Ещё две военных истории ― о мальчишках из Елецкого и Данковского районов Липецкой области. Оба эти юных героя (да, по-моему, героя) в годы Великой Отечественной войны решили помочь младшим ребятишкам и на время стали для них учителями. Стали при разных обстоятельствах, однако в этих историях общее самое главное: Матвей и Илья научили мальчишек и девчонок добру.
Учителю одиннадцать лет
Тихо во дворе школы. Если закрыть глаза, может показаться, будто двор абсолютно пустой. А на самом деле здесь стоят первоклассники ― целый класс, почти тридцать человек…
…Они уже не маленькие, чтобы кричать и капризничать, если что-то вышло не так, как им хотелось. Но и не слишком взрослые для того, чтобы с готовностью принять новый груз на плечи и сразу же начать жить дальше по-новому. Им нужно время, чтобы всё понять и приспособиться. И привыкнуть к мысли о том, что с сегодняшнего дня им нежданно-негаданно придётся учиться в разных классах. Часть ребят будет заниматься вместе со второклассниками, часть ― с третьим и четвёртым классами. Что поделаешь ― война. Их молодая, красивая учительница Варвара Степановна сегодня утром ушла добровольцем на фронт. Заменить её пока некем, поэтому класс и делят.
Когда временный директор школы, Сергей Митрофанович, объявил, что класс пока что расформирован, ребята оторопели.
— Как ― ушла на фронт? Почему нам раньше не сказали? Надолго нас разделили? А почему нам всем нельзя учиться вместе со второклассниками? — забросали вопросами директора.
Тот горько вздохнул. Ответить чётко Сергей Митрофанович мог только на последний вопрос: в кабинете все не поместятся, поэтому и разделили. А с остальными вопросами оказалось намного труднее. Нельзя говорить малышам, что Варвара Степановна помогает партизанам, и сейчас там, недалеко от линии фронта, требуется её помощь. Надолго ли мальчишки и девчонки остались без своего учителя? Неизвестно. Если всё будет хорошо, Варвара Степановна вернётся быстро. А если нет…
— Каждому надо делать своё дело, — сказал наконец Сергей Митрофанович. — А ваше самое главное дело сейчас ― хорошо учиться. Ничего страшного, побудете пока в разных классах. Беды в том большой нет, вы всё равно все соседи, в одном селе живёте и каждый день видитесь. Пока учитесь так, а там что-нибудь придумаем.
И ребята притихли, расстроенные неожиданным известием об изменениях в их судьбе. Тихо стало во дворе…
…А уже через час в коридоре небольшой школы села Ериловка Елецкого района стоял весёлый гомон. Это весь первый класс спешил на уроки вместе с новым учителем ― Матвеем Ивановичем. Матвей Иванович был высокий, очень худой, с веснушками на носу и озорным блеском в глазах. Ему было одиннадцать лет.
…В тот момент, когда ребята стояли во дворе, он проходил мимо школы. Увидев «воробьёв подзастрешных» — так про себя Матвей назвал первоклашек, он почувствовал, что не сможет остаться безучастным к их искренней печали.
Матвей приехал на неделю из Ельца к бабушке Кате, чтобы помочь ей перебраться в город, к нему и его маме. Отъезд был назначен на завтра. И вот, увидев осиротевших ребят, мальчик решил остаться хотя бы на неделю. А там ― будь что будет!
Он смело подошёл к директору:
— Здравствуйте, Сергей Митрофанович! Можно, я побуду их учителем? Пожалуйста! Я всю-всю таблицу умножения знаю, читать хорошо умею. Я их живо научу.
Сергей Митрофанович оторопел:
— Ты откуда, пацан? Сколько тебе лет-то, что в учителя решил записаться?
— Одиннадцать. Я в пятый класс перешёл, в Ельце учусь. Сейчас у бабушки живу, здесь, у вас. Мама боится, что фашисты в Елец вернутся, вот и отправила меня к ней. Буду пока в Ериловке жить, — на ходу придумал Матвей.
— Так ты сейчас в нашу школу будешь поступать, раз здесь жить собираешься?
Мальчик понял, что попал впросак. Растерялся, но затем нашёл в себе силы всё честно сказать:
— Да нет, я сюда ненадолго приехал на самом деле. В своей школе немного пропущу, но это ничего, догоню. Я и здесь сам позанимаюсь, а маме, чтобы не волновалась, письмо напишу или ещё как-нибудь весточку передам. Жалко их, горемык этих. Ну, как они будут со старшими учиться? Ничего не поймут, будут по углам сидеть и слёзы вытирать, времени на уроках у учителей для них не будет. Разлюбят школу-то!
Лицо учителя посветлело. Вышло так, что он, взрослый человек, пытаясь отрегулировать ситуацию, растерялся и совершенно не представил себе, что будут чувствовать сами первоклассники. А этот малец, наоборот, сразу поставил себя на их место ― и вот надо же, пожалел, забыв о своих делах.
— Ну, возьми ребят на недельку-другую, Матвейка! — сказал Сергей Митрофанович. — Я сам твоей маме всё сообщу, так побыстрее будет. А потом, если их учительница задержится или не вернётся, попрошу свою сестру работать с ними. Она сейчас в госпитале трудится, в Ельце. Ну что же! Тут тоже жизни человеческие, мимо пройти нельзя.
Сергей Митрофанович подвёл Матвея к первоклассникам:
— Ребята, найден другой выход! Вот ваш новый учитель, Матвей.
— Ой, какой маленький! ― разочарованно протянула рыженькая Леночка.
— Зато строгий! — вдруг неожиданно подал голос «учитель». — И не Матвей я, а Матвей Иванович, понятно?
— Понятно, понятно! — защебетали ребята.
И весёлой шумной гурьбой пошли в класс…
…- На сегодня уроки окончены! Разрешаю всем встать. У кого есть вопросы, останьтесь. Завтра жду вас у крыльца школы в восемь ноль-ноль.
Но все ребята остались на своих местах. Матвей растерялся.
— Вы что, все что-то не поняли из урока? Смирнова, ты староста, отвечай первая!
Валя Смирнова встала:
— Матвей Иванович, Варвара Степановна всегда нам после уроков читала… Может, и вы почитаете? Что-нибудь поинтереснее…
— Уф! — облегчённо вздохнул «учитель» и заулыбался. — Ну, воробьи и есть! А я уж испугался, что плохо урок объяснил.
Не три, как положено было по расписанию, а около шести уроков провёл в свой первый рабочий день Матвейка. Сначала ребята его не очень слушались, баловались и смеялись. Но он оказался действительно строгим учителем и быстро навёл порядок. Шалунов ― в угол! Когда все пустые углы в кабинете закончились, Матвей пригрозил выставлять нарушителей дисциплины в коридор: там места много и все узнают, кто себя плохо ведёт ― позор будет на целую школу.
Второй «закавыкой» для юного учителя стало объяснение урока. Сам-то он знал алфавит назубок, но как понятно растолковать малышам, где гласные звуки, а где ― согласные? Вот где поймёшь, что педагогика ― это очень сложная наука… Матвей пробовал петь гласные звуки. Сначала дело пошло на лад. Но когда добрались до буквы «м», ребята дружно и долго замычали, единодушно приписав этот звук к гласным. Так юный учитель едва не сел в лужу. Хорошо, быстро догадался:
— Гласные надо петь с открытым ртом!
На математике он рассказывал ребятам о сложении. Взял две шапки и стал складывать камешки. Правда, здесь тоже ждал сюрприз. Поначалу вместо камешков мальчишка выдумал апельсины. Весь класс дружно захотел есть, некоторые девчонки даже еле сдерживали слёзы ― такого лакомства они не пробовали… Так и заменили апельсины на камешки.
Зато на чтении всё прошло гладко. Матвей решил сам почитать ребятам. Стихов он знал много и начал с «Лукоморья». «Воробьи» сидели как заворожённые ― было видно, что прежняя учительница много им читала. И получилось, что чтение растянулось и после уроков.
…Девять дней весны 1942 года Матвей был учителем. Девять ночей не спал, готовясь к урокам ― он уже с первого своего занятия понял, что педагогу нужна хорошая подготовка, иначе не урок выйдет, а толкотня. И девять дней волновался, что придётся скоро уехать в Елец, домой. Но на десятый день вернулась Варвара Степановна. Всё встало на свои места.
Ребята плакали, провожая своего учителя. И Матвей Иванович еле сдерживал слёзы. А вернувшись домой, записал между строчками на старой газете (другой бумаги у него не было) стихи, которые читал ребятам. И отправил им письмо на адрес школы.
…Много лет приходили Матвею Ивановичу письма из разных уголков нашей страны. Работая геологом, он не забыл о своих «воробьях подзастрешных» и часто писал им ответы. Выросшие ученики тоже помнили своего юного учителя. Потому что он научил их не только считать и отличать гласные звуки от согласных. А ещё ― доброте и любви к людям.
