Из воспоминаний бойца Великой Отечественной Василия Решетникова:
«Всеми ночами похоронная команда работала. Укладывали убитых в общую, так называемую «братскую могилу». По полной сумке набирали этих «мундштуков», где были свернуты трубочкой адреса и имя-отчество убитых. А у иных ничего не было, кто и что за человек — неизвестно. Конечно, всё равно носили в общую могилу. Вот почему и говорят в народе «пропал без вести». Кроме того, иных заваливало землей в окопах, а другие попадали под прямой взрыв снаряда и нечего бывало хоронить».
Свидетельствует участник войны Е. А. Янкелевич:
«Пробегая под огнем противника мимо одной глубокой воронки, я случайно заглянул в нее. В воронке, в самых хаотичных позах — вдоль и поперек, вверх и вниз головами лежали целые и искореженные взрывами тела солдат. Тел было несколько десятков или даже целая сотня. То, что я увидел, психически нормального человека, повергло бы в шок. Я же взглянул и побежал дальше. Под вражеским огнем думать не приходилось…Один старый солдат разъяснил мне, что увиденная мною воронка была незасыпанной братской могилой. И что такие могилы в воронках или естественных ямах, являлись естественным местом для захоронения убитых солдат. А то, что трупы лежали в таких хаотичных позах, он объяснил тем, что солдаты из похоронной команды вбрасывали трупы вдвоем, взявши их за ноги и за руки. Для захоронения в воронках другого способа не было. Не будешь же влезать в воронку с крутыми краями, чтобы укладывать трупы рядами. А мертвому все равно уже, как лежать. И уже сам факт, что я увидел незасыпанную братскую могилу, говорит о той спешке, в которой солдаты похоронной команды действовали».
Возвращение с поля боя. Бойцы несут убитого и ведут раненого, лежавшего рядом
Удивительные строки посвящены форсированию Днепра:
«Золотое бабье лето
Оставляя за собой,
Шли войска — и вдруг с рассвета
Наступил днепровский бой…
Может быть, в иные годы,
Очищая русла рек,
Все, что скрыли эти воды,
Вновь увидит человек.
Обнаружит в илах сонных,
Извлечет из рыбьей мглы,
Как стволы дубов мореных,
Орудийные стволы;
Русский танк с немецким в паре,
Что нашли один конец,
И обоих полушарий
Сталь, резину и свинец;
Хлам войны — понтона днище,
Трос, оборванный в песке,
И топор без топорища,
Что сапер держал в руке.
…Если с грузом многотонным
Отстают грузовики,
И когда-то мост понтонный
Доберется до реки, —
Под огнем не ждет пехота,
Уставной держась статьи,
За паром идут ворота;
Доски, бревна — за ладьи.
К ночи будут переправы,
В срок поднимутся мосты,
А ребятам берег правый
Свесил на воду кусты.
Подплывай, хватай за гриву.
Словно доброго коня.
Передышка под обрывом
И защита от огня.
Не беда, что с гимнастерки,
Со всего ручьем течет…
Точно так Василий Теркин
И вступил на берег тот.
…Мокрый сам, шуршит штанами.
Ничего! — На то десант.
— Наступаем. Днепр за нами,
А, товарищ лейтенант?..
Бой гремел за переправу,
А внизу, южнее чуть —
Немцы с левого на правый,
Запоздав, держали путь.
Но уже не разминуться,
Теркин строго говорит:
— Пусть на левом в плен сдаются,
Здесь пока прием закрыт»…
Заметим, Теркин у Твардовского в этом бою — уже лейтенант. Дослужиться рядовому до офицерского звания в Советской армии можно было двумя способами — быть направленным в военное училище и хотя бы укоренным курсом его закончить, или получить офицерские знаки различия непосредственно на поле боя — по факту занимаемой командной должности. Например, партизанский командир Ковпак — генерал, который никогда не был лейтенантом, просто бывший солдат Первой Мировой в Великую Отечественную собрал партизанский отряд такой численности, что впору было называть его дивизией. А дивизией должен командовать генерал!
Скромные лейтенантские погоны Теркина свидетельствуют, скорее всего, о том, что возглавивший в бою взвод после гибели командира боец мог быть после ранения направлен в одно из тыловых пехотных училищ. Младших лейтенантов из вчерашних рядовых, сержантов и старшин там «делали» за 93 дня…
В битве над Днепром
По дороге на Берлин по приказу лейтенанта Теркина бойцы снабжают трофейным имуществом возвращающуюся пешком из немецкой неволи деревенскую бабушку из Заднепровья:
«— Эй, а ты куда, мамаша?
— А туда ж, — домой, сынок.
В чужине, в пути далече,
В пестром сборище людском
Вдруг слова родимой речи,
Бабка в шубе, с посошком.
Старость вроде, да не дряхлость
В ту котомку впряжена.
По-дорожному крест-накрест
Вся платком оплетена,
Поздоровалась и встала.
Земляку-бойцу под стать,
Деревенская, простая
Наша труженица-мать…
…Стой, ребята, не годится,
Чтобы этак с посошком
Шла домой из-за границы
Мать солдатская пешком.
Нет, родная, по порядку
Дай нам делать, не мешай.
Перво-наперво лошадку
С полной сбруей получай.
Получай экипировку,
Ноги ковриком укрой.
А еще тебе коровку
Вместе с приданной овцой.
В путь-дорогу чайник с кружкой
Да ведерко про запас,
Да перинку, да подушку, —
Немцу в тягость, нам как раз…
— Ни к чему. Куда, родные? —
А ребята — нужды нет —
Волокут часы стенные
И ведут велосипед.
— Ну, прощай. Счастливо ехать!
Что-то силится сказать
И закашлялась от смеха,
Головой качает мать.
— Как же, детки, путь не близкий,
Вдруг задержат где меня:
Ни записки, ни расписки
Не имею на коня,
— Ты об этом не печалься,
Поезжай да поезжай.
Что касается начальства, —
Свой у всех передний край.
Поезжай, кати, что с горки,
А случится что-нибудь,
То скажи, не позабудь:
Мол, снабдил Василий Теркин, —
И тебе свободен путь».
На Берлин!
Признаться откровенно, за этот добрый поступок молодому командиру грозили крупные неприятности: отъем имущества вроде кадушек и подушек , стенных часов и велосипедов у мирного населения Германии, конфискация скота — лошадь и овцу для крестьянки бойцы ведь тоже взяли у кого-то из местных — все это при определенных условиях запросто может подпасть под действие приказа маршала Конева о пресечении мародерства… Даже расстрелять за это сгоряча могли — было бы кому о том доложить особистам! Фронтовики не раз указывали Твардовскому на «нереальность» эпизода со сборами бабки в дорогу домой. Но текст остался неизменен.
Женщины, освобожденные из немецкого концлагеря
Финальная глава перед эпилогом «В бане» — конец войны, дело происходит где-то в Германии:
«— Ну-ка ты, псковской, елецкий
Иль еще какой земляк,
Зачерпни воды немецкой
Да уважь, плесни черпак.
Не жалей, добавь на пфенниг,
А теперь погладить швы
Дайте, хлопцы, русский веник,
Даже если он с Литвы.
Честь и слава помпохозу,
Снаряжавшему обоз,
Что советскую березу
Аж за Кенигсберг завез.
Эй, славяне, что с Кубани,
С Дона, с Волги, с Иртыша,
Занимай высоты в бане,
Закрепляйся не спеша!
До того, друзья, отлично
Так-то всласть, не торопясь,
Парить веником привычным
Заграничный пот и грязь.
Пар на славу, молодецкий,
Мокрым доскам горячо.
Ну-ка, где ты, друг елецкий,
Кинь гвардейскую еще!
Кинь еще, а мы освоим
С прежней дачей заодно.
Вот теперь спасибо, воин,
Отдыхай. Теперь — оно!».
Твардовский — мастер солдатского бытописания. Но от такого обыденного сюжета легко поднимается к пафосу , когда бойцы после бани одеваются: чего стоит только ряд медалей на груди героя…
У дверей солдатской бани
В эпилоге автор честно признается читателю:
«Повесть памятной годины,
Эту книгу про бойца,
Я и начал с середины
И закончил без конца».
Но по косвенным данным мы можем предположить — до Берлина Вася Теркин все-таки дошел.
Плакат военных лет
В 1954 году Твардовский пишет, а в 1963- после снятия запрета на публикацию — выпускает в свет новую поэму — «Теркин на том свете» Выглядит она ранее не опубликованной главой, место которой — после главы «Смерть и воин».
Сюжет прост: якобы, умирающий от ран Теркин является на тот свет. Там чисто, похоже на метро. Комендант приказывает Теркину «оформляться». У бойца требуют аттестат, фотокарточку, справку от врача. Теркин проходит медсанобработку. Всюду указатели, надписи, таблицы. Жалоб тут не принимают. Редактор «Гробгазеты» не хочет даже слушать Теркина. Коек не хватает, пить не дают… Теркин встречает фронтового товарища. Но тот как будто не рад встрече. Он объясняет Теркину: иных миров два — наш и буржуазный. И наш тот свет — «лучший и передовой».
Товарищ показывает Теркину Военный отдел, Гражданский. Здесь никто ничего не делает, а только руководят и учитывают. Режутся в домино. «Некие члены» обсуждают проект романа. Тут же — «пламенный оратор». Теркин удивляется: зачем все это нужно? «Номенклатура», — объясняет друг… Далее — Особый отдел: здесь погибшие в Магадане, Воркуте, на Колыме… Управляет этим отделом сам кремлёвский вождь. Он ещё жив, но в то же время «с ними и с нами», потому что «при жизни сам себе памятники ставит»…
Вдруг слышен звук сирены. Это значит — ЧП: на тот свет просочился живой. Его нужно поместить в «зал ожидания», чтобы он стал «полноценным мертвяком». Друг подозревает Теркина и говорит, что должен доложить начальству. Иначе его могут сослать в штрафбат. Он уговаривает Теркина отказаться от желания жить. А Теркин думает, как бы вернуться в мир живых. Товарищ объясняет: поезда везут людей только туда, но не обратно. Теркин догадывается, что обратно идут порожняки. Друг не хочет бежать с ним: дескать, на земле он мог бы и не попасть в номенклатуру. Теркин прыгает на подножку порожняка, его не замечают… Но в какой-то миг исчезли и подножка, и состав. А дорога ещё далека. Тьма, Теркин идёт на ощупь. Перед ним проходят все ужасы войны. Вот он уже на самой границе. И тут он слышит сквозь сон: «Редкий случай в медицине». Он в госпитале, над ним — врач. За стенами — война…
Теркин в госпитале. Книжная иллюстрация
В новой поэме критики усмотрели жесткую критику партии и правительства, насмешку над многими советскими традициями:
«Заседает на том свете
Преисподнее бюро. …
Вот с величьем натуральным
Над бумагами склонясь,
Видно, делом персональным
Занялися— то-то сласть.
Тут ни шутки, ни улыбки —
Мнимой скорби общий тон.
Признает мертвец ошибки
И, конечно, врет при том»…
Фактически, образ знакомого героя «пересоздан поэтом согласно отведенной ему в сатирическом произведении функции для контраста. Он луч света, который врывается в мрачный мир «преисподней». Разумеется, Теркин вовсе не «врывается» в загробный мир, а попадает туда против своей воли, но функциональность образа героя отмечена верно: «луч света». Можно уточнить: лампада, которая «мерцает и тлеет» пред властью тьмы загробной. И вся драма в том — погаснет или не погаснет, доконают его в «зале ожидания» или он все же прорвется обратно к жизни, к живым… Новый Теркин — не совсем прежний, но замысел поэта в том и состоял, чтобы показать силу подавления человека системой как раз через изменение всем знакомого образа героя, через невольную его деформацию. Поэме оказалось далеко по популярности у читателя, по сравнению с ранее написанными строками о Теркине. ..
Поэт Твардовский и Василий Теркин. Скульптура современного ваятеля
За Твардовского не раз пытались дописать поэму другие литераторы. Десятки фронтовых поэтов строили предположения о дальнейшей судьбе Василия:
Может, он сейчас в забое
Выполняет норму втрое,
Чем дают ему по плану?
Может быть, подходит к стану,
И с веселой поговоркой,
Всем известный Вася Теркин,
В прошлом доблестный солдат,
Он дает стальной прокат?..
Что же делает ваш Теркин:
Посещает ли вечерки?
Иль женился уж давно?
Все пишите — все равно.
Может, он, мечту лелея,
Тихим утром средь аллеи
Внемлет песне соловья?
Иль давным-давно судья?
Иль герой он наших дней?
Иль играет он в хоккей?
Может, стал он комбайнером?
Или властвует над хором
И ведет он драмкружок?
Где ты, наш родной дружок?..
(В. Литаврин)
Вася Теркин. Книжная иллюстрация
В нескольких номерах газеты «Звезда» на заводе в Перми печатался «Василий Теркин на заводе» Бориса Ширшова. По его мнению, Теркин демобилизовался в 1947 году и пошел работать в литейный цех. Помимо этого «отправляли» Теркина после войны в военную академию ПВО, на строительство Братской ГЭС, на целину. В сюжетах разных поэтов возникали Теркин — электрик, Теркин — мастер кузнечного цеха, Теркин — милиционер. Героя «женили» на городской девушке и оставляли бобылем, «селили» в родном краю и на чужбине, даже «арестовали» однажды — за злой язык по 58 статье… По мнению самодеятельных поэтов, и дети у Василия были — сын Яша и дочь Маша. Это ли не свидетельство жизненности образа молодого фронтовика, с которым нипочем не хотел расставаться благодарный читатель?
Советские бойцы в поверженном Берлине. Любой из них может считаться прототипом Теркина
источник: polkrf.ru
