В конце девятнадцатого столетия Морской Технический комитет русского Адмиралтейства разработал Программу для проектирования крейсеров 2 ранга — специальный документ, сформулировавший требования к легкобронным океанским крейсерам-разведчикам водоизмещением примерно в 3000 тонн.
Согласно этой Программе, разведчику при эскадре следовало быть способным на скорость хода около двадцати пяти узлов. Радиус автономности на экономических ходах предписывалось иметь не менее 5000 морских миль. А из вооружения крейсера должны были нести по шесть легких скорострельных пятидюймовых орудий в палубных щитовых установках, столько же более легких «противоминных» пушек, и от трех до шести торпедных аппаратов.
Из-за нехватки построечных мест на отечественных верфях часть заказов по разработанной программе было решено отдать строить на заводы союзных держав. Причем, объявить меж иностранными заводчиками конкурс на лучший проект, наиболее соответствующий русским требованиям. В июле 1898 в конкурсе определился победитель. Им стала германская фирма «Шихау», и первый русский крейсер-скаут, нареченный впоследствии «Новиком», появился на свет в 1900 году в Данциге.
Но, несмотря на статус «лучшего в классе», «Новик» не был лишен типичного недостатка большинства быстроходных крейсеров малого водоизмещения. Из-за слишком острых, «хищных» обводов и плоскопалубной архитектуры корпуса он обладал довольно слабыми характеристиками мореходности, и не мог бы, как показалось адмиралам из МТК, эффективно работать в Тихом океане в штормовых условиях…
Почти одновременно с германским заводом на конкурс проектов прислала чертежи судостроительная фирма «Бурмейстер ог Вайн» из Дании. Когда председатель МТК В.П.Верховский рассматривал предложенный Директором завода, конструктором К.С.Нильсеном проект, он усмехнулся:
— Кажется, у нас появится англичанин… Только очень маленький!
Действительно, по общему расположению датский крейсер живо напоминал строившиеся в те годы британские броненосные крейсера типа «Крэсси» — крупные океанские корабли с развитыми полубаком, с высоким двухмачтовым рангоутом. Только разведчик Нильсена был раза в три-четыре меньше, нежели любой из них. Зато, по сравнению с «Новиком», обладал значительно улучшенной мореходностью и защитой.
«Боярин» 1902 год
При подробном рассмотрении проект едва не отклонили. Русских адмиралов не устроили скоростные данные крейсера. Согласно принятым в России тактическим положениям, эскадренный разведчик должен примерно на 5 узлов превосходить по скорости своего флагмана из числа броненосцев. А Нильсен предлагал скаута, способного «выжать» всего лишь 21 узел! — при том, что в том же 1899 году уже были заложены броненосцы с восемнадцатиузловым ходом…
Проект спасло вмешательство А.Н.Крылова, рассчитавшего, что при увеличении водоизмещения с 2600 до 3070 тонн можно повысить мощность механизмов корабля и довести скорость как минимум до 22 узлов.
В процессе «доводки» датского проекта русским инженерам пришлось также усовершенствовать защиту крейсера, применив помимо броневой палубы со скосами и отдельных гласисов над наиболее уязвимыми механизмами еще и конструктивное новшество — прибортовые коффердамы — специальные полости под обшивкой ниже ватерлинии, заполненные целлюлозой. Согласно существовавшему в то время мнению, при пробоине целлюлоза должна была разбухнуть от попадания забортной воды и ограничить распространение затоплений.
Для увеличения секторов обстрела малокалиберных орудий в кормовой части крейсера 47-миллиметровые пушки установили на спонсонах — выносных площадках, выступающих над уровнем борта. После этого четыре орудия оказались как бы лишними, и МТК счел возможным облегчить корабль за счет их изъятия.
Еще одним негативным свойством проекта Нильсена был признан… чересчур красивый, выразительный четырехтрубный силуэт. Разведчик должен уметь быть незаметным, — и было решено сделать его трубы более короткими, тем более, что легкое падение тяги не должно было повлиять на скорость вследствие увеличения мощности механизмов. В конечном итоге крейсер вообще утратил одну трубу. И шутливые опасения Верховского по поводу сходства с англичанами не подтвердились… Впрочем, и в таком виде крейсер можно было считать редкостным красавчиком.
В доработанном виде проект вернули на датскую верфь, и 24 августа 1900 года на заводе «Бурмейстер ог Вайн» состоялась официальная церемония закладки корабля. Наблюдателем за постройкой русский МТК назначил кронштадтского инженера-судостроителя П.Ф.Вешкурцова, а командиром — капитана 2 ранга В.И.Литвинова.
«Боярин» в достройке
Впрочем, этот командир не продержался и нескольких месяцев, когда «цензовые» правила ротации офицеров предложили ему сменить недостроенный корабль с еще не изученными свойствами на яхту «Штандарт» из Императорского конвоя. Литвинов с легким сердцем согласился с назначением на почетный пост в Императорской свите, а в Данию — спускать и достраивать новый крейсер — отправился кавторанг В.Ф.Сарычев.
Резкий ветер с моря суматошно кружился над черепичными крышами старого Копенгагена. С утра сыпался с небес холодный надоедливый дождь. И раньше времени поредела толпа зевак на набережной у открытого эллинга завода «Бурмейстер ог Вайн».
На перилах гостевого балкона намокали гирлянды искусственных цветов. Музыканты военного оркестра полами широких плащей прикрывали свои пока еще немые инструменты. У гранитного причала беспокойно подпрыгивал на острой зыби легкий катер с огромной треногой фотографического штатива над рубкой. И хмурый фотограф наводил свой громоздкий аппарат на андреевский флаг, тяжко хлопающий на ветру на легком флагштоке — над уже пересаженным на длинные полозья спускового устройства изящным корпусом нового корабля…
Было 26 мая 1901 года. В этот день был спущен на воду русский крейсер 2 ранга, получивший при крещении старинное имя — «Боярин». В честь отслужившего свой век парусно-парового корвета 1855 года постройки.
