Бесконечная пустыня, боец Сухов, прикуривающий с динамитной шашки, нескладный Петруха с вечно заклинивающей трехлинейкой, обаятельный Верещагин, с надоевшей черной икрой и знаменитыми песнями-балладами, ловкий Саид с незабвенным «Стреляли», злодей Абдулла со своей бандой, любознательная Гульчатай, играющая с черепахою… Кажется, сюжет этого советского супербоевика давно знает почти наизусть и стар, и млад. Любой расскажет вам об этом и … Вновь прилипнет к экрану, увидев титры фильма-легенды.
«Русский ковбой»
Фильм-легенда о товарище Сухове (Кузнецов), бойце революционной Красной Армии, котрому по дороге домой поручили сопроводить освобожденный гарем бая Черного Абдуллы (Кахи Авсадзе). Ему, солдату Петрухе, бывшему царскому таможеннику Луспекаеву, да спасенному Суховым от верный гибели Саиду (Мишулин) пришлось вступить в бой с пустынными бандитами, и, конечно, победить! Словом, типичный вестерн, разве что вместо лихого ковбоя – не менее лихой красноармеец, вмесьто друга-индейца – узбек Саид, шериф превратился в таможенника, а бандиты вместо широкополых шляп щеголяют папахами и чалмами…
Владимир Мотыль
Я лично знаю людей, которые помнят весь фильм наизусть (я сам один из них), а некоторые отвечали цитатами из него на все случаи жизни!
Я вспоминаю первый день…
Первый день съемок «Белого солнца…». Вся киногруппа собралась возле баркаса с целью совершения ритуального действа: начало съемок каждого фильма всегда отмечается битьем бутылки шампанского.
Режиссер Владимир Мотыль (он по случаю жаркой погоды в шортах, белой футболке и белой кепочке, бесформенной, похожей на панаму) берет за горлышко и, словно ручную гранату, бросает бутылку о баркас. Бутылка не разбивается! Отскакивает от борта, как от резинового, и шлепается в песок. Вторая попытка – более яростная и тоже неудачная.
Кто-то в толпе пророчит в полголоса:
– Одно из двух: либо картина будет г…, либо – шедевр!
Когда после третьего броска по ржавому борту стало стекать шампанское в шапке пены, Мотыль вздохнул:
– Ладно, приступаем к работе, а там… видно будет!
Почти через тридцать лет «награда нашла героев». Создателям кинофильма «Белое солнце пустыни» присвоена Государственная премия России.
Сухова должен был играть Георгий Юматов
Режиссер был крут по отношению к нарушителям дисциплины. «Хотите – пейте, но не в рабочее время!» А Георгий Юматов, который должен был играть Сухова и уже начал сниматься, часто злоупотреблял спиртным. И не раз срывал съемки. Мотыль отдал роль Анатолию Кузнецову. Чтобы другим неповадно было.
Трудно сказать, выиграла или проиграла от такой замены картина, но Кузнецовский Сухов хорошо вписался в лубочный стиль «Белого солнца…».
Луспекаев отказался от дублеров
Павлу Луспекаеву незадолго до съемок ампутировали ступни обеих ног. Владимир Мотыль другого Верещагина себе не представлял. Он предлагал Луспекаеву сниматься на костылях: Верещагин – бывший офицер, инвалид Первой мировой. Или таможенник, раненный контрабандистами в обе ноги.
– Давай, Володя, сперва я сыграю то, что написано в сценарии, а уж потом какого-нибудь инвалида. Пусть тебя мои ноги не смущают. Я придумал сапоги с металлическими упорами внутри, – сказал Павел Борисович.
Владимир Мотыль признавался, что велел помощникам искать дублера. Никому в голову не могло прийти, что Луспекаев все сделает сам: и в пустыне, и на палубе корабля, когда по сюжету драка.
Во время съемок Луспекаев в самом деле отбросил костыли и начал осваивать протезы. Когда боль становилась невыносимой, отходил в сторону и опускал натертые протезами культи в таз с холодной водой. Либо в прохладное Каспийское море.
– Это был подвиг, равный подвигу Алексея Маресьева, – скажет потом режиссер.
Луспекаев себя не щадил. Он даже в сцене драки на баркасе работал без дублера. В фильме есть лишь один трехсекундный кадр, где его подменил каскадер Александр Массарский: Верещагин ногами спихивает бандитов за борт. Сапоги Верещагина показаны крупным планом. А носки сапог Луспекаева при упоре прогибались, и это было бы видно на экране.
Почему Верещагин поет «Ваше благородие» сиплым голосом?
Одна из самых ярких сцен фильма: Верещагин с осоловевшим от выпитого Петрухой сидят на полу в обнимку. На переднем плане объемная бутыль самогона. Следуя завету великого Станиславского («Нетрезвый актер не может сыграть нетрезвого героя»), пили газировку.
«Посиделки» в доме Верещагина снимались в Сосновой Поляне. Не раз в студийном «козлике» возвращались втроем: Павел Луспекаев, Анатолий Кузнецов, Николай Годовиков. Водитель без напоминания притормаживал у небольшого деревянного магазинчика. Скидывались, и «старшие товарищи» напутствовали Годовикова как самого молодого:
– Ну, Коля, вперед!
– Как всегда?
– Как всегда!
