Есть в этом человеке нечто такое, что издревле отличало настоящие, сильные стержневые личности от нас, обыкновенных обывателей. Не в обиду и не в осуждение нам это будет сказано, потому что не может общество состоять лишь из одних ярких индивидов. Но чем больше в нём таких, как Кобзон, тем оно богаче и крепче…
«Глубокая человечность, профессиональная взыскательность свойственны, на мой взгляд, Иосифу Кобзону. Не растеряв и сегодня тот жизнеутверждающий эмоциональный заряд, что пленил когда-то зрителей в начинающем артисте, Кобзон с годами вырос в зрелого мастера, чье творчество отмечено умом, большой музыкальной культурой и сердечной искренностью. Радует его постоянный, неуемный труд, упорный поиск нового. Кобзона по праву можно назвать певцом высоких гражданских мыслей и чувств» (Лев Ошанин).
А и в самом деле, если вдуматься, за что мы любим этого певца? Да, конечно, за его красивый, мелодичный, сильный и густой баритон; за то, что он на протяжение многих десятилетий творчества сумел сохранить свою неповторимую индивидуальность, не поддавшись ни одному из бесчисленных веяний, прошумевших за это время над нашей эстрадой; за то, что Кобзон всегда имеет свое собственное отношение к тому, о чем поёт. Но и не только за это.
Когда я впервые поехал в Афганистан, один командир полка рассказал, как у него в части выступал Кобзон. Открытую сцену, на которой артист пел, обстреляли душманы. Лишь по счастливой случайности никто не пострадал, хотя все прожекторы были взорваны.
Группа десантников тут же кинулась преследовать нападавших, но Кобзон концерта не прервал. Только попросил командира укрыть оркестрантов, за которых, говорит, я головой отвечаю. Сам же продолжал петь на кузовах автомобилей три часа кряду. Вернулись преследователи, так он ещё и им спел.
В Афганистане Кобзон побывал восемь раз! Об этих «боевых гастролях» рассказывает мой старый друг Михаил Лещинский, бывший тогда корреспондентом советского телевидения в Афганистане. «Ты просил меня вспомнить о встречах с Иосифом Кобзоном в Афганистане. Конечно, проще всего было бы рассказать о том, как много раз он приезжал на гастроли в действовавшую армию, летал со своей бригадой на вертолётах и военно-транспортных самолётах в разбросанные по всей стране гарнизоны, пел под аккомпанемент «духовских» обстрелов и грохот нашей артиллерии, бьющей по «плановым» целям, под пыльным небом знойной пустыни и на холодных отрогах Гиндукуша. Конечно, всё это было, и за всё честь и хвала артисту и его товарищам, их мужеству и самоотверженности.
Однако мне хотелось бы вспомнить несколько эпизодов, из которых, как в художественном фильме, складывается общая картина. Множество раз за прошедшие десятилетия мне доводилось в разных местах и по разным поводам встречаться с ветеранами афганской войны. И часто среди обычных для таких встреч воспоминаний о пережитом на войне кто-то скажет: «А у нас тоже был Кобзон». Причём, даже с гордостью произнесёт: вот, мол, завидуйте! И, действительно, завидовать было чему. Представьте эту ежедневную и ежечасную тяжёлую, кровавую военную работу, которую вдруг озаряет прикосновение Родины, её песни, её голос. А именно так и воспринимались выступления Иосифа. Он и его коллеги всегда выходили на публику в своих строгих концертных костюмах, словно происходило это не в Богом забытом краю, а на лучших столичных эстрадах. И работали они часами, зная, что значит их концерты для бойцов. А ещё Иосиф всегда привозил с собой множество подарков: пластинки, кассеты, магнитофоны, гитары.
Каждый концерт обычно заканчивал словами: «До встречи на Родине. Приходите на мои концерты. Вам не надо никаких билетов. Просто скажите администратору: «Пароль Кабул»».
И это срабатывало. Сам был тому свидетелем в Москве, когда на концерт в зал «Россия» таким путём прошёл молодой офицер-десантник.
Завидев его в зале, Кобзон вытащил парня на сцену и торжественно представил публике: «Ветеран афганской войны лейтенант Андрей Ивонин». Иосиф называл его «сынок». А познакомились они во время концерта в 103-й дивизии ВДВ. После выступления к певцу подошёл молодой солдатик и сказал, что мечтает стать офицером, попросил посодействовать. Певец обещал, и слово своё сдержал. Андрей закончил Рязанское училище ВДВ, и лейтенантом вернулся в Афган, стал кавалером боевых наград. Такая вот история.
Но, наверное, самые щемящие воспоминания о выступлениях Иосифа в военных госпиталях. Не видевшим этого достаточно вспомнить кадры подобных событий из хроники Великой Отечественной войны: всё было так же. И чувства, и эмоции те же. А ещё после каждого концерта артист обходил палаты тяжелораненых и пел для них отдельно. Кстати, в первые годы после Афгана Кобзон стал инициатором проведения двух 15-часовых (!) благотворительных телемарафонов, все средства от которых пошли на помощь инвалидам войны и семьям погибших. Ну, а возвращаясь к афганским воспоминаниям, хочу рассказать о последнем концерте, который дал народный артист на той войне. Это было накануне завершения вывода наших войск в районе сосредоточения последних боевых колон, вблизи афгано-советской границы. Огромная площадка была заполнена боевой техникой. На пыльной броне разместились сотни солдат и офицеров, только что прошедших последние километры по военным дорогам. А в центре гигантской арены стоял КаМАЗ с опущенными бортами. И на эту «сцену» вышел изысканно одетый Иосиф Давыдович со своим ансамблем. Кажется, никогда мне не приходилось слышать таких шквальных аплодисментов. Афганцы ведь знали, что артисты шли с бронёй до границы от временного штаба армии в Найбабаде. Тогда, кстати, впервые прозвучала песня Пахмутовой и Добронравова «Возвращение», специально написанная к этому событию. Тогда же была сделана и эта неказистая с виду фотография. Но, Боже мой, как же счастливы и радостны мы были!
И ещё одно, очень личное, воспоминание. В конце 1985-го года я попросил Иосифа передать с оказией искусственную ёлочку: Новый год на носу, а в Афгане такие северные деревья не растут. Просьбу певец исполнил, да ещё вдобавок огромную коробку игрушек прислал. С этой ёлкой и встречали мы с женой Адой все четыре наших Новых года на афганской земле. Улетая из Кабула, не смог я её бросить. Разобрал и упаковал с аппаратурой. Ты не поверишь, но эта ёлочка до сих пор каждый Новый год занимает почётное место в нашем доме, напоминая о всём пережитом на войне. И – о хорошем человеке, очень близком нашем друге Иосифе Давыдовиче Кобзоне».
Согласитесь, не каждый из тех наших советских исполнителей мог бы похвастаться такой «боевой афганской биографией», потому что немногие в Афган-то и стремились. И на Чернобыльской АЭС я, военный спецкор ТАСС, встретил Кобзона одним из первых. А ещё он пел на всех, начиная с Братской ГЭС, всесоюзных ударных стройках!
В бывшем Советском Союзе Иосиф Давыдович вообще объездил все крупные воинские гарнизоны от Бреста до Камчатки, где выступил с шефскими (читай – бесплатными) концертами более полутора тысяч раз!
Такой цифрой не мог бы похвастаться никто ни в бывшем СССР, ни в нынешней России. Да, пожалуй, и в целом мире.
