За камерой Владимир Васильевич Николаев. Показывая на леса, он коротко что-то объясняет осветителям. Голос его звучит приглушенно: «Чуть левее. Еще. Теперь десятку. Хорошо». Ему не приходится тратить лишних слов, ребята понимают оператора с полуслова — наверное не первую картину вместе.
На столе сиротливо пока примостилась хлопушка. На ней надпись «Хозяин тайги». А вот и постановщик фильма режиссер Владимир Назаров. Вместе с исполнителем главной роли В.Золотухиным они разрабатывают очередную мизансцену.
— Хозяин тайги — это герой нашего фильма, участковый уполномоченный Сережкин,- рассказывает Назаров.
— Его участок, как сказано в сценарии Бориса Можаева. трудно измерить таежными километрами, трудно определить границы его владений. Я не решаюсь пока сформулировать конкретную форму жанра нашей картины, естественно, в процессе работы над ней трансформируются до некоторой степени и сюжетная линия литературного источника и образы.
Так, например, в начале центральная роль была написана в расчете на актера зрелого возраста, а снимается у нас сейчас в роли Сережкина молодой актер театра на Таганке Валерий Золотухин. Сюжет картины насыщен элементами детектива, причем часть сцен мы предполагаем решить в комедийном ключе.
С Валерием Золотухиным нас связывает предыдущий фильм «Пакет», где он также снимался в главной роли.
У нас подобрался очень интересный актерский ансамбль. Владимиру Высоцкому из того же театра предстоит работа над отрицательной ролью. Он будет играть Рябого, бригадира сплавщиков, который совершает крупную кражу. То, что мы пригласили на эту роль актера романтического плана, уверен, обеспечит наиболее многогранную, не однозначную трактовку образа.
В сценарии мало женских ролей. В главной из них снимается актриса Лионелла Пырьева. Ей предстоит создать образ Нюрки, чрезвычайно сложный образ человека растерявшегося, в решительную минуту выбирающего между добром и злом.
Во время перерыва говорим с Валерием Золотухиным. Зрителям он знаком по спектаклям «Добрый человек из Сезуана», «Послушайте!», «Жизнь Галилея» и другим.
— С большим удовольствием я принял приглашение сниматься в фильме «Хозяин тайги»,- говорит Валерий
— И на это есть много причин. Во-первых, потому что мне уже приходилось работать с Владимиром Александровичем Назаровым. Под его руководством я сделал свои первые шаги в кино. Работать с ним легко. Кроме того, меня сразу же привлек литературный материал сценария. В нашем театре есть очень интересная пьеса Бориса Можаева «Из жизни Федора Кузькина»
Позади полтора месяца работы «на натуре», в тайге, в 280 километрах от Дивногорска. Для актеров стала привычной роба сплавщиков. Все устали и хочется в Москву. Но работа над фильмом продолжается и сейчас.
Рано утром, когда автобус вез нас к месту съемки, над Маной неподвижно, ровным строем висели облака, как белые парашюты. И даже операторы, которых ничем не удивишь, ахнули: «Вот это кадр!».
…В таежной деревне, у реки, по которой сплавляют лес, живет милиционер Сережкин. Как добрый хозяин, знает он каждого человека, каждую тропинку в тайге. Внешне ничем не примечателен, невысокий, чуть сутуловатый, с пухлыми, почти детскими губами под темной строчкой усов, он просто симпатичен с первого взгляда. Но, видно, что-то большее разглядели в нем люди, если в ночь-заполночь приходят к нему за помощью.
Так и в этот раз. В поселке сплавщиков обокрали магазин. Подозрение пало на одного из сплавщиков — Ипатова.
И именно с этого момента начинается рассказ о втором «хозяине», бригадире Рябом. Это он ограбил магазин, но никто этого не видел, и прямых улик против него не было.
Рябой — власть здесь, в бригаде. Он умен, Рябой, он хитер. Все сплавщики поодиночке узнали жестокость его кулаков, и они боятся Рябого. Он — хозяин. Пока хозяин.
Победить Рябого не легко. Для этого нужна сила. Сила характера, правоты, справедливости. И именно за это ненавидит Рябой Сережкина и боится его.
Оба «хозяина» в фильме поют. Напевает старую русскую песню Сережкин. Каждый может подпеть ему. Так же просто, негромко, задумчиво. И песня сблизит, сроднит.
Поет Рябой, умно, зло, здорово (песни написал и исполняет сам Высоцкий). Но другим петь с ним почти невозможно. Ему не нужны друзья даже в песне. Он чувствует свою власть, свое жестокое превосходство.
Внешне фильм — детектив. Есть в нем и выстрелы, и погони, но не это главное. Раздумье о подлинной красоте и авторитете человека — вот основная идея.
Работа над фильмом идет ежедневная, напряженная. В шесть часов утра отходит от гостиницы голубой мосфильмовский автобус.
Не хватает времени и погода плохая, небо опять затянуло облаками. И сколько ни смотри на него с ожиданием, со злостью, с мольбой — не поможет. Солнца нет. Поэтому не может быть и съемки.
А Мана и сейчас очень хороша. Скала, у подножия которой идут репетиции и съемки, уди вительно красивая и яркая от разноцветных пятен мха.
Голос Владимира Александровича Назарова: «Сегодня снимаем сцену драки на заломе». Длинный язык беспорядочно сцепившихся и торчащих из воды бревен пересекает реку. Это и есть залом. Они стоят тесным кружком — режиссер и актеры и анализируют эпизод, курят и спорят.
«Мне это интересно. Мне драка нужна. Понял? Он моя правая рука — Варлашкин. Никто за него не заступится. Я два года вас всех в кулаке держу. Все вы мной связаны. Пока вам милиционер не помог. Понял, нет?» — говорит, вернее почти кричит Рябой — Высоцкий.
Ему доказывают: «Это не должно быть простой дракой. Это издевка. Он сильнее тебя физически, а ты его спокойно раза два ногой в воду столкни и почти ласково: «Успокоился? А теперь иди работай». Это же сильнее».
«Массовка», устроившаяся в ожидании съемки на камнях, пересмеивается. «Может, нам попробовать? Может, у нас лучше выйдет?» Притихли ребятишки-зрители.
Лениво растянулся на бревне Варлашкин. Медленно подходит к нему Рябой. С берега не слышно, о чем они говорят на заломе, и поэтому еще неожиданнее удар Рябого. Варлашкин с шумом падает в воду. И спокойно, с жесткой усмешкой на лице наклоняется над ним бригадир.
В фильме это займет одну-две минуты, а сейчас — первый дубль, второй, четвертый…
Костюмеры держат наготове сухую одежду. Чаще посматривают на небо операторы. В облаках появились голубые окошки и, кажется, скоро можно будет снимать.
Действительно, брызнуло солнце, такое долгожданное и ненадежное, и хриплый голос мегафона подхватывается эхом: «Съемка! Начинаем съемку! Актеры, по местам. Быстрее, товарищи. Солнце может уйти!»
— Внимание! Мотор!!
Вспыхивают «юпитеры». Тихо стрекочет кинокамера. И опять медленно подходит к Варлашкину Рябой.
Сцена закончена. Отснято около десяти тысяч метров пленки. Из них на экран выйдет меньше тысячи. Через две недели киноэкспедиция вернется в Москву, и начнутся съемки в павильонах Мосфильма. И снова бесконечные репетиции, споры, дубли. Рождается новый фильм.
Картину «Хозяин тайги» еще не оценила ни одна комиссия, но группа показывала ‘черновой вариант» работникам милиции. Это фильм о повседневном труде участкового уполномоченного таежного района, о нескольких обыкновенных днях его работы — работы сложной и подчас неблагодарной.
— Мы работали в красноярских деревнях Выезжий Лог и Усть-Мана,- рассказывает постановщик фильма В.Назаров,- сотрудничали со сплавщиками реки Мана, охотниками, жителями окрестных деревень.
Мы сдружились с сибиряками, прониклись глубоким уважением к их спокойному, несуетливому, «устойчивому» трудовому быту. Нам полюбились крепкие просторные жилища, которые даже неудобно называть избами. Постройки из свежих некрашенных бревен, могучие сеновалы, духовитые бани — все это обыденность тех деревень, в которых мы жили. И почти нет замков. Они висят без дела, ключи от них давно потеряны. Недаром же Сережкин с горечью говорит, обнаружив, что обворован сельский магазин:
— Вещички-то я найду… Как теперь людям в глаза смотреть» Они же теперь замки покупать начнут… Тьфу, срамота!.. Доверие оскорблено…
Исполнение роли старшины Сережкина молодым артистом Валерием Золотухиным напрочь отвергает какие-либо аналогии с ролями шерифов из вестернов. Восхищение трюками и умело подаными качествами сверхчеловека кладет неуловимый барьер между «идеалом» и зрителем. Сережкин же в исполнении Золотухина — свой человек, его соединяют с нами родственные корни.
Его образ народен. Он плоть от плоти тех самых трудолюбивых, «устойчивых» сибиряков.
Для него не понадобилось сочинять специальной кинопесни — ему свойственна народная, как свойственна народная речь.
Противником Сережкина в фильме становится Рябой. Артист Владимир Высоцкий, рисуя его, пользуется резкими, беспощадными красками.
И вместе с тем характер этого стяжателя не уловишь сразу. Вначале демогагическая красивость его речей отдает только пошлостью. Развивая роль, артист обнажает в Рябом врага тех человеческих основ, которые оберегает Сережкин.
Такими увидели первые зрители главных героев фильма. Так восприняли они героику будней Сережкина.
