Актриса, которая не мечтала быть актрисой. С образами, которые создавала на экране Татьяна Друбич, с ее таинственной и осмысленной красотой связаны самые нежные, откровенные и сексуальные моменты позднего советского кино.
Актриса «через не хочу»
Многие мечтают попасть в кино, девочки – особенно. Обивают пороги ВГИКа и театральных, снимаются в массовке и ищут свой счастливый случай. У Татьяны Друбич все было несколько по-другому. К мифу о кино она была равнодушна. Не смотрела с вожделением на телеэкран и не представляла себя на театральной сцене в роли Джульетты или Офелии. В кино она попала случайно, еще школьницей, и потом долго пыталась «не стать актрисой», отвертеться от этой роли. Вот как описывает свою первую встречу с Татьяной режиссер Сергей Соловьев:
«— Вас в кино никогда не снимали? — поинтересовался я.
— Снимали… Туманян в «Пятнадцатой весне».
— Так вы же опытный человек! Вам, наверное, у нас будет неинтересно.
— Неинтересно, — охотно согласилась Таня и добавила с той же удивившей меня недетской независимостью, — мне сниматься в кино вообще неинтересно.
— Силком мы никого не тащим, — слегка обиделся я».
Если не прохладное, то отстраненное и взвешенное отношение к кино Друбич сохранила и в дальнейшем. И это было не кокетство, а вполне осознанный выбор: когда только что окончившую школу Татьяну (а она уже успела сняться в нескольких заметных фильмах) ждали во ВГИКе, она пошла в медицинский. Видимо, не хотела заниматься кинокарьерой, или была не уверена, что это на самом деле ее.
Но в конечном итоге «увернуться от экрана» Друбич не удалось, актерская карьера сложилась сама собой. Возможно, самое важное в фигуре Татьяны Друбич как раз исходит из этого детского – «мне сниматься в кино вообще неинтересно» – в этой холодной манере игры, в невозмутимости и независимости, которая обнаруживается не между искусством и жизнью, а где-то далеко за ними.
Секс-символ предперестроечной эпохи
Едва появившись на экране, Друбич обнаружила себя в полную силу. Образ Лены Ерголиной из ее второго фильма «Сто дней после детства» во многом стал определяющим и для последующих ролей. Кажется, что и играла она саму себя.
«Сто дней» – фантастическая история, объединившая узнаваемые реалии пионерского лагеря и классический XIX век русской культуры в преломлении советской интеллигенции. На этом странном материале Сергей Соловьев снял нежный, пронзительный и удивительно свободный фильм о взрослении. Целомудрие в ней парадоксальным образом сочетается с едва уловимой подростковой сексуальностью, знамя которой несет, прежде всего, Татьяна Друбич. И это за десять лет до перестройки.
Юношеское предперестроечное кино вообще отличается значительной степенью свободы и достоверности: сама тема перехода из мира детства во взрослый связана с естественным нарушением социальных табу и позволяет по-новому ставить, казалось бы, затертые вопросы – о любви, о смерти, о дружбе и предательстве. Все, что в Советском Союзе проходило по ведомству большой идеологии, в рамках подростковой темы могло получить нетривиальное и подлинно человеческое звучание.
Именно такое кино делал Соловьев: «Сто дней после детства», «Спасатель», «Наследница по прямой», «Асса». И без Татьяны Друбич его фильмы были бы другими. Она воплотила в себе ту таинственную и откровенную строгость вопрошания, с которой и начинается драма взросления, причем воплотила буквально: изгибом тела, взглядом, полуулыбкой – желанием.
По мере взросления подростковая сексуальность Друбич на экране естественным образом трансформировалась. В картинах: «Чёрная роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви» и «Асса» в ней просматриваются уже черты роковой женщины, за которыми, однако, скрывается все та же детская непосредственность и независимость.
Лолита
Снятый в 1975 году фильм «Сто дней после детства» был хорошо встречен и критиками, и зрителями. Куча наград, главная из которых – Серебряный медведь за режиссуру на Берлинском кинофестивале. Но самое главное происходило за кадром: случилась такая же странная и невозможная, как сам фильм, любовь – между тридцатилетним женатым режиссером и восьмиклассницей Таней.
