Владимир Торсуев: «Это был праздник каждый день! Мне кажется, что успех к фильму и пришел оттого, что это первое кино, где дети самостоятельно играли. Играли самих себя. Режиссер не давил и позволял спорить с собой. Я мог ему сказать, например: «Откуда вы можете знать, как разговаривают дети в двенадцать лет? Вам же — пятьдесят! Я это лучше знаю». И он со мной, двенадцатилетним мальчишкой, соглашался. И еще — очень важно то, что взрослые актеры, звезды, общались с нами на равных.
Съемки продолжались восемь месяцев. Мы жили одни, в чужом городе —фильм снимался в Одессе — в гостинице, работали и получали зарплату. Вначале мы сами не понимали, почему вдруг сделались такими богатыми. Но затем освоились: тратили деньги на мороженое, лимонад, походы в парк и… в школу ездили на такси. Тогда это удовольствие стоило один рубль. А существенного ничего не купили. Школу, кстати, посещали в свободное время, и тому были причины: она была украинская и к тому же английская».
«С появлением Торсуевых внезапно возникла проблема, – говорит второй режиссер картины Юлия Константинова. – Когда мы в Одессе поставили их в кадре рядом с Гусевым, то этот по роли хулиган-верзила оказался им по плечо! Это было ЧП. Надо снимать, а у нас нет Гусева! В последний решающий день я заглянула в одесский интернат. Только вошла, а на меня, скатившись с перил, свалился смешной длинный конопатый мальчишка, Вася Скромный. Он и стал нашим неподражаемым Гусевым».
Во время съемок дети быстро росли. Приходилось постоянно перешивать им костюмы. Девочка в одном дубле улыбнулась полным ртом зубов, а в следующей сцене у нее уже передних зубов нет! «Мне нужно было, чтобы класс веселился, глядя, как Электроник доказывает теорему Пифагора, – вспоминает режиссер Константин Бромберг. – А дети устали и не хотели смеяться. Я выхожу к доске, даже не зная, что сейчас сделаю, и говорю: «Ребята, я вам покажу позывные радио Австралии, смех птицы ку-ки-бурры». И начинаю по сумасшедшему ржать. Весь класс лежал от хохота!».
Декорации школы построили на Одесской киностудии. На съемки пришли с десяток хмурых пожарных и потребовали снести декорации. На следующее утро они снова открыли павильон иѕ обалдели. Вся съемочная группа – впереди больше сотни детей, за ними взрослые – стояла кольцом. Вышел вперед Гринько и сказал: «Только через наши трупы!» – и пожарные отступили.
Фильм был снят очень быстро. Уже в мае 1980 года он вышел на экраны страны, и все юные герои тут же стали знаменитостями. Особенно всем полюбились Электроник и Сыроежкин. Поклонницы — юные и не очень, заваливали их письмами, телефон не умолкал ни на минуту, и родителям приходилось постоянно менять номер.
Рассказывает Владимир Торсуев: «Помню, как нас фотографировали в «Пионерской правде» среди гор писем. Юру и меня не просто узнавали! В школу нельзя было войти: все учащиеся с первого по четвертый класс на нас тут же повисали гроздьями! Но, все равно, эйфории и звездной болезни у нас не было»…
И хотя браться Торсуевы и прогремели в своем первом фильме, профессиональными актерами они не стали. Позже они снялись еще в ряде картин — «Незнайка с нашего двора», «Русские братья», «Венецианское зеркало», но всем этим картинам было далеко до «Электроника».
«Электроника» снимали 8 месяцев, за работу в фильме братья получали 120 рублей в месяц. Эти деньги они тратили на еду, вещи, аттракционы и сигареты. По словам братьев, сразу после выхода фильма поклонники расписывали подъезд дома, где они жили, в восторге кидали в дверь помидорами, а мелом во дворе писали «Мы вас любим!».
Родителям даже пришлось сменить номер домашнего телефона, чтобы избавиться от поклонниц мальчиков. Затем пришло время, когда они состригли белые крашеные волосы и их перестали узнавать. Близнецы Торсуевы снялись еще в двух фильмах: «Братья» и «Незнайка с нашего двора». Володя работал в административной группе у Никиты Михалкова. Но сегодня оба занимаются бизнесом.
Роль девочки Майки предлагали уже прославившейся Красной Шапочке Яне Поплавской, но юная звезда закапризничала и отказалась. Никому не известная тогда Оксана Фандера тоже претендовала на Майку, досталась ей лишь эпизодическая роль школьницы. Оксана Алексеева сама пришла на съемки и, подойдя к оператору фильма Константину Апрятину, наивно спросила: «А когда же я буду сниматься?». Апрятин сделал пробу, девочка попала в картину. После съемок все мальчишки по секрету рассказывали, что немножко были в нее влюблены.
На роль профессора Громова, который изобрел Электроника, не прошли многие. Профессор Ростислава Плятта, например, показался слишком вальяжным. Бруно Фрейндлих – актер сразу после проб заболел. Пробовался Леонид Броневой, но после его ссоры с оператором, режиссер решил не осложнять климат в коллективе.
Худсовет уговаривал утвердить Владимира Этуша – он удачно снялся в роли Карабаса Барабаса, но режиссер посчитал, что Этуш был слишком ярок для этой роли. Николай Гринько только что снялся у Тарковского в «Сталкере» и ему детский фильм был неинтересен, но он был штатным актером киностудии, и его обязали сниматься в «Электронике». Зато потом он охотно выступал с этой картиной на творческих вечерах.
Предлагали стать ассистенткой профессора Ирине Муравьевой, но у нее был чересчур плотный график; Лия Ахеджакова не попала в фильм из-за не слишком уживчивого характера. А появившаяся на пробах Лиза Никищихина так здорово отыграла вместе с Гринько, что режиссер сразу ее утвердил.
Когда режиссера спросили, кого он видит в роли шефа бандитов Стампа, он ответил: «Луи де Фюнеса», – после чего ассистент позвонила Анатолию Папанову. Но тот был занят. Шефом стал Владимир Басов. Однажды съемка чуть не сорвалась. Басову сшили костюм на три размера больше, он рассердился, а потом скомандовал перепуганной художнице по костюмам: «Девочка, снимайте штаны!». Еле влез в ее белые джинсы, нашел в гримерной черный свитер и остался доволен нарядом.
