Фильм «Доживём до понедельника» посвящён школе. Трём дням из жизни 9-го класса. Но и этих трех дней достаточно, чтобы понять школьную действительность, сложные взаимоотношения между учениками и учителями.
Знакомство наше начинается со случая не совсем обычного: в классе каким-то образом оказалась ворона. Кажется, её принёс сюда рассеянный Шестопалов (В. Зубарев), чтобы развлечь Черкасову (О. Остроумова), в которую тайно влюблён.
Съёмочная группа фильма «Доживём до понедельника»
Молоденькая учительница английского языка Наталья Сергеевна (И. Печерникова) решила поймать птицу, мешавшую заниматься, встала на стол; в эту минуту в класс заглянул историк Илья Семёнович Мельников (В. Тихонов) и сделал учительнице обидное замечание: та потерялась и выбросила птицу, укутанную тряпкой, в форточку. Дети всполошились, Наталья Сергеевна разнервничалась, выгнала из класса одного, другого. Так возникает первый конфликт…
Надо отметить, что сценарий Георгия Полонского был написан точно и требовал от режиссёра только хорошей работы.
«Я учился в то время на Высших сценарных курсах, и „Доживём до понедельника“ был моим дипломным сценарием, — вспоминает Полонский. — К счастью, когда сценарий был готов, его дальнейшим продвижением занялся мой педагог Иосиф Ольшанский. Он дал прочитать его директору студии им. Горького…».
Директор Григорий Бритиков пригласил режиссёра Ростоцкого: «Станислав, я хочу, чтобы ты снял этот фильм», и протянул ему сценарий.
«Мы послали в Госкино литературный сценарий, потом режиссёрский, но ответа всё не было и не было, — рассказывал Ростоцкий. — Тогда Бритиков на свой страх и риск принял решение начать съёмки. По тем временам это было неслыханно и грозило ему большими неприятностями. Мы прекрасно понимали, что каждую минуту фильм могут закрыть, поэтому съёмки проходили очень быстро — мы сняли фильм всего за три с половиной месяца».
На роль учителя Мельникова был приглашён Вячеслав Тихонов. После выхода картины «Войны и мир» на экран он решил уйти из кино — настолько не понравился себе в роли Болконского. И тут ему позвонил Ростоцкий с предложением попробовать свои силы в новом фильме «на современную тему», сыграть роль учителя.
Тихонову, прожившему четыре года в мире Толстого, предлагаемая роль показалась мелкой, безликой. Но режиссёр настаивал: «Прочти ещё раз». Вячеслав Тихонов читает ещё раз и повторяет: «Это не моя роль». И тут Станислав Ростоцкий применил недозволенный приём: «Если ты мне друг — ты должен играть».
Лишь позднее Тихонов понял, что же побудило его друга Ростоцкого так настойчиво добиваться его участия в фильме. Учитель истории Илья Мельников находится на перепутье. У него изменилось отношение к профессии, он пересматривает многие свои взгляды, наконец решает: «Я не имею права преподавать». А Вячеслав Тихонов, находящийся в жизни в таком же состоянии, как и герой фильма, читая сценарий, пропустил эту важную сюжетную линию. Но то, что нравственная перестройка Ильи Мельникова очень точно соответствует внутренней борьбе Вячеслава Тихонова, понял Станислав Ростоцкий. Именно поэтому он был так упорен в «навязывании» роли.
Позже Тихонов говорил: «Теперь уже, задним числом, я понимаю, что в этом и состоит талант режиссёра: увидеть в актёре то, что, может быть, он сам в себе даже не подозревает. Сейчас я осознаю, какое счастье, что я всё-таки сыграл Мельникова. Какое счастье, что Ростоцкий не отступил, настоял на своём и заставил меня сняться, и это помогло мне снова обрести веру в себя и вернуться в кинематограф…»
Против кандидатуры Тихонова поначалу возражал сценарист Георгий Полонский. Ему казалось, что артист слишком красив и молод для героя, который должен был быть человеком много повидавшим и не похожим на стандартного советского героя. Полонский предлагал Бабочкина, Гердта, но Ростоцкий был непреклонен. Он сказал, что Тихонову будет наложен возрастной грим, а перед съёмкой попросил Полонского подойти к актёру и поддержать его. Конфликт был исчерпан.
Для школьников имеет большое значение личность учителя. Мельников постоянно обращается к разуму, сердцу, к личному мнению ученика. Он стремится понять ребят, пробудить у них самостоятельность мышления.
Но почему превосходный учитель Илья Семёнович готов уйти из школы? Хотя бы потому, что рядом преподаёт словесность Светлана Михайловна (эту роль прекрасно сыграла И. Меньшикова) — преподаёт так, что в скучно механическую игру превращаются самые живые человеческие чувства.
Центральный эпизод фильма — «Сожжение счастья» (так его назвали зрители). Генка Шестопалов, поэт, мечтатель, пробравшись в учительскую, сжигает все сочинения на тему «Моё представление о счастье». Сам же Генка напишет: «Счастье — это когда тебя понимают». Боясь, что учительница литературы Светлана Михайловна не поймёт ребячьих откровений, Генка решится на поджог в надежде, что его поступок поддержат ребята. Но не все поняли его, некоторые осудили.
В решающие моменты кинорассказа, когда конфликты обнажились, когда одному ученику грозит исключение из школы, одной учительнице — холодное презрение класса, режиссёр Ростоцкий и оператор В. Шумский пользуются крупными планами, что отметят критики: «Давно на нашем экране не было такой простой и искусной игры кинопортретами».
В роли начинающего педагога Натальи Сергеевны снялась Ирина Печерникова. Её героиню, как и Мельникова, отличает талант понимания детской души.
«Поначалу было очень страшно сниматься, так как у Ростоцкого всегда была одна и та же съёмочная группа, а я была новенькая, — вспоминает актриса. — Да к тому же я тогда, как и полстраны, была тайно влюблена в Тихонова и очень его боялась. Меня на все внерабочие мероприятия брали с собой, чтобы я к нему привыкала. И вот однажды, когда всю съёмочную группу наградили поездкой в дом отдыха на Валдай, я зачем-то робко вошла к нему в номер, а он стоит на четвереньках посреди комнаты и совершенно зачарованно мне говорит: „Ира, посмотрите, какая красота!“, и показывает на разложенные вокруг по всей комнате блесны, крючки и другие рыболовные снасти. Я посмотрела, и все мои страхи по отношению к нему улетучились. А потом многие годы зрители считали нас мужем и женой.
Однажды Ростоцкий запер меня в комнате с моими предполагаемыми учениками, чтобы мы прогнали текст перед съёмками. Когда же он через пятнадцать минут вернулся, я лежала лицом на столе и рыдала, потому что не только не смогла порепетировать, но даже просто докричаться до них не смогла».
