Секреты Бонапарта на столе у Александра I

Летом 1812 года армия Наполеона вторглась в Россию. Как всегда, боевым действиям предшествовала война разведок. Наполеон не жалел денег на шпионаж против России. И все же французская разведка не смогла обеспечить своего императора достаточно объективной информацией о том, что ждет его после перехода через Неман. Русская секретная служба переиграла противника по всем статьям и внесла неоценимый вклад в победу в Отечественной войне 1812 года.

Секреты Бонапарта на столе у Александра I

Наполеон Бонапарт, худ. Paul Delaroche (1797—1856)

От монаха до шпиона

Эрфуртское свидание Александра I и Наполеона в сентябре 1808 года при внешней сердечности отношений стало своеобразным состязанием в дипломатической ловкости и хитрости. Русского самодержца здесь подстерегала нежданная удача: не кто иной, как министр иностранных дел Франции Талейран-Перигор втайне от Наполеона вызвался быть секретным информатором царя, за звонкую монету продающим планы и намерения своего повелителя. Не знающая пределов жадность и фантастический цинизм Талейрана, бывшего монаха-расстриги, к тому времени стали притчей во языцех.

Секретная переписка Александра с Талейраном стала регулярной. В декабре 1810 года тайный осведомитель, например, сообщил, что в апреле 1812 года Бонапарт намеревается выступить против России. Талейран неоднократно передавал сведения о состоянии французской армии, внутриполитической обстановке, брожении на покоренных Наполеоном землях. Многие из этих сведений Перигор получал от своего приятеля, министра полиции Фуше, которого использовал втемную, не ставя в известность, куда информация уйдет.

Секреты Бонапарта на столе у Александра I

Шарль Талейран-Перигор

Царь показал себя хитроумным конспиратором. Чтобы не раскрыть французам этот важный источник информации, по его инициативе Талейран проходил в секретной переписке (она велась через посла России в Париже Карла Нессельроде) под множеством различных псевдонимов: «кузен Анри», «красавец Леандр», «Анна Ивановна»…

И все же сведения от такого человека нуждались в дополнительной перепроверке, да и полнота их была недостаточной. Так у государя созрела мысль направить в Париж человека, способного проникать в различные сферы французского общества и добывать конфиденциальную информацию большой ценности. Такой человек на примете у Александра уже был.

Кудрявый жуир, веселый повеса

На торжествах по случаю бракосочетания Наполеона с австрийской принцессой посол Австрии князь Карл Шварценберг давал пышный бал в своем парижском особняке. Из-за оплошности лакея внезапно загорелся шелковый занавес, огонь перекинулся на мебель, начал пожирать паркет, полная гостей танцевальная зала в считанные мгновения превратилась в бушующее огненное море. Если бы не самообладание русского гвардейца с флигель-адъютантским аксельбантом через плечо, жертв было бы много. Офицер мигом организовал команду добровольцев, сам отчаянно бросался раз за разом в огонь и спас жизнь многих высокопоставленных особ, например жен наполеоновских маршалов Нея и Дюрока. Звали смельчака Александр Чернышев. 25-летний полковник являлся личным представителем Александра I при Наполеоне. Рослый красавец с густой вьющейся шевелюрой, неистощимый рассказчик и острослов, он пользовался необычайным успехом у светских красавиц и завел обширнейшие знакомства среди парижской знати. Легкомысленному донжуану очень симпатизировала сестра Наполеона королева Неаполитанская, а другая сестра императора, Полина Боргезе, как поговаривали, и вовсе состояла с Чернышевым в любовной связи.

Репутация легкомысленного повесы и отчаянного ловеласа служила прекрасной ширмой, за которой скрывались проницательный ум и необычайная изобретательность русского полковника в добывании важной информации о будущем противнике России.

На этого талантливого человека и пал выбор Александра I, тем более что во время франко-австрийской войны 1809 года Чернышев уже находился в качестве его представителя при Наполеоне и сумел тому понравиться. Став в этот период своеобразным курьером для переписки между двумя императорами, он часто курсировал с их конфиденциальными посланиями, за что заслужил в свете прозвище «вечного почтальона».

Секреты Бонапарта на столе у Александра I

Александр Чернышев

Выпадали ему и ответственнейшие дипломатические поручения. Такова была, например, поездка к шведскому наследному принцу Жану Бернадоту, с которым Чернышев был знаком накоротке в бытность принца наполеоновским маршалом. Вопреки ожиданиям Бонапарта, рассчитывавшего, что вознесенный им «из грязи в князи» новый правитель Швеции присоединится к сколачиваемой антироссийской коалиции и нанесет удар по Петербургу с севера, Бернадот через Чернышева дал Александру I твердые гарантии добрососедских намерений. Наполеон и не подозревал, что обласканный им молодой флигель-адъютант навсегда лишил его возможности рассчитывать на содействие Швеции в подготовлявшемся тогда походе против России.

А если бы Бонапарт знал, о чем рассказывают светскому льву Чернышеву в порыве дружеской словоохотливости его приближенные и даже члены собственной семьи! Наряду с такой доверительной или случайной информацией Чернышев активно собирал сведения от подкупленных им информаторов. Их сеть в правительственных и военных сферах Франции, созданная в короткий срок, была у русского разведчика обширной. На эти цели он широко использовал и личные средства.

Самым ценным его агентом был сотрудник военного министерства Франции Мишель. Он входил в группу чиновников, которые раз в две недели составляли для императора в единственном экземпляре сводку самых полных данных о численности и дислокации французских вооруженных сил. Мишель тайно снимал копию и передавал ее Чернышеву. Курьер отправлялся с ней в Петербург, прежде чем подлинник документа попадал на стол Наполеону… «Зачем не имею я побольше министров, подобных этому молодому человеку», — начертал на одном из таких сообщений Александр I.

А пространные донесения Чернышева, которые он составлял, возвращаясь после светских приемов и увеселений, содержали подробную характеристику состояния французской армии, в том числе и меткие наблюдения о наиболее крупных военачальниках. В курсе этих сообщений, кроме императора, был военный министр России Михаил Барклай-де-Толли и еще несколько лиц из так называемой Особенной канцелярии. Деятельность этого учреждения была окружена завесой непроницаемой тайны, даже для сотрудников военного министерства не существовало никаких исключений.

Читай продолжение на следующей странице
AesliB