЧ-связи позвонил А.И. Микоян. Он передал, что получил личное указание Сталина обеспечить поставку для 8-й воздушной армии 5 тыс. тонн горючего. Конечно, команда сверху cпутала все планы руководства ВВС по обеспечению горючим других воздушных армий. Звучали и обвинения в адрес Хрюкина за использование подобных «партизанских» методов.
Когда отгремели бои в Крыму и на какое-то время наступило затишье, Хрюкин вместе с политработником генералом А.Г. Рытовым, с которым был знаком еще по боевым действиям в Китае, съездил в знаменитый лагерь «Артек», от которого остались развалины. Здесь Хрюкин принял еще одно оригинальное решение: он предложил восстановить, хотя бы частично, пионерлагерь. В 8-й воздушной нашлось немало солдат-умельцев, которые в сжатые сроки восстановили первый корпус «Артека». Хрюкин даже успел встретить группу детей-ленинградцев, вселившихся в этот корпус. Через 2 года после Победы Хрюкин отдыхал в Гурзуфе и вновь посетил «Артек», где получил звание «почетного артековца».
24 мая 1944 года генерал Хрюкин получил предписание вступить в командование 1-й воздушной армией. На этом этапе карьеры военачальника перед ним ставились боевые задачи по освобождению Белоруссии и Литвы, разгрому немецких войск в Восточной Пруссии. В Кенигсбергской операции Хрюкин впервые в своей жизни руководил столь крупной группировкой советской авиации — без малого 2,5 тыс. самолетов. 9 апреля Кенигсберг пал, а 19-го Хрюкина наградили второй Золотой Звездой Героя Советского Союза.
На Параде Победы 24 июня 1945 года мундир Т.Т. Хрюкина украшали две Золотые Звезды, орден Ленина, три ордена Красного Знамени, ордена Суворова I и II степени, два ордена Кутузова I степени, орден Богдана Хмельницкого I степени, орден Отечественной войны II степени, орден Красной Звезды, французский орден Почетного легиона, советские и иностранные медали. Тремя днями раньше ему исполнилось 35 лет.
30 июля 1946 года Хрюкина назначили заместителем главнокомандующего ВВС по боевой подготовке. Главнокомандующим к тому времени стал генерал-полковник К.А. Вершинин, случилось это после отстранения от должности А.А. Новикова (Главного маршала авиации, дважды Героя Советского Союза сначала, 4 марта 1946 года, сняли с должности, а в ночь на 23 марта арестовали по так называемому «авиационному делу»). Вступивший в должность Вершинин 3 месяца спустя стал маршалом — в соответствии с занимаемым постом.
Маршал авиации, Герой Советского Союза Г.В. Зимин (он близко узнал Хрюкина во время подготовки и проведения Белорусской операции) писал:
« Хрюкин… имел широкий оперативно-тактический кругозор и огромный боевой опыт. Меня не раз поражала безупречная логика мышления командующего и его способность быстро принимать единственно правильное решение в самой сложной обстановке. За свою долгую жизнь в авиации немного я встречал авиационных начальников высокого ранга, которых бы природа одарила так же щедро, как Хрюкина.
В отношениях с подчиненными генерал Хрюкин был корректен, справедлив, но строг. За допущенные ошибки и просчеты, за проявленные слабости взыскивал сурово, но при всем том, пожалуй, больше всего на свете ценил и любил летчиков, из которых — без всякого преувеличения — сотни знал в лицо и помнил пофамильно…»
14 июля 1947 года приказом министра Вооруженных Сил СССР Н.А. Булганина генерал-полковника авиации Т.Т. Хрюкина назначили командующим 7-й воздушной армией Войск ПВО в Баку, позже — командующим Бакинским округом ПВО. В 1949 году Т.Т. Хрюкин — слушатель Академии Генерального штаба. В сентябре 1950 года его вновь назначили заместителем главкома ВВС — по учебным заведениям.
В июле 1953 года Т.Т. Хрюкин возвращался с учений на автомашине и попал в дорожно-транспортное происшествие. Он скончался от полученных травм 19 июля. Похоронили его с воинскими почестями в Москве на Новодевичьем кладбище.
Один из его подчиненных фронтовой поры написал такой портрет своего командарма:
«Высокого роста, с отменной строевой выправкой, Хрюкин впечатлял с первого взгляда. Тонкие сжатые губы, короткая стрижка, брови вразлет, прямой продолговатый нос, открытый лоб. Пронзительные серо-голубые глаза, которые прямо-таки насквозь сверлили собеседника… От него так и веяло непреклонной волей, несгибаемой решимостью…»
источник: www.peoples.ru
