ТОЛЬ
Генерал-квартирмейстер русской армии полковник Карл Федорович Толь принадлежит к числу малоизвестных, но очень важных участников событий 1812 года. Толь учился в Инженерно-артиллерийском шляхетском корпусе, когда его начальником был Кутузов, и будущий фельдмаршал заботился о своём воспитаннике, как о родном сыне. В 1812 году Толь, будучи одним из самых начитанных и образованных высших офицеров, стал настоящей опорой главнокомандующего.
Помимо всего прочего, в задачи генерал-квартирмейстера входила организация маршей и размещение войск во время стоянок, и именно Толь выбрал Бородино в качестве поля будущего сражения. Кроме того, он отвечал за размещение на нём войск и укреплений. «Полковник Толь являлся решительным сторонником глубокого построения, т. е. занятия короткого фронта и сохранения сильных резервов», – вспоминал участник сражения Карл фон Клаузевиц. Большое влияние молодого полковника вызывало раздражение едва ли не всех «стариков» в командовании. Беннигсен писал, что «полковник Толь овладел умом Кутузова». Кроме того, многие помнили случай, когда под Дорогобужем Толь сплоховал, разместив часть войск спиной к неприятелю. Впрочем, его выбор Бородинского поля был, видимо, лучшим из имевшихся вариантов.
ДАВУ
Луи-Николя Даву – «железный маршал» Наполеона – был одним из наиболее выдающихся сподвижников императора. Известно, что этот человек обладал весьма жёстким и конфликтным характером. 29 августа 1812 года Даву едва не бросился с кулаками на маршала Мюрата, когда последний вздумал самовольно повести часть его корпуса на поддержку своей кавалерии. Взбешённый этим инцидентом, Наполеон передал предмет ссоры двух маршалов – 5-ю пехотную дивизию – под командование Мюрата. Этот эпизод сказался на отношениях среди командования Великой армии. 6 сентября, во время рекогносцировки Наполеоном русских позиций, Даву предложил императору идею глубокого обхода южного фланга русских войск силами двух корпусов. Наполеон отбросил эту идею, буркнув: «Вечно вы со своими обходами! Это слишком опасный манёвр». В наши дни далеко не все историки соглашаются с тем, что предложение Даву было бестолковым.
На рассвете 7 сентября корпус Даву ринулся на Багратионовы флеши. В самом начале боя под маршалом была ранена лошадь, а картечные пули попали в один из пистолетов, и маршал получил контузию бедра. Когда Даву упал на землю, Наполеону донесли, что он убит. Придя в себя, Даву увидел перед собой Мюрата, но решительно отказался передать командование своему старому обидчику. Около 9 часов утра французы взяли Багратионовы флеши.
БАГРАТИОН
Флеши обороняла 2-я армия генерала от инфантерии князя Петра Ивановича Багратиона. Как и многие другие офицеры русской армии, Багратион был недоволен как пассивной стратегией русского командования, так и ролью, которую ему отводили обстоятельства. «Служил [в] Италии, Австрии, Пруссии, кажется, говорить смело о своём надо больше, – сетовал Пётр Иванович в письме к Ф. В. Ростопчину. – Ей-богу, мой почтенный друг, я рад [служить], рвусь, мучаюсь, но не моя вина – руки связаны как прежде, так и теперь».
Багратион жаждал дать французам бой, и ему выпало выдержать их первый натиск. До сих пор не вполне ясно, сколько раз французы брали флеши и сколько раз солдаты Багратиона выбивали их оттуда, однако, судя по недавним исследованиям, около 9 часов утра флеши пали окончательно, а русский генерал получил роковую рану.
Осколок гранаты попал в Багратиона и раздробил берцовую кость его левой ноги. Некоторое время мужественный генерал пытался скрыть рану, чтобы не смущать подчинённых, но вскоре потерял сознание. На следующий день генерал продиктовал рапорт Александру I, в котором описал сражение, «столь жестокое, отчаянное и убийственное, что едва ли были подобные примеры». Багратион был вывезен в Москву, где 9 сентября у него начался жар. Несмотря на очевидность воспаления, Пётр Иванович отказался от ампутации ноги и 24 сентября скончался от гангрены в имении Сима Владимирской губернии.
КУТАЙСОВ
На графе Александре Ивановиче Кутайсове лежала важная задача организации артиллерийского огня в сражении. В 1812 году этому генералу было всего 28 лет, но он уже успел заслужить любовь и уважение в армии. Кутайсов был убеждённым противником обычая беречь орудия, что видно из его знаменитого приказа перед Бородинским сражением:
«Подтвердить от меня во всех ротах, чтоб оне с позиций не снимались, пока неприятель не сядет верхом на пушки. Сказать командирам и всем господам офицерам, что, отважно держась на самом близком картечном выстреле, можно только достигнуть того, чтобы неприятелю не уступить ни шагу нашей позиции. Артиллерия должна жертвовать собою; пусть возьмут Вас с орудиями, но последний картечный выстрел выпустите в упор, и батарея, которая таким образом будет взята, нанесёт неприятелю вред, вполне, искупающий потерю орудий».
После захвата флешей усилия французов перекинулись на центр русской позиции – батарею Раевского. Когда французы ворвались на батарею, генералы Ермолов и Кутайсов организовали контратаку, в ходе которой Кутайсов погиб. Гибель начальника артиллерии дезорганизовала действия русских батарей. Значительная часть артиллерийского резерва не была задействована до конца сражения, а подкрепления поступали частями и быстро подавлялись слаженными действиями наполеоновских артиллеристов. Тело Кутайсова так и не было найдено.
