— 3ато не пьет. — Ой, правда. Хоть не пьет.
Что характерно, обнаглели.
Старые, а тоже все никак не навоюетесь.
Людк, а Людк, сумки-то возьми!
Кикимор я не понимаю.
Я ей говорю: «Санюшка», а она мне: «Митюнюшка»…
Откопалась уже?
Беги, дядь Мить.
Ума-то Бог не дал, а души и силы — сколько хошь.
Извините, что помешал вам деньги прятать.
Ну, Василий, мягкого тебе полета.
Курорт органов движения, ешкин кот.
Брак — это добровольное рабство.
— Она мне говорит: «Куда деньги дел?» — А куда деньги дел?
Надеюсь, что вы как интеллигентный человек не осудите нас за лучик счастья на темном небосклоне жизни.
— Встречу — убью. А голуби тут не при чем. — Ты че, Лешка! Не вздумай, слышь! Чуть-чуть за шкирку потрясь и будет с него.
— Я работаю в отделе кадров. — Что ж вы так плохо за кадрами-то смотрите?
— Любите ли вы этого человека? — Ой, да какой это человек!
Бог-то ведь не мошка, видит немножко.
Ах ты, сучка ты крашена!
— Соль — это белый яд. — Сахар же белый яд. — Сахар — сладкий яд.
— Ты идешь к этой Горгоне! — Не. Я к жене.
— Где ж я ему его возьму, этот бар? — Вот побарствует маленько — и притопает.
Однако, потоп щас будет.
Эх, откудава-то к нам такого красивого дяденьку замело?
Орган движения они лечили, орган движения… Поотрывать бы вам эти органы к чертовой матери!
— В армию меня забирают. — Кто? — Дед Пихто.
— Может, и мы с тобой пойдем, состругаем себе Снегурочку? Вот жизнь-то. — Молчи уж, стругальщик.
автор: Таисия Сергеенко
источник: www.nationaljournal.ru
