Ответственными за это варварство были начальник лагеря капитан Вагнер и его помощник поручик Малиновский, отличавшейся изощренной жестокостью.
Об этом рассказывается в документе № 314 «Письмо Российско-Украинской делегации в Польскую делегацию ПРУСК с просьбой принять меры по заявлению военнопленных красноармейцев в отношении бывшего коменданта лагеря в Стшалково» (03 сентября 1921 г.).
В заявлении красноармейцев говорилось, что «поручик Малиновский всегда ходил по лагерю в сопровождении нескольких капралов, имевших в руках жгуты-плетки из проволоки и тому, кто ему не нравился, приказывал ложиться в канаву, и капралы били, сколько было приказано. Если битый стонал или просил пощады, пор. Малиновский вынимал револьвер и пристреливал… Если часовые застреливали пленных пор. Малиновский давал им в награду 3 папироски и 25 польских марок… Неоднократно можно было наблюдать, как группа во главе с пор. Малиновским влезала на пулеметные вышки и оттуда стреляла по беззащитным людям…».
О ситуации в лагере стало известно польским журналистам, и поручик Малиновский в 1921 г. был «отдан под суд», а вскоре был арестован и капитан Вагнер. Однако какие-либо сообщения о понесенных ими наказаниях – отсутствуют. Вероятно, дело было спущено на «тормозах», так как Малиновскому и Вагнеру было предъявлено обвинение не в убийствах, в «злоупотреблении служебном положением»?! Соответственно, система избиений в лагере Стшалково, и не только в нем, осталась прежней до закрытия лагерей в 1922 г.
Как и нацисты, польские власти использовали голод в качестве эффективного средства уничтожения пленных красноармейцев. Так, в документе № 168 «Телеграмма укрепленного района Модлин в секцию пленных Верховного командования Войска Польского о массовом заболевании военнопленных в лагере Модлин» (от 28 октября 1920 г.) сообщается о том, что среди военнопленных концентрационной станции пленных и интернированных в Модлине свирепствует эпидемия желудочных заболеваний, умерло 58 человек. «Главные причины заболевания – поедание пленными различных сырых очистков и полное отсутствие у них обуви и одежды». Замечу, что это не единичный случай голодных смертей военнопленных, который описан в документах сборника «Красноармейцы…».
Общая оценка ситуации, царившей в польских лагерях для военнопленных, была дана в документе № 310 «Протокол 11-го заседания Смешанной (Российской, Украинской и Польской делегаций) комиссии по репатриации о положении пленных красноармейцев» (28 июля 1921 г.) Там отмечалось, что «РУД (Российско-Украинская делегация) никогда не могла допустить, чтобы к пленным относились так бесчеловечно и с такой жестокостью… РУД не вспоминает про тот сплошной кошмар и ужас избиений, увечий и сплошного физического истребления, который производился к русским военнопленным красноармейцам, особенно коммунистам, в первые дни и месяцы пленения.…
В том же протоколе отмечалось, что «Польское командование лагерей как бы в отместку после первого приезда нашей делегации резко усилило свои репрессии… Красноармейцев бьют и истязают по всякому поводу и без повода… избиения приняли форму эпидемии… Когда лагерное командование считает возможным предоставление более человеческих условий для существования военнопленных, то из Центра идут запрещения».
Аналогичная оценка дана и в документе № 318 «Из ноты НКИД РСФСР чрезвычайному и полномочному поверенному в делах Польской Республики Т. Филлиповичу о положении и гибели военнопленных в польских лагерях» (9 сентября 1921 г.).
Там говорилось: «На ответственности Польского Правительства всецело остаются неописуемые ужасы, которые до сих пор безнаказанно творятся в таких местах, как лагерь Стшалково. Достаточно указать на то, что в течение двух лет из 130 000 русских военнопленных в Польше умерло 60 000».
По подсчетам российского военного историка М.В. Филимошина, число погибших и умерших в польском плену красноармейцев составляет 82 500 человек (Филимошин. Военно-исторический журнал, № 2. 2001). Эта цифра представляется достаточно обоснованной. Полагаю, что вышеизложенное позволяет утверждать, что польские концентрационные лагеря и лагеря для военнопленных могут по праву считаться предтечами нацистских концлагерей.
Недоверчивых и любознательных читателей отсылаю к своему исследованию «Антикатынь, или красноармейцы в польском плену», представленном в моих книгах «Тайна Катыни» (М.: Алгоритм, 2007) и «Катынь. Современная история вопроса» (М.: Алгоритм, 2012). Там дана более исчерпывающая картина того, что творилось в польских лагерях.
Насилием по инакомыслию
Завершить тему польских концентрационных лагерей невозможно без упоминания двух лагерей: белорусской «Березы-Картузской» и украинской «Бялы Подляски». Они были созданы в 1934 году по решению польского диктатора Юзефа Пилсудского, как средство расправы с белорусами и украинцами, протестовавшими против польского оккупационного режима 1920–1939 гг. Хотя они и не назывались концентрационными, но кое в чем они превзошли нацистские концлагеря.
Но прежде о том, как многие белорусы и украинцы приняли польский режим, установленный на захваченных поляками в 1920 г. территориях Западной Белоруссии и Западной Украины. Вот что писала в 1925 г. газета «Rzeczpospolita». «…Если в продолжение нескольких лет не будет перемен, то мы будем иметь там (на восточных крессах) всеобщее вооруженное восстание. Если мы не утопим его в крови, оно оторвет от нас несколько провинций… На восстание есть виселица и больше ничего. На всё тамошнее (белорусское) население сверху донизу должен упасть ужас, от которого в его жилах застынет кровь».
В том же году известный польский публицист Адольф Невчинский на страницах газеты «Слово» заявлял, что с белорусами нужно вести разговор языком «висельниц и только висельниц… это будет самое правильное разрешение национального вопроса в Западной Белоруссии».
Чувствуя общественную поддержку, польские садисты в Березе-Картузской и Бялой Подляске не церемонились с непокорными белорусами и украинцами. Если нацисты создавали концентрационные лагеря, как чудовищные фабрики массового уничтожения людей, то в Польше такие лагеря использовались, как средство устрашения непокорных. Иначе как объяснить те чудовищные истязания, которым в них подвергались белорусы и украинцы. Приведу примеры.
В Березе-Картузской в небольшие камеры с цементным полом набивали по 40 человек. Чтобы заключённые не садились, пол постоянно поливали водой. В камере им запрещалось даже разговаривать. Людей пытались превратить в бессловесный скот. Режим молчания для заключенных действовал и в больнице. Били за стоны, за зубной скрежет от нестерпимой боли.
Руководство Березы-Картузской цинично называло его «самым спортивным лагерем в Европе». Шагом здесь ходить запрещалось — только бегом. Делалось все по свистку. Даже сон был по такой команде. Полчаса на левом боку, затем свисток, и сразу же переворачивайся на правый. Кто замешкался или во сне не расслышал свистка, тут же подвергался истязаниям. Перед таким «сном» в помещения, где спали заключенные, для «профилактики», выливалось несколько ведер воды с хлоркой. Нацисты до такого не сумели додуматься.
Вот такую неприятную правду о «скелете в польском шкафу» под названием «концентрационные лагеря» вынудили меня рассказать панове из Варшавы и посольства Республики Польша в РФ.
P.S. Панове, прошу иметь в виду. Я не являюсь полонофобом. С удовольствием смотрю польские фильмы, слушаю польскую эстраду и жалею, что в своё время не освоил польский язык. Но «терпеть ненавижу», когда польские русофобы нагло перевирают историю польско-российских отношений с молчаливого согласия официальной России.
автор:Владислав Швед
источник: www.stoletie.ru
