Выход человеку из, казалось бы, совершенно безвыходной ситуации может иногда подсказать вовремя мелькнувшее в сознании воспоминание. Пилоту Ил-2 Борису Владимировичу Бучину в такую ситуацию довелось попасть на 56-м боевом вылете, весной 1944 года, во время победоносного наступления: «Наши войска уже вошли в Крым, прорвали Сиваш. Вся техника, которую немцы держали по Крыму, — и с Керчи, и Сиваша — стала оттягиваться к Севастополю. И мы — давай по аэродромам бить. Столько там скопилось техники! Зениток столько!».
Но «достал» его не огонь с земли: «Пошли на 6-ю версту между Балаклавой и Севастополем. Здесь меня истребитель поджег… У нас баки были: бак сзади меня, в плоскостях и подо мной еще. Вспоминаю иной раз: как мы сидели на пороховых бочках? Ранить меня не ранили. Я стрелку говорю: «Прыгай!» — а он не отвечает… И вот зажглись, что делать? Огонь лижет, особенно с левой стороны, с правой не было ничего. Ожоги не заживают здорово-то. Целый месяц после этого у меня лицо было красным: молодая кожа, вот как шлем был надет.
Особенно слева, потому что я с левой стороны выпрыгивал из самолета. Что делать? Стрелок не отвечает. Самолет горит. Только прыгать». Аварийная посадка в данном случае была исключена: «Горит бак, сядешь — бак разорвется, другие баки будут взрываться, все вспыхнет… Только прыгать. Я стал набирать высоту».
Но тут выяснилось, насколько сильно поврежден самолет:
«Смотрю, у меня, видимо, что-то перебито: заклинило руль. И самолет не идет горизонтально. Хочу ручку отжать, — но сколько он может набирать высоту? Потом потеряет… Я отвернул от моря, туда, в горы. Но далеко отойти не удалось, потому что не мог управлять… Что характерно, открываю фонарь, а он не открывается, его заклинило. Видимо, попал не один снаряд».
К счастью для Бориса Владимировича, он уже сталкивался с заклинившим фонарем во время Миусской операции: «В щель между бронеспинкой и фонарем попал осколочный. Как дал, — у меня аж пыль в кабине, приборы полетели, и вся спина… как будто кто-то толкнул. А потом ничего. Если бы попал бронебойный, он бы вышел, а тут осколочный. Я не мог дальше лететь, потому что сидел весь в крови. Садился вне аэродрома: шасси были перебиты. Сел на живот… Когда я сел с осколками, тоже фонарь не открывался. Так мой стрелок, хотя тоже ранен был — у него кровь текла — вырвал все. Нашел дрын, засунул куда-то там и открыл».
Теперь этот невеселый опыт пригодился: «И я сразу вспомнил, что делать. Я тогда худым был. Днем, когда летаешь, не хочется ничего есть. Выпьешь компота или чая, — все, больше ничего. Потом уже вечером, когда прилетим, выпьем по 100 грамм, один раз хорошо покушаем. Так что я худой был. Ноги в приборную доску — и двумя руками тяну. Немножко открыл — сантиметров на 20. Я голову просунул, меня здорово лизануло. Потом сообразил, повернулся плечами. Самолет уже находился в штопоре, в перевернутом состоянии, и я выпал. Там было 1000 или 800 метров».
До земли добраться тоже оказалось очень непросто: «Смотрю, раскрылся парашют, но стропы были все закручены, — я, наверное, в штопоре был. Я раскручиваюсь потихонечку и думаю, куда садиться. А на меня заходят два мессера, метрах в двухстах от земли, и как — бу-бу-бу! Я раскручиваюсь, переворачиваюсь, и смотрю — а у меня под ногами трасса пошла. Повезло! Не успели они еще раз зайти, я уже был на земле. Прилег в траншею, из истребителя еще как дали по парашюту. Я побежал». После новых, теперь уже наземных испытаний летчик встретил разведчиков, с которыми и вышел к своим.
Конечно, дожидаться на земле, пока стрелок фонарь откроет и открывать фонарь самому изнутри в горящем самолете, который в штопоре находится, протискиваясь в щель навстречу огню – совсем не одно и то же.
Но к спасительной мысли о том, что фонарь можно открыть и как это лучше сделать подтолкнули воспоминания о том, как в прошлый раз стрелок действовал. Весьма вероятно, что не будь этого опыта, не успел или не сумел бы пилот Борис Бучин выбраться из своего горящего Ил-2. В данном случае пословица «За одного битого двух небитых дают» подходит как нельзя лучше.
Конечно, для того, чтобы остаться в живых, летчику нужно было сохранить способность просчитать ситуацию за считанные секунды и уметь совершить то, что не всякий знаменитый спортсмен или цирковой акробат сможет даже в безопасной обстановке проделать…
автор: Максим Кустов
источник: vpk-news.ru
