«С Грином у нее был роман…»

«После амнистии 1905 года, — пишет В.Калицкая, — Екатерина Александровна вернулась из Швейцарии в Петербург. К ней и спешил Александр Степанович, освободившись из тюрьмы: она еще в Севастополе обещала стать его женой. Но в Петербурге начались между ними нелады». В январе 1906 года они окончательно расстались. Однако, Бибергаль, по рассказу ее знакомой Ринны Штейн, помнила всю жизнь, что «с А.Грином у нее был роман».

Спустя год, весной 1907-го, Бибергаль снова была арестована по подозрению в участии в заговоре с целью покушения на Николая II и осуждена на 10 лет каторжных работ. По воле судьбы в Доме предварительного заключения в одной камере с ней оказалась Ольга Тарасова.

Вспоминая об этом процессе, Тарасова пишет: «Ряд привлеченных по делу лиц никакого отношения к нему не имели. Тут сводились счеты за прошлые дела. В своей обвинительной речи прокурор намекнул, что ему известно о том, что в прошлом они занимались революционными делами. Например, Катя Бибергаль с „заговором“ абсолютно никак не была связана, но много работала как пропагандист среди севастопольских моряков. <…> Жестокие приговоры были вынесены не на реальном основании текущего дела. Приговоры были такие: <…> пять человек на каторгу: Катя Бибергаль — женская Мальцевская тюрьма возле Нерчинска».

По воспоминаниям В.Калицкой, «когда вышла в 1913 году книга А.Грина „Штурман „Четырех ветров““, Е.Бибергаль была на каторге. Александр Степанович послал ей туда эту книгу, и она могла узнать себя в героине „Маленького комитета“». Вот как Грин рисует этот образ в рассказе 1908 года: «Комитет ходит в юбке. Ему девятнадцать лет, у него русые волосы и голубые глаза. Очень маленький комитет».

Как стало известно по последним данным, Бибергаль отбывала каторгу в Мальцевской тюрьме, затем — в Акатуйской, в Нерчинском горном округе Забайкалья, являвшейся одним из центров политической каторги. Освободилась в марте 1917 года.

Далее установлено, что в 1920–30-е годы Бибергаль была членом Общества политкаторжан. В 1925 году в газете «Известия» сообщалось о ее прибытии в Москву на похороны отца. Затем ее след затерялся, считалось, что она погибла в 1938 году, когда начались репрессии по отношению к членам Общества политкаторжан, ликвидированном в 1935 году.

И вот в 1997 году в свет вышла книга Тамары Милютиной «Люди моей жизни», в которой она рассказывает о дальнейшей судьбе Екатерины Александровны, об их знакомстве в 1943 году в Баиме, одном из Мариинских лагерей Кемеровской области. Именно туда Бибергаль была сослана в очередной раз.

«В Баиме в хорошую погоду, с весны и до поздней осени, можно было видеть ее у южной стены 15-го барака, сидящую на раскладном табурете и читающую книжку,— пишет Милютина.— Всегда подтянутая, аккуратно одетая и причесанная, летом неизменно с белым воротничком, тоненькая и легкая. Ей тогда было больше шестидесяти, но никакой старости в ней не чувствовалось. Наоборот — было в ней даже что-то девическое. И волосы, мелко и круто вьющиеся, чудились золотистыми, несмотря на явную седину. Как бы ни спешила я по своим обязанностям санитарки, меня тянуло к этому обаятельнейшему человеку. Она поднимала свое милое, умное лицо, опускала книгу на колени, внимательно и заинтересованно глядела на меня — и начинался наш разговор. Екатерину Александровну живо интересовали писатели, философы и поэты эмиграции. Я пересказывала ей содержание понравившихся мне когда-то книг, читала запомнившиеся мне стихи. Долгое время, проведенное в Александровском централе абсолютно без книг, заставило меня многое вспомнить. Иногда мы „путешествовали“ по Парижу — она его прекрасно знала. <…>

Дальнейшая судьба Екатерины Александровны Бибергаль сложилась трудно и трагично. В 1948 году закончился ее последний десятилетний срок, но этого показалось недостаточно, и она была отправлена в ссылку! У меня сохранился ее адрес, записанный в книжечку, которую я завела в 1955 году в Минусинске: „Кировская железная дорога. Станция Лоухи. С/школа. Библиотека“».

Здесь мы прервем рассказ Милютиной эпизодом из воспоминаний Ринны Штейн «Отблески» о Екатерине Бибергаль в Лоухах, где она работала библиотекарем. Их знакомство состоялось в 1950 году, когда Штейн после окончания Ленинградского университета прибыла туда на работу учительницей.

«Высокая, стройная, на мой молодой взгляд сильно пожилая женщина,— пишет Штейн, — приветливо улыбаясь, вышла ко мне навстречу. Выглядела она несовременно, как будто сошла со старой гравюры. Длинное прямое платье с отложным белоснежным воротничком. Седые волосы убраны в узел на макушке и слегка приспущены в виде напуска. <…> Говорила она тихо и как-то напряженно. Интеллигентность чувствовалась во всем ее поведении и речи. Словом, она мне очень понравилась, и я обрадовалась, узнав, что живет она в том же учительском доме, что и я. Мы подружились. <…>

С началом учебного года я поняла, какое сокровище эта Бибергаль! К детям она относилась замечательно, всех называла по именам. <…>

Всегда подтянутая, с неизменно белым воротничком, в туфлях на каблуках, она вызывала какое—то почтение. В мороз она ходила в шляпке пирожком, поверх которой надевала платок. С немудреным хозяйством справлялась сама, только дрова ей пилили и кололи, причем часто это делали мальчишки. Екатерина Александровна была человеком замкнутым и о себе рассказывала мало. Но постепенно я стала кое-что от нее узнавать. Конечно, она была из ссыльных. Сидела, была в лагерях, и в Лоухах оказалась на поселении.

Рассказывала, что была знакома с Блоком и Любовью Дмитриевной Менделеевой (его женой), а с А.Грином у нее был роман. С мужем их развели, и он умер. <…>

Когда умер Сталин в 1953 году, мы все были в полной растерянности, и мне захотелось поговорить с Екатериной Александровной. Я зашла к ней в библиотеку. Перед ней лежала развернутая газета с фотографией похорон тирана. Ближе всех к гробу стояли Берия и Маленков. Екатерина Александровна взглянула на меня, потом показала пальцем на физиономию Берии: „Не дай бог придти к власти этому человеку“, — это был первый раз, когда она заговорила на политическую тему».

Вот такое интересное дополнение к рассказу Т.Милютиной, скорее всего не знавшей этих подробностей. Но вернемся к ее мемуарам:

«Казалось бы, условия были сносные: работа в библиотеке, в тепле. Но однажды она упала очень неудачно (ей было уже 77 лет) и сломала ногу, которую пришлось отнять. Она долго болела. Была, наконец, реабилитирована! Каким-то чудом добралась до Ленинграда и последние годы жизни прожила у вдовы своего брата, которая занимала одну комнату в квартире, когда-то целиком принадлежавшей им всем (Ленинград, Карповка, 19, кв. 5). Обстановка там была очень трудная, и положение Екатерины Александровны — старой, с ампутированной ногой — было тяжелейшим. Умерла она в начале 60-х годов».

По последним данным Екатерина Бибергаль умерла в 1959 году, реабилитирована 7 сентября 1989 года.

автор: Наталья Яровая

источник: izbrannoe.com

AesliB