Об Алексее Фатьянове Ярослав Смеляков высказался афористично: «Русской песни запевала и ее мастеровой». Назовем главные качества поэзии всесоюзно любимого уроженца Владимирской земли Фатьянова, которые являются причиной невероятной всенародной популярности его лирики: простота, безыскусность и задушевность. Ну и, конечно, дар как послание свыше, умноженный на замечательную музыку наших композиторов.
Песни на стихи Фатьянова звучали по Всесоюзному радио практически ежедневно и стали неотменимой русской константой, вошли в духовный код многих поколений нашего народа. Ставшую популярной, проникновенную песню «Соловьи» маршал Г.К. Жуков ставил в один ряд со «Священной войной». На стихи Фатьянова писали музыку лучшие советские композиторы-песенники. Одно лишь простое перечисление избранных шедевров вызывает отрадные чувства.
Василий Соловьев-Седой: «На солнечной поляночке», «Соловьи» (обе 1942 г.) «Мы, друзья, перелетные птицы» («Первым делом — самолеты»), «Давно мы дома не были», «Наш город» («Над Россиею небо синее»), все 1945 г., «Где же вы теперь, друзья-однополчане?» (из сюиты «Возвращение солдата», 1947), «Где ж ты мой сад?» (1948).
Никита Богословский: «Три года ты мне снилась» (1946).
Матвей Блантер: «В городском саду» (1947).
Борис Мокроусов: «На крылечке твоем», «Хвастать, милая, не стану» (обе 1949 г., к спектаклю «Свадьба с приданым»), «Когда весна придет, не знаю» (1956 г., к фильму «Весна на Заречной улице»).
Анатолий Лепин: «Если б гармошка умела», «Шла с ученья третья рота» (1955, к кинофильму «Солдат Иван Бровкин»).
Юрий Бирюков: «Тишина за Рогожской заставою» (1957).
Всего — около 200 песен, включая песни к кинофильмам, вышедшие далеко за пределы экрана.
Есть история о том, как после демобилизации в 1946 г. Фатьянов приехал в Одессу, «за неделю проникся атмосферой — будто родился и провел там всю жизнь», и написал «Золотые огоньки» («В тумане скрылась милая Одесса») — одну из любимых одесситами песен, на музыку Соловьева-Седого. Ее исполняли и Л. Утесов (которому народ наивно приписывал авторство), и И. Виноградов, и другие.
В год 75-летия окончательного снятия блокады Ленинграда уместно вспомнить, что Фатьянов сочинил в 1959 г. стихи к грандиозной музыке Рейнгольда Глиэра «Гимн Великому городу» (из балета «Медный всадник»).
Эта музыка, к слову, участвовала в свое время в конкурсе на лучший гимн СССР, и понравилась И.В. Сталину больше остальных, однако вождь народов счел, что она слишком интеллигентна, и музыка стала «лишь» гимном Ленинграда. Фатьянов нашел такие слова, объединяющие эпохи: «Твой каждый камень овеян славой, / Седой Петербург, Петроград, Ленинград».
Он играл на аккордеоне и фортепиано, хорошо пел. На творческих вечерах, наряду с декламацией своих стихотворений, исполнял песни на свои собственные стихи. Есть весьма лиричная песня «Шумит под ветром Ладога», музыку к которой сочинил сам поэт. А вот слова им написаны вместе с Павлом Шубиным. В интернете распространена запись, где эту песню исполняет сам А. Фатьянов, под собственный фортепианный аккомпанемент, а «звукооператором» выступает друг исполнителя В. Соловьев-Седой. Ну не чудо ли:
Раскрылся, точно радуга,
Певучий мой баян,
Шумит под ветром Ладога,
Как море-океан.
Играют волны дымные,
Бегут за рядом ряд
На сторону родимую,
В далекий Ленинград.
За Охтою у бережка,
Где чайки на волне,
На ясной зорьке девушка
Горюет обо мне.
Те встречи — ленинградские,
Те встречи впереди,
А наша жизнь солдатская —
Умри, но победи.
Но не грусти, красавица,
Не надобно тужить:
Мне как-то больше нравится
И победить, и жить.
Он победил. Победил, пройдя всю войну. Известно, что Фатьянов ворвался в венгерский город Секешфехервар на атакующей «тридцатьчетверке», после чего у него сложились такие строки:
В том полыхавшем мире
Знал наступавший мужчина:
Танк «Т-34» —
Лучшая в мире машина.
Много праздников разных,
Но этот — особого сорта.
34-й праздник —
Наша «тридцатьчетверка».
Приведем свидетельство поэта-фронтовика Николая Старшинова:
«После длительного ночного марша по смоленским чащобам и болотам наша часть вышла на опушку леса. Мои товарищи в полном боевом снаряжении — с винтовками, автоматами и пулеметами, от усталости едва не валились с ног… Тут мы и услышали отчаянно веселую, зажигательную песню, а потом уже увидели наших разведчиков в густой некошеной траве…
На солнечной поляночке,
Дугою выгнув бровь,
Парнишка на тальяночке
Играет про любовь, — выводил один из разведчиков. А его товарищи подхватывали:
Играй, играй, рассказывай,
Тальяночка, сама,
О том, как черноглазая
Свела с ума.
Песня ворвалась в наши солдатские сердца. В ней было столько удали и задора, что как-то сама собой забылась усталость, словно у нас прибавилось сил… Так я впервые встретился с песней Алексея Фатьянова.
Его песни шли с нами в годы войны по лесам, полям и болотам, помогали нам жить, воевать, поддерживали нас в трудную минуту, а в светлые мгновения делали нашу радость еще ощутимее, ярче, богаче. Они были неотделимы от нас, от наших чувств, мыслей, надежд.
Песни Алексея Фатьянова, написанные в годы Великой Отечественной войны, были особенно близки солдатам, потому что они приходили в самое нужное время и говорилось в них о самом главном — о боях, которые были впереди, о любви, о дружбе, о родном доме. И говорилось замечательно просто, задушевно, проникновенно:
Ведь завтра снова будет бой,
Уж так назначено судьбой,
Чтоб нам уйти, недолюбив,
От наших жен, от наших нив,
Но с каждым шагом в том бою
Нам ближе дом в родном краю.
Как точно схвачено здесь настроение солдата! Какое прекрасное само течение речи, какие естественные, лишенные всякой вычурности, разговорные интонации!».
Песня «Давно мы дома не были» на замечательном сайте «Советская музыка» (sovmusic.ru), который неуклонно продолжаю всем рекомендовать, названа великой. Всецело присоединяюсь к этой оценке. Трогательнейшая, сердечная — на окончание войны. Как оказалось, всевременная песня русского возвращения.
Горит свечи огарочек,
Гремит недальний бой.
Налей, дружок, по чарочке,
По нашей фронтовой!
Налей дружок по чарочке,
По нашей фронтовой!
Не тратя время попусту,
Поговорим с тобой.
«Елки и елочки» до слез пронимают слушателя своей безыскусностью:
Где елки осыпаются,
Где елочки стоят,
Который год красавицы
Гуляют без ребят.
Поначалу (еще в 1947-м) пелось «Зачем им зорьки ранние, /Коль парни на войне, /В Германии, в Германии,/ В проклятой стороне», затем, уже в 1949-м, резкий эпитет был миролюбиво заменен на «далекой». Но Бунчиков и Нечаев остались — в тех послевоенных ранних записях — с каноническим вариантом (сохранилась также впечатляющая запись трио в более высоком темпе, словно бегущего домой поезда, — с В. Невским).
