Как Махно стал «батькой», описывает Петр Аршинов в своей «Истории махновского движения». 30 сентября 1918 года в районе Великомихайловки махновцы были окружены большим австро-германским отрядом, к которому присоединился отряд добровольцев из числа местной зажиточной молодежи. В распоряжении Махно было всего тридцать человек и один пулемет. Махновцы находились в Дибривском лесу, где от местных крестьянок узнали о том, что в Дибривках (родном селе Щуся) расквартирован большой отряд австро-венгерских войск. Но Махно принял решение атаковать превосходящие силы противника.
Именно в этот момент, как пишет Аршинов, Феодосий Щусь обратился к Нестору Махно и попросил последнего быть над всеми повстанцами батькой, поклявшись умереть за идеи повстанчества. Тогда же Махно дал Щусю приказ во главе группы из пяти — семи повстанцев ударить австрийскому батальону в бок. Сам же Махно во главе основных сил повстанцев ударил в лоб неприятелю. Неожиданное нападение произвело на австрийцев ошеломляющий эффект. Несмотря на многократное численное превосходство и куда лучшее вооружение, австрийцы потерпели от махновцев сокрушительное поражение. В Великомихайловке Нестор Махно и был провозглашен повстанческим батькой. Как видим, Щусь нашел в себе мужество и силы отойти на второй план и пропустить вперед Махно, обладавшего более подходящими для руководящей роли данными.
В условиях наступления деникинских войск Махно в феврале 1919 г. пошел на союз с Красной армией. Формирования батьки влились в состав 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии, которой командовал Павел Ефимович Дыбенко — тоже в прошлом матрос, только Балтийского флота. Отряды Махно получили название 3-й Заднепровской бригады и участвовали в боях против деникинцев. Феодосий Щусь был включен в состав штаба 3-й Заднепровской бригады. Однако в мае 1919 года Махно, выступая на съезде повстанческих командиров в Мариуполе, поддержал идею создания независимой повстанческой армии, после чего вышел со своими формированиями из состава РККА и приступил к созданию собственной Революционной повстанческой армии Украины. Феодосий Щусь, «моряк в гусарском доломане», занял в РПАУ должность начальника кавалерии, но в августе 1919 г. был назначен командиром 1-й кавалерийской бригады 1-го Донецкого корпуса Революционной повстанческой армии Украины, а затем — членом штаба Революционной повстанческой армии Украины. В мае — июне 1921 года Щусь занимал должность начальника штаба 2-й группы Революционной повстанческой армии Украины.
Однако, занимая в повстанческой иерархии куда менее значимое, чем Нестор Махно место, Феодосий Щусь, тем не менее, продолжал пользоваться большим авторитетом среди и повстанцев, и простых крестьян. Свою роль сыграли его харизма, внешние данные. Сейчас Щуся бы назвали «секс-символом» махновского движения, и в этом была определенная доля правды — известно, что высокий и статный моряк, склонный к эпатажному и экспрессивному поведению, пользовался особой популярностью у женской части махновского движения. Кроме того, Феодосий Щусь еще и пробовал себя в стихосложении. Он был автором текстов нескольких популярных среди махновцев и крестьян Екатеринославщины повстанческих песен. «Черные знамена впереди полков, берегись Буденный батькиных клинков!» — распевали махновские конники песню на стихи командира кавалерийской бригады. Сам Щусь верил, что его образ войдет в историю, и даже после смерти его будут помнить местные жители, сделают героем народных легенд и песен. И такие песни действительно слагались про Щуся на Екатеринославщине в годы Гражданской войны и в первые годы после ее окончания.
Феодосий Щусь сохранял огромное влияние и на повстанцев, и на самого батьку Махно. Так, когда в 1919 году Махно был избран председателем Гуляй-Польского совета, Щуся избрали товарищем председателя. Штаб повстанцев первое время именовался не иначе как «штаб Махно и Щуся», а сам Щусь не хотел уступать батьке ни в чем и был одним из немногих людей, способных резко возражать достаточно жесткому в решении управленческих и военных вопросов повстанческому лидеру.
Вместе с Нестором Махно Феодосий Щусь прошел практически всю Гражданскую. Его жизнь, как и жизнь многих подобных фигур, закончилась трагически, но весьма предсказуемо. В июне 1921 года Феодосий Щусь погиб во время сражения махновских войск с 8-й кавалерийской дивизией Червонного казачества (начальник дивизии — бывший прапорщик царской армии Михаил Демичев) в районе поселка Недригайлов (в настоящее время — Недригайловский район Сумской области Украины). Именно под Недригайловом отряды Махно потерпели серьезное поражение от РККА, после чего началось отступление махновцев, закончившееся их бегством за границу.
О смерти Феодосия Щуся до сих пор спорят историки. По одной из распространенных версий, Щуся убили не красные в бою, а сами махновцы, возможно — и лично Нестор Иванович. Якобы Феодосий Щусь разочаровался в дальнейших перспективах повстанческой борьбы и предложил Нестору Махно сдаться, отказавшись принимать дальнейшее участие в боях. После этого Нестор Махно приказал тем, кто поддерживает Щуся, отойти в одну сторону, а кто поддерживает его — в другую. Батька хотел убедиться в том, на чьей стороне большинство. Оказалось, что большинство повстанцев все же поддержали Нестора, после чего Махно лично расстрелял Феодосия Щуся. Но эта версия маловероятна. По крайней мере, о ней нет никаких документально подтвержденных свидетельств. Напротив, Махно всегда отзывался о Щусе с уважением, хотя и отмечал некоторую бесшабашность и горячность «матроса-атамана». Высоко оценивал Щуся и Петр Аршинов, руководивший в махновской армии культурно-просветительским отделом. По воспоминаниям Аршинова, Щусь отличался исключительной энергией и личной смелостью. Среди крестьян Екатеринославщины, как отмечал Аршинов в своей «Истории махновского движения», Феодосий Щусь пользовался практически таким же авторитетом, как и сам батька Нестор Махно.
Щусь не был единственным махновским атаманом «из матросов». Кроме харизматичного Федоса, в махновском движении было еще несколько выдающихся командиров, пришедших в повстанческую армию с флота. Например, «дедушка Максюта» (Артем Ермолаевич Максюта), которому ко времени революционных событий 1917 года было уже пятьдесят лет, также в годы Первой мировой войны служил на флоте, а затем создал собственный анархистский отряд из матросов. Молдаванин Дерменджи служил телеграфистом на броненосце «Потемкин», во время знаменитого восстания, вместе с другими потемкинцами, ушел в Румынию, до революции 1917 года жил в эмиграции, а затем, вернувшись, присоединился к повстанческим отрядам Махно. Как и Щусь, и Максюта, Дерменджи первое время командовал собственным, независимым анархистским отрядом в 200-400 повстанцев, а затем присоединил свое формирование к армии Нестора Махно и занял у махновцев должность начальника связи, создал отдельный телеграфный батальон. Но именно Щусь был наиболее харизматичным и видным командиром махновской армии после самого батьки.
автор: Илья Полонский
источник: topwar.ru
