Оживление царило на берегах Темзы в районе Детфорта уже с утра 4 апреля 1581 года. Увеличивающаяся толпа зевак с все возрастающим нетерпением и любопытством ожидала прибытия самой королевы Елизаветы. Событие обещало быть примечательным, Ее Величество собиралась посетить свежевыкрашенный и нарядно разукрашенный флагами корабль, пришедший сюда по особому случаю. Более двух лет походов и боев в трех океанах, далеких материков, островов и архипелагов остались за кормой этой морской странницы, несущей звучное имя «Золотая лань».
Для удобства восхождения на корабль высокой гостьи и ее многочисленной свиты был обустроен деревянный мост, на котором теперь толпился праздношатающийся люд. В какой-то момент возникла сумятица и давка, мост рухнул, и часть верноподданных королевы-девственницы оказалась в холодных водах Темзы. Однако конструкцию быстро восстановили, и к приезду королевского кортежа о досадном конфузе поспешили забыть. Под барабанную дробь и протяжные звуки труб Елизавета поднялась на борт «Золотой лани». Королеве шел 48-й год, но она по-прежнему не оставляла мысли о замужестве. Ее неустанно сопровождал личный представитель герцога Алансонского, родного брата короля Генриха III Валуа, – де Маршомон. Последний должен был в скорее начать переговоры о бракосочетании герцога и королевы.
Реплика «Золотой лани», изготовленная в 1973 г., на вечной стоянке на южном берегу Темзы
Елизавета отличалась умом и остротой языка, и при посещении «Золотой лани» не могла отказать себе в удовольствии в очередной раз съязвить по поводу испанских пока еще партнеров. Френсис Дрейк, человек с загорелым и украшенным шрамом лицом, не так давно приведший этот корабль в Портсмутскую гавань, преклонил колено для церемонии. Держа в руке меч, королева заметила, что король Испании требует вернуть драгоценную добычу «Золотой лани» вместе с головой ее капитана Френсиса Дрейка, и что в руке ее золоченый меч, которым она его «казнит». На палубе корабля смелого и талантливого пирата посвятили в рыцари, а ассистировал королеве по ее просьбе не кто иной, как де Маршомон – это был политический и ярко выраженный антииспанский выпад, символизирующий англо-французское сотрудничество.
После торжественной части имел место грандиозный банкет, где капитан – уже сэр Френсис Дрейк – сыпал любезностями и подарками. Елизавете была подарен большой серебряный ларь и украшенная драгоценностями лягушка, как бы намекая на персону возможного жениха, герцога Алансонского – Ее Величество со свойственным ей сарказмом именовала того «моей лягушкой». Офицеры и придворные в тот день получили внушительные денежные презенты. Жизненный курс Френсиса Дрейка в очередной раз сопровождал сильный попутный ветер. Впереди была удачная карьера, богатство, успех и, конечно, слава. Все эти преимущества мореплаватель получил, совершив вторым после Фернана Магеллана кругосветное путешествие и привезя в трюмах «Золотой лани» добычи на 600 тысяч фунтов стерлингов, что равнялось двум годовым бюджетам Английского королевства. И за такое можно было пожаловать рыцарское звание, закрыв глаза на многое. Даже на бурные сцены испанского посла Бернардино де Мендосы.
Золотые реки, серебряные берега
Открытие Нового Света дало невиданный импульс в развитии Испании. Королевская власть обзавелась территориями, размеры которых впечатляли даже на картах, энергия, напор и амбиции заскучавшего после окончания Реконкисты обедневшего дворянства были направлены в нужное русло. И главное, из-за океана все более ощутимым потоком стало поступать вожделенное золото. Одно за другим рушились индейские государства, наделяя победителей горами добычи и трофеев. Золота становилась все больше – его сноровисто переплавляли в слитки, заботливо укладывали в трюмы галеонов, после чего пускались в долгий и трудный путь в Европу. Масштабы обретенных богатств поражали: как величественно смотрелись эти сокровища по сравнению с тем, что удавалось изъять из мавританских городов и замков, во времена, когда государственная казна зачастую умещалась в нескольких окованных железом сундуках.
Текущие из разных мест Центральной и Южной Америки золотые ручьи постепенно сливались в полноводный поток стремящегося через Атлантику драгоценного металла. Он давал Испании богатство и власть, могущество и силу. И он же станет источником ее слабости, перешедшей в немощность, но это случится много позже. Пока что на дворе был XVI век, и гордое знамя испанской монархии держал в своих набожных и безжалостных руках Филипп II. Его владения были поистине огромны, а армия и флот Его Величества внушали страх и уважение всем многочисленным недругам.
Однако были те, кто взирал на мощь Испании с чуть меньшим страхом и еще меньшим пиететом, поскольку их увлекали более приземленные и практические чувства. Англия в силу ряда причин не успевшая вонзить клыки в самые лакомые куски американского пирога, приноравливалась зачерпнуть щедрой пригоршней, а если удастся, и чем-то более объемным из текущего через Атлантику золотого потока. Королева Елизавета, имевшая не перегруженное нежностью и сантиментами детство, слишком рано пережившая казнь матери, опалу со стороны властного и жестокого отца, Генриха VIII, смерть брата и сестры, была незаурядным правителем. Располагавшая прекрасными учителями, начитанная и любознательная, она получила еще и второе образование, ценность которого была даже выше учебных истин – жизненное.
Англия остро нуждалась в средствах для развития собственной экономики, торговли и мануфактурного производства. Необходимы были ресурсы для противостояния могущественной и к тому же католической Испании. И их просто не было возможности добыть быстро и в достаточном количестве, кроме как позаимствовать у той же Испании – путем хорошо организованного отъема. Для этой цели Елизавете, «королеве-бесу», как с большой долей серьезности называли ее некоторые, нужны были две вещи: корабли и капитаны. В Англии XVI век известен, кроме всего прочего, еще и целой плеядой морских пиратов, многие из которых были удостоены рыцарского звания. И неудивительно – в средневековой (и не только) Европе грань между разбойником и рыцарем была причудливо тонка.
