25 августа 1942 года совершил свой бессмертный подвиг ледокольный пароход «А. Сибиряков» — Александр Матросов нашего флота. На фашистском рейдере палуба была полна народа. Немцы вышли посмотреть, как будет сдаваться советский пароход.
— Мы поставили дымовую завесу; когда наша артиллерия открыла огонь по фашисту, я сквозь клочья дыма увидел, что палуба крейсера опустела, — вспоминал капитан «Сибирякова» Анатолий Качарава. По мнению немецкого адмирала Ф. Руге, крейсер «Адмирал Шеер» («карманный линкор») потопил «мужественно и искусно сопротивлявшийся большой ледокол». Немецкий морской волк отдал должное нашим морякам. Но что значит «большой ледокол» в сравнении с крейсером? У «Сибирякова», 1909 года постройки, четыре пушчонки — 76 и 45 миллиметров; восемь узлов хода. У «Шеера», современного фашистского корабля, специально построенного для дальнего рейдерства, — шесть 105-миллиметровых орудий, восемь 150-миллиметровых, шесть 280-миллиметровых и так далее; 20 узлов хода.
Бой ледокола «Александр Сибиряков» с крейсером «Адмирал Шеер» 25 августа 1942 года. П. П. Павлинов, 1945 год.
«Шеер» был направлен в Карское море для уничтожения караванов судов — транспортов, ледоколов, кораблей эскорта — и порта Диксон. Рейдер свою задачу не выполнил. Наших судов, кроме «Сибирякова», он не нашел, а подойти неожиданно к Диксону ему не дали сибиряковцы, которые шли к Северной Земле, чтобы открыть там новую зимовку (для этого на борту парохода находились персонал новой полярной станции, плотники, ящики с оборудованием и аппаратурой и так далее). С крейсера сигналили: спустить флаг и сообщить ледовую обстановку в проливе Вилькицкого. Пароход отказался это сделать. В ответ на требование прекратить работу радиостанции, остановить машину, опустить флаг, то есть сдаться без боя, капитан Качарава дал приказ: «Огонь!»
И немецкий сигнальщик перестал махать своими флажками, убравшись с опасного места. Впрочем, снаряды «Сибирякова» до «Шеера» не долетели. Крейсер развернулся правым бортом. Залп, второй. «Сибиряков» вздрагивает от страшного удара. Корма резко осаживается вниз. Пароход стремительно теряет и так-то небольшой ход. В кормовой части — пожар. Артиллерии на корме больше не существовало. Пароход потерял связь с Диксоном. Но главстаршина М. Ф. Сараев вскарабкался по уцелевшей мачте и натянул антенну. Радист снова застучал ключом. Первым «радио» «Сибиряков» оповестил Советскую Арктику о появлении «Шеера». Последнее сообщение — такое: «Продолжаем бой, судно горит».
Пламя отрезало от товарищей артиллеристов, которые непрерывно вели огонь из носовых орудий… Но пришел момент, когда пароход стал неподвижной мишенью. Качарава отдавал последние приказы: «Открыть кингстоны!… Всем выходить наверх!..» До боя на борту «Сибирякова» находилось около 104 человек. В шлюпке их было 19. Одного немцы застрелили, 18 попали в плен. Боцман Андрей Тихонович Павловский (помор, живший после войны в Архангельске) рассказывал мне:
— Пока мы рассаживались в шлюпке, смотрим — перед нами катер немецкий. Мы условились не говорить, что с нами есть капитан. А как же иначе, так и должно было быть. Когда катер стал нас забирать, «Сибиряков» начал тонуть…
«Александр Сибиряков»
Плен есть плен. Раненому М. Ф. Сараеву операцию делали на берегу без наркоза.
… Говоря «большой ледокол», не принижал ли адмирал Руге значение подвига наших моряков?.. А он настолько высок, что восхищенные слова в адрес команды были даже излишними, при том, что, как справедливо замечал мой коллега Евгений Салтыков, «подвигу «Сибирякова» трудно найти аналогию в морской истории».
Рейдер «Адмирал Шеер» расстреливает ледокольный пароход «А.Сибиряков»
«Сибирякова» называли «полярным «Варягом». Но крейсер первого ранга «Варяг» был вооружен двенадцатью 152- и двенадцатью 75-миллиметровыми орудиями, шестью торпедными аппаратами. А у «Сибирякова», в отличие от «Шеера», какие торпедные аппараты!.. Однако же как долго сражался старый трудяга — пароход!.. В 12 часов 56 минут 25 августа 1942 года радиоцентр Диксона принял первое сообщение капитана Качаравы о встрече с крейсером. Через час 9 минут связь с «Сибиряковым» оборвалась. Но связь его с историей в общем-то крепкая. Хотя почти всеми в Архангельске забыто предложение Евгения Салтыкова о создании у нас диорамы, посвященной бою «Сибирякова» с «Шеером». Не забывают ли и суда, которые проходят мимо острова Белуха, где сражался пароход, медленно приспустить флаги и салютовать собрату-герою протяжными гудками?..