Земли, где очутились члены русской экспедиции, в наши дни являются частью независимого государства Джибути, а тогда находились в сфере колониальных интересов Франции. Заняв старую крепость Сагалло, Ашинов и его спутники провозгласили ее территорией колонии «Новая Москва» и подняли над зданием крепостной казармы свое знамя. Естественно, что появление в заброшенной крепости иностранцев, да еще поднявших русский флаг, было расценено французским командованием как вопиющая наглость. Но сначала французы попытались вступить с Ашиновым и Паисием в переговоры. Когда переговоры не увенчались успехом, в район Сагалло были направлены сразу три военных корабля.
Командование французскими колониальными войсками потребовало от Ашинова явиться для разбирательств во французскую крепость. Впрочем, вскоре французы опять проявили снисхождение и сообщили, что достаточно просто спустить флаг. Ашинов отказался. Французские власти вступили в переписку с Санкт-Петербургом, разъясняя сложившуюся ситуацию, однако царские дипломаты могли только развести руками – Ашинов был неуправляемым человеком и рычагов давления на него в данной ситуации не было никаких. Французы опять сообщили, что не хотят применять силу и Ашинов со спутниками могут оставаться в крепости сколько угодно, если откажутся от военно-политического содержания миссии и уберут флаг. В конечном итоге, Санкт-Петербург фактически разрешил французскому командованию самостоятельно решать вопрос с обитателями Сагалло.
5 февраля 1889 года к Сагалло подошли четыре военных корабля. На требование сдаться Ашинов ответил отказом, после чего командир эскадры приказал дать в сторону крепости предупредительный залп корабельных орудий. Реакции со стороны Ашинова не последовало и французские корабли уже всерьез стали стрелять по Сагалло. Погибли пять человек – один казак, две женщины и трое детей. После этого Ашинов вывесил белый флаг и вскоре к крепости подошло французское судно, которое забрало русскую экспедицию с ее вещами из Сагалло. Через две недели французское командование передало ашиновцев русским властям, а те отправили их домой, в Россию. Участников экспедиции разделили на две группы. Большинство, включая рядовых казаков, монахов, мещан с женами и детьми, доставили в Одессу и отпустили по домам. Но руководителей экспедиции, включая и Ашинова, арестовали и доставили для разбирательства в Севастополь.
Царские власти распорядились выслать Ашинова на три года под полицейский надзор в Саратовскую губернию, а архимандрита Паисия отправить в монастырь в Грузию. Это была вполне объяснимая реакция, поскольку Александр III не желал ухудшать отношения Российской империи с Францией и был взбешен непокорностью и «партизанщиной» Ашинова. Так закончилась попытка русских казаков закрепиться на территории далекой Эфиопии.
Впрочем, Ашинов и его спутники были далеко не единственными казаками, побывавшими в этой африканской стране. Уже в феврале 1889 г. в порт Обок прибыл поручик Виктор Федорович Машков (1867-1932) – кубанский казак по происхождению, служивший в 15-м Кубанском пехотном полку и давно разделявший идеи о проникновении России в Эфиопию. В отличие от путешествия Ашинова и его спутников, визит Машкова был куда более успешным, хотя и менее авантюрным. Машкова принял сам эфиопский император Менелик II, который передал через Машкова свое послание Александру III. Машков впоследствии посетил Эфиопию повторно и в общении с ним негус Менелик настаивал на необходимости отправки в Эфиопию русских военных инструкторов для модернизации императорской армии.
Неудачная миссия Ашинова так и не привела к появлению на африканском побережье русской колонии, однако отношения между Российской империей и Эфиопией удалось установить последующим русским путешественникам. В марте 1895 г. в Эфиопию прибыла очередная русская экспедиция, включавшая 11 человек и руководимая есаулом Кубанского казачьего войска Николаем Степановичем Леонтьевым (1862-1910). Фактически именно эта экспедиция стала по-настоящему плодотворной, приведя к установлению нормальных политических и даже военных отношений с Эфиопией.
Когда в 1895-1896 гг. разразилась итало-эфиопская война, Николай Леонтьев отправился в Африку вновь – на этот раз во главе миссии русских офицеров – добровольцев. Он сыграл важнейшую роль в модернизации эфиопской армии, создав в составе воинства Менелика первый пехотный батальон, полностью организованный в соответствии с русской военной наукой. Заслуги Николая Леонтьева перед Эфиопией были по достоинству оценены Менеликом, который присвоил русскому военачальнику высшее в стране воинское звание «деджазмеги» и назначил его генерал-губернатором экваториальных провинций Эфиопии.
В период с начала 1890-х гг. по 1914 г. в Эфиопии побывали многие русские добровольцы – офицеры и казаки, принимавшие участие в войнах на стороне Эфиопской империи и вносившие вклад в строительство военного и гражданского управления страны. Конечно, их участие не было столь ярким и авантюрным, как миссия Ашинова, но носило куда более осмысленный и, главное, полезный и для России, и для Эфиопии характер.
автор: Илья Полонский
источник: topwar.ru
