В безобразной обстановке политической нестабильности в русской столице и на окраинах, митингов на самом фронте, недоверия Временного правительства к генералитету Ставка и штабы фронтов разрабатывали планы летнего наступления. Правда, генералы не знали, удастся ли вывести солдат из окопов, согласятся ли войска, вкусившие различные «свободы и права», пойти на смерть.
Войска митинговали, соглашаясь на мнения практически каждого оратора и тут же забывая об этом, слушая следующего, который мог говорить совершенно противоположные вещи. В одной и той же дивизии сплошь и рядом один полк выносил постановление наступать, а другой соглашался только на оборону, в третьем, ничего не постановляли, там втыкали штыки в земли и самостоятельно уходили домой, «куда немцу не дойти» и где нужно было принять участие в переделе земли. При этом массовое дезертирство могло произойти тут же после «единогласного и триумфального» постановления воевать до победного конца. В итоге вся армия напоминала сумасшедший дом. И в этих условиях Временное правительство, зависимое от Запада, и союзники требовали от Ставки наступать.
Главную работу по уговорам войск ложилась на комитеты, которые возглавлял бывший террорист Савинков, на «популярных» генералов и Керенского. Керенский посетил Юго-Западный фронт и объехал предназначенные для атаки корпуса. Он в эти дни получил полушутливое-полупрезрительное прозвище «главноуговаривающего». Керенский, одним махом по воле масонской «закулисы» взлетевший на самые вершины власти, явно любовался собой, поверил в своё «магическое влияние» и «неописуемую популярность» в народе и войсках, в «полководческий дар».
Основная идея наступления, которое перенесли с весны 1917 года на лето, была принята ещё до Февральской революции при Алексееве. Основной удар должна были нанести армии Юго-Западного фронта под командованием генерала А. Е. Гутора силами 11-й и 7-й армий в направлении на Львов, а 8-й армии — на Калуш. Остальные русские фронты — Северный, Западный и Румынский — должны были наносить вспомогательные удары, с целью отвлечь противника и поддержать армии Юго-Западного фронта.
Керенский на фронте
Наступление
16 (29) июня 1917 года артиллерия Юго-Западного фронта открыла огонь по позициям австро-германских войск. По сути, у русского командования остался один сильный аргумент — многочисленная артиллерия. 3 тыс. орудий уничтожали вражеские позиции, невольно поднимая боевой дух русских войск. Для большего подъёма духа генерал Гутор приказал продлить артподготовку ещё на два дня. 18 июня (1 июля) в наступление перешли 11-я и 7-я армии, которые наносили удар на Львов: первая в обход с севера — на Зборов — Злочев, вторая с фронта — на Бржезаны. 8-я армия должна была вести в долине Днестра вспомогательное наступление на Галич и следить за карпатским направлением.
Первые два дня принесли наступающим войскам некоторый успех. Австро-германские войска были потрясены мощной артподготовкой. Кроме того, противник не ожидал, что русские ещё способны к организации такой серьёзной наступательной операции. На отдельных участках были захвачены 2-3 линии неприятельских окопов. 9-й австро-венгерский корпус у Зборова, державший оборону перед войсками 11-й армии генерала Эрдели, был разбит и выведен в резерв, его сменил 51-й германский корпус. Особенно отличились в Зборовской битве финляндские стрелки и чехословацкие части. Финляндские стрелки захватили сильно укрепленную гору Могила, считавшуюся неприступной. А удар чехословаков потряс австро-венгерские войска, которые в значительной части состояли из чехов.
В телеграмме А. Ф. Керенского Временному правительству 18 июня (1 июля) 1917 г. Керенский провозгласил: «Сегодня великое торжество революции, Русская революционная армия с огромным воодушевлением перешла в наступление». Однако успех был краток. Первые успехи нечем было развить — конницы на направлении ударов не было, а подавляющая часть пехоты разложилась. Отборные ударные части, начинавшие наступление, к этому моменту были в основном выбиты. Австро-германское командование быстро оправилось и приняло меры к ликвидации прорыва. Вместо того, чтобы поддержать истекающие кровью части, резервы митинговали и выносили резолюции о «недоверии» правительству-капиталистов и «мире без аннексий и контрибуций». Наступление 11-й армии остановилось, она продолжала только артиллерийский бой. 22 июня (5 июля) войска 11-й армии снова пытались атаковать, но без заметных успехов. Противник уже принял меры по укреплению обороны.
Схожая ситуация была и на линии 7-й армии генерала Бельковича. Ударная группа армии (четыре корпуса) двинулась с большим порывом и заняла 2-3 укрепленные полосы врага. Центр Южной германской армии Ботмера был потеснен в битве при Бржезанах. Однако уже в ночь на 19 и днем 19-го (2 июля) яростные контратаки германо-турецких войск наш успех в целом свели на нет. Условия местности не позволяли оказывать полноценную артиллерийскую поддержку. А наша пехота уже утратила прежние боевые качества: первый порыв угас, войска быстро замирали, переходили к обороне, да в ней не показывали былой стойкости. Из 20 пехотной дивизий 7-й армии: 8 дивизий атаковали, 2 — держали оборону на пассивном участке, а 10 — митинговали в тылу. Не зря Людендорф отмечал: «Это уже не были прежние русские».
Комфронта генерал Гутор ещё надеялся укрепить армии и возобновить наступление. 11-ю армию усилил двумя корпусами с Волыни и Румынского фронта, 7-ю армию — гвардией. Вспомогательное наступление 8-й армии Корнилова должно способствовать проведению главной операции. Командиры армий и корпусов выражали опасение: они видели, что в сорвавшемся наступлении в наступление пошли только те, кто ещё сохранил боевой дух и лучшие из них погибли. Что огромное измученное войско в любой момент готово выйти из повиновения и остановить солдатскую массу никто не сможет. Но Керенский этого не видел. Он считал, что армия близка к серьёзной победе, которая укрепит престиж Временного правительства в стране и за границей.
23 июня (6 июля) 1917 года армия Корнилова атаковала 3-ю австро-венгерскую армию Терстянского в долине Быстрицы. В первые два дня наступления 16-й корпус отвлек внимание противника на юг. 25 июня (8 июля) под гром 300 орудий пошёл в атаку 12-й корпус генерала Черемисова. Фронт австрийской армии был прорван под Ямницей. 26-й австро-венгерский корпус был полностью разгромлен (его остатки расформировали и влили в 40-й германский резервный корпус). За день противник потерял только пленными более 7 тыс. человек и 48 орудий. Вся долина Быстрицы была в наших руках. 26 июня (9 июля) наши войска отражали контратаки противника. Подошедшие германские подкрепления и 13-й корпус были отброшены. Германская южная армия спешно загнула свой правый фланг, оголившийся после уничтожения 26-го корпуса. В этих боях отличились полки 11-й и 19-й дивизий и новый Корниловский ударный полк.
27-28 июня (10-11 июля) наши войска продолжали рваться вперёд. Сказывалось то, что 8-я армия наследовала брусиловские и калединские традиции. Корнилов же их продолжил, его любили и уважали и офицеры, и солдаты. Ударный клин 12-го корпуса прорвался до Ломницы, на правом фланге армии заамурцы быстрым ударом взяли Галич. При этом частями 1-й и 4-й Заамурских дивизий было взято 2 тыс. пленных и 26 орудий. 164-я дивизия смогла внезапно атаковать германцев и взяла Калуш, немцы бежали. В этом лихом наскоке на Калуш наши войска взяли 1 тыс. пленными и 13 орудий. Командующий 3-й австрийской армии Терстянский был отрешен, на Ломницу главнокомандующий австро-германским фронтом Леопольд Баварский направил Лицмана, который год назад уже спасал австро-венгерские войска. Следующие два дня Корнилов равнял фронт, подтягивал отставшие войска. Отсутствие больших масс кавалерии в нужном месте, постоянная проблема нашей армии в этой войне не позволяла развить прорыв. Кроме того, Ломница сильно разлилась, мешая продвижению войск, переправы противник уничтожил.
Главнокомандующий Гутор планировал возобновить наступление 30 июня (13 июля). 11-я армия должна была наступать на Злочев, 7-я — сковывать силы врага фронтально, 8-я армия — атаковать Рогатин и Жидачев. Двухсторонним охватом 11-й и 8-й армии планировали зажать в клещи Южную германскую армию. В ближайшие же дни по указанию Ставки должны были начать наступление Западный, Северный и Румынский фронты. Однако осчастливленные «демократией» войска Западного, Северного и Румынского фронтов снова приняли митинговать, голосовать, не хотели наступать и операцию отложили на несколько дней. На Юго-Западном фронте из-за митингов солдатской массы наступление также откладывали со дня на день и дождались, пока противник подтянул резервы и начал контрнаступление.
Корнилов перед войсками
