В начале XXI века в мировых СМИ стал широко применяться непривычный термин – «трансграничная операция». Ее смысл заключается в осуществлении комплекса войсковых и оперативно-разведывательных мероприятий, проводимых на сопредельной территории в интересах обеспечения безопасности государственной границы своей страны. Поводом для повсеместного введения в открытый оборот нового понятия послужили комплексные действия вооруженных сил и подразделений спецназначения Турции против боевиков Курдской рабочей партии на прилегающей к турецко-иракской границе сопредельной территории – на севере Ирака в Иракском Курдистане.
Между тем еще в 1980–1989 годах пограничными войсками и органами госбезопасности СССР стратегическая долговременная трансграничная операция проводилась на территории Демократической Республики Афганистан (ДРА). Ее масштабы охватывали всю прилегающую к советско-афганской границе сопредельную территорию: от Зульфагарского ущелья – стыка границ Ирана, СССР и Афганистана до Малого Афганского Памира включительно, охватывая девять афганских провинций: Герат, Бадгис, Фарьяб, Джаузджан, Балх, Саманган, Кундуз, Тахар и Бадахшан.
Необходимость проведения операции была вызвана активными разведывательно-подрывными и диверсионно-террористическими действиями в указанных районах вооруженных формирований и неспособностью афганской регулярной армии, спецслужб и погранвойск контролировать оперативную обстановку на севере Афганистана.
Начальник особого отдела КГБ СССР по Тахта-Базарскому пограничному отряду В.А. Цепков (в центре) и начальник отделения особого отдела оперативной группы САПО А.В. Вахницкий (первый справа) в районе дислокации ММГ «Калайи-Нау»
Угроза со стороны указанных вооруженных формирований заключалась в том, что они, взяв за основу партизанскую тактику моджахедов, осуществляли обстрел приграничных населенных пунктов на советской территории, совершали бандитские вылазки через границу, а также устраивали засады на маршрутах несения службы нашими пограничными нарядами с целью захвата или уничтожения пограничников.
Численный состав бандформирований в зоне ответственности советских погранвойск колебался от 4 тыс. до 16 тыс. человек, что позволяло противнику контролировать значительную часть территории Северного Афганистана. Например, в прилегающем к советско-афганской границе на ее таджикском участке в уезде Дашти-Кала из 27 кишлаков под контролем афганского правительства находилось только пять, в остальных хозяйничали боевики оппозиции, а местное население если не помогало открыто бандитам, то было полностью ими запугано, исправно платило боевикам налоги, категорически отказываясь идти на какие-либо контакты с советскими пограничниками под страхом физической расправы или крупного денежного штрафа.
На вооружении регулярно подпитываемых спецслужбами НАТО, Пакистана и ряда государств Азиатского региона афганских бандформирований помимо обычного стрелкового оружия имелись крупнокалиберные пулеметы, артиллерийские системы и минометы, реактивные установки, противотанковые и минно-взрывные средства, огнеметы, переносные зенитные ракетные комплексы, современные средства связи.
Созданная на территории ДРА система войскового и агентурно-оперативного прикрытия 2000-километровой советско-афганской границы имела глубину около 100–150 км, захватывая и некоторые участки границы Афганистана с Китаем, Пакистаном и Ираном. Таким образом, в зоне ответственности пограничников находилось более 200 тыс. кв. км территории сопредельного государства.
ЗАДАЧИ ВОЕННОЙ КОНТРРАЗВЕДКИ
Главное внимание сотрудники особых отделов КГБ уделяли вскрытию планов и замыслов противника и пресечению его разведывательных и диверсионно-террористических акций в отношении личного состава погранвойск.
В решении обязательной для мирного времени повседневной задачи по выявлению способных совершить преступление отдельных лиц из числа военнослужащих не было первоочередной оперативной необходимости – настолько высоким был уровень отбора и всесторонней подготовки пограничников, а их морально-волевые качества и настоящая, не показушная преданность Родине серьезному сомнению не подвергались практически никогда.
Достаточно сказать, что розыскное подразделение в структуре военной контрразведки по пограничным войскам отсутствовало за его ненадобностью: за все девять лет пребывания частей и подразделений погранвойск в Афганистане ни один советский пограничник не дезертировал, не бежал с поля боя, не бросил оружие, не попал в плен, не пропал без вести, не был оставлен в руках мятежников убитым или раненым.
В этом уникальном и непревзойденном показателе боеготовности и надежности войск в условиях непрекращающихся военных действий за столь продолжительный период колоссальная заслуга не только войсковых командиров и политработников, но и оставшихся, как всегда, в тени десятков военных контрразведчиков-пограничников, руководство которыми в период проведения трансграничной операции непосредственно на месте в Средней Азии осуществляли генералы О.Н. Шевченко, В.Н. Середа, А.Д. Васин и В.М. Ромашин, полковник С.Н. Старостин, а с позиций 8-го отдела 3-го Главного управления КГБ СССР – генералы Ю.А. Калганов и А.И. Коник, полковники А.Ф. Резниченко и В.И. Ястребков.
Сотрудники особых отделов по пограничным войскам в Афганистане весь период войны занимались не только характерной для органов госбезопасности «чистой» контрразведкой, разоблачая агентуру противника и перехватывая его вербовочные подходы к пограничникам, внедряясь в агентурную сеть зарубежных спецслужб, проводя дезинформационные операции и пресекая попытки склонения военнослужащих к измене Родине в форме перехода на сторону врага. Они были не рядом, а вместе с войсками в боевых порядках десантно-штурмовых и мотоманевренных групп, проявляя отвагу и героизм, в одном строю с солдатами, сержантами, прапорщиками и офицерами обслуживаемых войск, вместе с их победами и неудачами, трагедиями и триумфом, слабостью и силой, наравне со всеми проливая кровь в боевых операциях, теряя сотрудников, не дистанцируясь от погранвойск при неизбежных на войне поражениях, а в разведке – провалах и не опережая победными реляциями скупые доклады по команде.
ПОВСЕДНЕВНАЯ БОЕВАЯ РАБОТА
Сотрудник особого отдела Ю.А. Афоничев за период пребывания в Афганистане участвовал более чем в 20 боевых операциях по разведке дислокации, преследованию и уничтожению бандформирований, в составе десантно-штурмовых групп осуществил 17 высадок на боевые порядки ожесточенно сопротивляющегося противника.
Ю.А. Афоничев вспоминает: «После окончания Высшей школы КГБ СССР в 1981 году я был направлен в особый отдел по Дальневосточному погранокругу и назначен на должность оперуполномоченного. В мае 1986 года на основании приказа председателя КГБ в округе сформировано специальное подразделение для участия в боевых действиях в Афганистане. Оперативное обслуживание было поручено мне, так как, согласно требованиям, у работника должно было быть не менее пяти лет опыта контрразведывательной работы и я этому критерию соответствовал. С июня 1986 года до сентября 1988 года вместе с личным составом десантно-штурмовой маневренной группы Московского пограничного отряда Среднеазиатского погранокруга участвовал во всех оперативно-войсковых мероприятиях, проводимых на территории Афганистана.
Оперативная деятельность в таком подразделении носила специфический характер, поскольку оно в полном составе собирается только на базе, а на сопредельной территории действует небольшими отдельными группами при выполнении общей задачи. Привлечение афганских войсковых формирований, в том числе и договорных бандгрупп, для выполнения боевых задач создавало возможности для контактов с афганцами. С их стороны выявлялись попытки сбора установочных данных на наших солдат и офицеров, передачи наркотиков, обмена предметами быта, вооружения, хищения оружия, специзделий и личных вещей у военнослужащих.
Надо сказать, что боевые операции велись круглый год, и места их проведения были различные – тут и «зеленка», и горы, и предгорья. Физические и психологические нагрузки серьезные. В октябре-ноябре 1987 года во время операции по уничтожению очередного бандглаваря мы перелетали на новое место 12 или 15 раз. В жизни это выглядит так: прилетели вечером, зарылись в землю, утром снялись и полетели дальше. Наконец на сопредельной территории в зоне ответственности Пянджского отряда настигли супостата, блокировали банду численностью 126 человек, половину уничтожили, остальных взяли в плен, трофеи – гора оружия и боеприпасов, касса с 5 млн афгани наличными. И без потерь с нашей стороны.
На операции все службы – штаб, разведка, контрразведка, политсостав, инженеры, связисты работают на ее успех. Для получения данных о противнике необходимо заниматься фильтрацией пленных и выявлять активных членов банды, ее полный состав, вооружение, маршруты передвижения, пути отхода, где прячут главаря. Информация нужна всем – командирам, артиллеристам, саперам, летчикам, особенно в начальный период операции. Контингент пленных – неразговорчивый, а средства воздействия на них ограничены. При допросе приходилось прибегать к помощи самих афганцев из взаимодействующих с нами силовых структур. Они свое дело знали, применяли свои специфические методы выпытывания информации, но лучше этого не видеть. Один начальник МГБ провинции возил с собой такого специалиста. Большой мастер, но смотреть ему в глаза было страшно.
О страхе. Не боится только дурак, а преодолеть страх нужно. Главное – не показывать растерянности и колебаний перед личным составом, поведение оперработника особого отдела для солдат и офицеров всегда индикатор обстановки.
Чтобы быть в курсе всех событий, приходилось чаще всего располагаться вместе с командованием или перемещаться между площадками. Построение системы безопасности на занятой площадке – отдельная тема. К примеру, отхожее место находится только внутри периметра, за линией окопов, выход вовне за рубеж обороны категорически запрещен всем. Требование – обязательно приучить бойцов не использовать письма в целях гигиены. При отлете с площадки лично осмотреть окопы, туалет заставить закопать. Зачастую операция длилась не один день и на площадке в ограниченном пространстве люди находились длительное время. Наступало привыкание к обстановке, вроде бы все спокойно, а на деле – потеря бдительности. Вот тут и начинались приключения, появлялись желания ходить в ближайший кишлак – якобы оттуда стреляли. Приходилось жестко пресекать любые попытки покинуть площадку.
Об оружии и его сохранности. Как-то поступила партия гранат. На учебном гранатометании обратили внимание на то, что подрыв гранаты шел с различным интервалом времени, а до 10% изделий не сработали вообще. Задержка составляла от 2 до 7 секунд. При изучении проблемы был выявлен дефект во взрывателе, партию пришлось вернуть. А такой нюанс в бою мог стоить жизни не одному солдату. Еще пример – активно использовался гранатомет с вакуумным зарядом. Постановка на боевой режим для пуска у него – поднятие рукоятки. Идет подготовка к отлету, ко мне подходит боец и сообщает, что гранатометчик поднял рукоятку и пытается поставить ее на место, что означает выход из ствола капсулы и ее взрыв. Пришлось задержать отлет, а гранатомет уничтожить накладным зарядом.
При активных боевых действиях захватываются редкие и ценные вещи, в том числе огнестрельное и холодное оружие, боеприпасы, предметы религиозного культа, продовольствие, наркотики. Это требует особого контроля, поскольку при провозе в Советский Союз такое действие образует состав преступления, и нужно применять любые меры, включая личный досмотр и досмотр вещей. По этому поводу в целях предотвращения вероятных инцидентов регулярно проводилась комплексная профилактика негативного процесса с привлечением командования и политотдела. Одним словом, в ходе повседневной работы реализовывалась система мер по обеспечению безопасности, направленных на выполнение поставленных задач.
Сотрудник особого отдела в обязательном порядке включался в состав группы по списанию имущества, утраченного в ходе боевых действий. Особый контроль требовался в тех случаях, когда само имущество предъявить было невозможно по ряду обстоятельств. Так, при осмотре сгоревшего вертолета в сентябре 1986 года пришлось остатки борта разбирать вручную, чтобы докопаться до автомата АК-74, несмотря на недовольство находившегося там же высокого должностного лица.
Особая процедура – передача материального имущества, оружия, боеприпасов, продовольствия афганской стороне, где также было необходимо подтверждение факта приема-передачи сотрудником особого отдела».
