Несостоявшийся Ленин

Пылкий революционер родился в России раньше Ленина, но ему не так повезло…

Как и Ленин, он писал философские труды, мечтал о свержении самодержавия, также был отправлен царским правительством в ссылку в Сибирь, а потом бежал за границу и даже поучаствовал в революции, правда, в других странах. Когда Владимир Ильич заявил о необходимости перехода всей власти к советам, бывший большевик И. Гольденберг, переметнувшийся к меньшевикам, заявил: «Ленин ныне выставил свою кандидатуру на один трон в Европе, пустующий уже тридцать лет: это трон Бакунина!»
Родился «несостоявшийся Ленин» 18 мая 1814 г. в деревне Премухино Тверской губернии, как и Ульянов, в семье дворянина. Благодаря стараниям просвещенного отца, испытавшего влияние идей Руссо, личности детей формировались в атмосфере искусства, литературы, любви, в общении с прекрасной русской природой. Даровитый Михаил прекрасно рисовал и музицировал. Но в пятнадцать лет он стал юнкером Петербургского артиллерийского училища, был произведен в прапорщики. Однако с первого офицерского курса был отчислен за нерадивость и дерзость, допущенную в отношении начальника училища, и направлен на службу в армию. Впрочем, через год, сказавшись больным, Бакунин подал в отставку и решил посвятить себя научной деятельности.

Несостоявшийся Ленин

Занялся философией, посещал литературные салоны, поддерживал близкие отношения с Белинским, Боткиным, Катковым, подружился с Герценом и Огаревым. Но главной его страстью стала политика.

Как и Ленин, Бакунин был уверен, что Европа находится «накануне великого всемирно-исторического переворота».

Что бедные и угнетенные массы свергнут существующий социально-политический строй и реализуют лозунг Французской революции о «свободе, равенстве и братстве».

Об этом он открыто говорил во время своих выступлений.

В январе 1845 г., находясь за границей, из газет Бакунин узнал об указе русского правительства, лишавшем его всех прав и заочно приговорившем к каторжным работам в Сибири. Н.Е. Врангель, бывший свидетелем выступления Бакунина в пивной «Каруж» под Женевой, так описал свои впечатления о нём: «Этот человек был рождён, чтобы быть народным трибуном, и трудно было оставаться равнодушным, когда он говорил, хотя содержание его речи не заключало в себе ничего ценного. В ней было больше восклицаний, чем мысли, громкие, напыщенные фразы и слова, громкие обещания, но сам голос и энтузиазм были неописуемы. Этот человек был создан для революции, она была его естественная стихия… Своим энтузиазмом он заразил всех, и мы все дружно вынесли его на своих руках из зала».

Другими словами, как и Ленин, Бакунин вполне подходил на роль революционного вождя.

Как и Ленину, Бакунину удалось, наконец, дождаться революции, правда, не в России, а во Франции и он тут же поспешил в эту страну, хотя и не в «пломбированном» вагоне. В сентябре 1870 г. Бакунин – один из руководителей Комитета общественного спасения в революционном Лионе, горячо приветствует Парижскую Коммуну. Позднее Бакунин так опишет этот период своей жизни: «Я вставал в пять, в четыре часа поутру, а ложился в два; был целый день на ногах, участвовал решительно во всех собраниях, сходбищах, клубах, процессиях, прогулках, демонстрациях; одним словом, втягивал в себя всеми чувствами, всеми порами упоительную революционную атмосферу».

Но революция – дело опасное. В Саксонии суд не был таким либеральным, как в России, и в январе 1850 г. приговорил Бакунина к смертной казни.

А в мае 1851 г. уже не менее суровый австрийский суд приговорил его к смертной казни через повешение, которая была заменена пожизненным заключением.

Однако вскоре революционера передали российским властям, и Бакунин оказался в камере Алексеевского равелина Петропавловской крепости. В 1854 г. он был переведен в Шлиссельбургскую крепость, откуда новый император, мягкосердечный Александр II, отправил его на поселение в Сибирь.

Но Бакунина было не удержать. Осенью 1861 г. он совершил смелый побег через Восточную Сибирь, Японию и Америку в Лондон, уже тогда приют беглых российских либералов. Там его восторженно встретили Герцен и Огарев и тут же приняли в состав издателей «Колокола». «Колокол», как и ленинская «Искра», становится связующим звеном между революционными силами. Как и Ленин, Бакунин энергично вербует своих сторонников, создает свою партию – «Альянс социалистической демократии», имевший секции в Швейцарии, Испании, Италии и Франции, который входит потом в «Интернационал» Маркса. В составе этого союза было учреждено особое тайное интернациональное братство, центральный комитет которого облёк Бакунина диктаторскими полномочиями. Тут уж почти полное сходство с большевиками, которые наделили фактически такими же полномочиями Ленина.

Но кое в чем Бакунин даже превзошел тихо сидевшего в Швейцарии осторожного Ленна. Он принял участие в опасной морской экспедиции, намеревавшейся доставить из Англии оружие для повстанцев.

Потом попытался склонить легендарного героя Италии Джузеппе Гарибальди к участию в польском восстании. В это время Бакунин познакомился с первым российским террористом Сергеем Нечаевым, объявившимся в Женеве, и помогал ему. Тот создал потом в России печально знаменитую «Народную расправу», призывавшую к немедленной революции, к движению в «разбойный мир», к организации бунтов, к террору и т. д.

Как и Ленин, Бакунин написал свои «Апрельские тезисы» – революционная анархистско-социалистическая концепция была изложена им еще в 1868 г. «Наша программа», опубликованная на страницах русской эмигрантской газеты, формулировала задачи освобождения умственного (распространение в народе атеизма и материализма), социально-экономического (передача средств производства земледельческим общинам и рабочим ассоциациям) и политического (революционная замена государственности свободной федерацией вольных рабочих, как земледельческих, так и фабрично-ремесленных артелей). Предполагалось также осуществить «полную волю всех народов ныне угнетенных империей, с правом полнейшего самораспоряжения». Что, кстати, потом и сделал Ленин.

Бакунин, как и Ленин, считал, что государство есть насилие. «Государство, – писал Бакунин, – это насилие, угнетение, эксплуатация, несправедливость, возведенные в систему и ставшие основными условиями существования общества».

Государство, полагал Ленин, есть особая организация силы, есть организация насилия для подавления какого-либо класса. Какой же класс надо подавлять пролетариату? Конечно, только эксплуататорский класс, т. е. буржуазию.

В одном он, правда, разошелся с Лениным – был анархистом, противником диктатуры пролетариата.

Бакунин пророчествовал, что реализация идеи диктатуры пролетариата неизбежно выльется в деспотическое управление массами со стороны «незначительной горсти привилегированных избранных или даже не избранных». И в этом он оказался куда прозорливее Ленина, в СССР и других странах так потом и произошло.

Но утверждения Бакунина о том, что «свобода может быть создана только свободою, т. е. всенародным бунтом и вольною организацией рабочих масс снизу вверх» – тоже, как показал провальный опыт анархистов XX в. в России, Испании и т. д., оказались дорогой, ведущей в никуда.

Словом, в отличие от Ленина, Бакунину не повезло, стать вождем русской революции ему не удалось – не вовремя родился.

Монархия в России была еще крепка, денег на революцию в России ему на Западе не дали, а потому к концу жизни Бакунин стал испытывать серьезные финансовые затруднения, пошатнулось здоровье, а все его проекты потерпели неудачу.

Кончилось все тем, что пылкий революционер, прозябая на Западе, написал покаянное письмо русскому царю.

«Государь! – каялся Бакунин, – я – преступник великий и не заслуживающий помилования! Я это знаю, я, если бы мне была суждена смертная казнь, я принял бы ее как наказание достойное, принял бы почти с радостью: она избавила бы меня от существования несносного и нестерпимого. Но граф Орлов сказал мне от имени Вашего императорского величества, что смертная казнь не существует в России…. Пусть каторжная работа самая тяжкая будет моим жребием, я приму ее с благодарностью… Потеряв право называть себя верноподданным Вашего императорского величества, подписываюсь oт искреннего сердца. Кающийся грешник Михаил Бакунин».

Кто знает, не случись в России Февральской революции, может и Ленин написал бы, в конце концов, такое же письмо Николаю II?

источник: www.stoletie.ru

AesliB