«ДВОЙНИК» В ГЛАЗАХ ГЕНЕРАЛИССИМУСА?
Так почему же Сталин не обменял выдающегося разведчика? Причем на двух взятых в советский плен адмиралов! Ведь японцы предлагали. И это не миф. После войны неоспоримый факт предлагавшегося обмена подтвердил крупный немецкий разведчик, содержавшийся в Москве. Гестаповец раскрыл и иной вариант: в Токио были не прочь обменять Зорге на нескольких своих офицеров, захваченных где-то на островах воевавшими с Японией американцами.
Но Иосиф Виссарионович на это не пошел. Сталин, и не только он, считал Зорге двойником, работавшим и на нас, и на Германию. Некоторые близкие к «отцу народов» руководители разведки искренне подозревали Зорге в сотрудничестве с немцами.
Приведу объяснения Бориса Гудзя:
— Предполагаю: японская охранка, арестовавшая Зорге, все же не знала, что он именно советский разведчик. Японцы, как и Сталин, считали, что он — немецкий шпион. Однако Рихард Зорге не был двойником. Да, стажер немецкого военного атташата Ойгер Отт вырос с помощью советского резидента Зорге до генерала, а в 1939м — до посла Германии в Японии. Говорят, Зорге помогал фашисту. И правильно делал! Рамзай улавливал тончайшие акценты, до которых туповатому немецкому офицеру Отту было никогда не добраться. Конечно, помогал, тянул и вытянул в послы. А как нашему разведчику удалось бы проработать столько лет с Оттом, не давая ему никаких сведений о Японии? Зорге бесконечно консультировал его, снабжал квалифицированными советами, никогда не подбрасывая дезинформации. Иначе быстренько провалился бы. Он близко сошелся с Оттом, а в ответ получал от того бесценные сведения. Имел, в частности, доступ к черной папке, в которой Отт хранил наиболее ценные донесения, отосланные посольством Германии в Берлин, и все указания оттуда. Бывало ли такое в истории нашей или других разведок? Ну а когда Зорге вырастил из исполнительного, но туповатого абверовца Отта посла, тот уже не мог обходиться без опеки друга Рихарда. Немецкий посол был в полной зависимости от советского разведчика, Зорге превратил его в надежный и неиссякаемый источник информации, которую сам и контролировал в интересах СССР. Ведь Рамзай видел в кипе донесений, собранных всей немецкой агентурой в Японии, больше, чем приоткрывалось Отту.
Что еще могло не понравиться Сталину? — размышлял в беседах со мной наставник разведчика Борис Грудзь. — После ареста Рамзай раскрылся. Почему — дано знать только тому, кто сам прошел через изощренные японские пытки. Судить Зорге за это я не могу. И позицию, которую он избрал, избавив себя впоследствии от пыток, называю правильной. Он решился открыто сказать: я советский разведчик. Поймите, я не противник Японии, я ее друг. Дружу с вашим народом, стараюсь, чтобы у моей страны не было с ним осложнений. Понимаете, как он поставил вопрос: я — друг, а не собиратель шпионских сведений. И тут высказываю мою сугубо личную точку зрения: Зорге проявил себя вроде как человеком Коминтерна. Он не шпион, а идейный работник. А в СССР связи с Коминтерном старались скрывать. Сталину позиция, занятая Зорге, не понравилась.
Вторит Гудзю в своих воспоминаниях и генерал-полковник Николай Захаров. Он полагает, что японцы совсем не торопились приводить смертный приговор в исполнение. Уже к 1942 году стало ясно, что война на Восточном фронте затянулась. А после Сталинграда японцы многое поняли. Возможно, они рассчитывали на какие-то переговоры с СССР, в которых жизнь разведчика высочайшего класса могла стать если не козырной, то разменной картой. Возможно, стремились всего лишь обменять Зорге на двух своих адмиралов, отсиживающих в русском плену.
Факт остается фактом: ни сталинское руководство, ни разведка не предприняли никаких шагов для обмена Зорге. Берусь утверждать, что так выполнялась сталинская воля.
Грамота о присвоении звания Героя Советского Союза Рихарду Зорге.
СЕРДЦЕ РИХАРДА ЗОРГЕ
Добрые и светлые люди перевели с японского кипы материалов о Зорге — специально для книги писателя Валерия Поваляева «Японский лабиринт». В документах — 1100 дней мучительного существования разведчика в тюрьме Сугамо, режим которой считался даже по военным японским меркам жесточайшим. Ежедневные допросы, когда сил не остается ни на что. Три года в крошечном каменном мешке. На полу грязная циновка, в углу — параша.
Раньше об этом лишь догадывались, хотя отгадка-то была проста. Зорге пытали. Выплыли на свет документы о допросах с пристрастием. Ногти изранены: под них медленно втыкали острые длинные иглы. Запястья изуродованы бамбуковыми тисками, которые изуверы сжимали и сжимали. Лишь однажды Зорге изменил себе: попросил оставить в покое хотя бы его руки. Их тотчас еще туже сжали тисками.
То была последняя просьба Зорге. Он изводил тюремщиков молчаливым презрением.
Но годы тюрьмы истощали. И даже прирученный Зорге крысенок исчез из камеры, оставив заключенного один на один со следователем, методично, месяцами выдавливающим из Рихарда информацию. Следствие длилось два года. В камере появился низенький столик. Зорге разрешили вести записи. Относительно недавно японцы раскрыли их содержание.
О мужестве Зорге, о его вере в Советский Союз можно судить по признанию, сделанному на допросе 24 марта 1942 года: «Я категорически отбрасываю мысль, что СССР в результате войны с Германией потерпит поражение или будет сокрушен. Если вообразить самое тяжелое для СССР, то оно, я полагаю, заключалось бы в потере Москвы и Ленинграда и отхода в результате этого в бассейн Волги. Но даже и в этом случае Германия не сможет захватить Кавказ… СССР сохранит огромную силу сопротивления. Вот почему я уверен, что бессмысленно предполагать, будто Советское государство сможет оказаться разгромленным».
Еще во время следствия Зорге сделал и такое заявление: «Сейчас … я еще более укрепляюсь в правильности моего решения, принятого 25 лет назад. Я могу решительно заявить об этом, обдумывая все, что произошло в моей судьбе за эти 25 лет и особенно за последний год».
Суд в Токио был закрытым. Дело слушали семь человек в черных мантиях. О приговоре мелькнуло лишь краткое извещение в газете. Зорге взял всю вину на себя, сознательно преуменьшал роль всех остальных. 29 сентября 1943 года вынесли приговор: Зорге и Одзаки — к смерти через повешение. Мияги, дважды неудачно пытавшийся совершить самоубийство, умер в тюрьме от туберкулеза. Клаузена и Вукелича приговорили к пожизненному. Жена Клаузена Анна получила семь лет.
Апелляции Зорге и Одзаки отклонили. Их перевели в камеры смертников, где они промучились больше года. Каждый день мог стать последним.
Вукелич скончался в тюрьме от воспаления легких через два месяца. Супруги Клаузены выжили и, проведя остаток жизни в ГДР, оставили потомкам свои воспоминания и советские ордена, которые им вручили в Москве.
Казнили Одзаки и Зорге 7 ноября 1944 года. Почему именно в день национального праздника? В прокуратуре Токио этому дали свое объяснение. «Был специально выбран день годовщины русской революции, исходя из благожелательства, характерного для кодекса самурайской морали». Какое благожелательство — циничная извращенность. Двух патриотов лишали жизни в один из светлейших для них, по крайней мере для Рихарда, день. До этого ни ему, ни Одзаки и намеком не сообщили о времени казни.
В утро казни Зорге, извинившись перед пришедшим исповедовать священником, вежливо отказался от его услуг. Для меня этот жест значит многое. Он ни в чем не предал себя и в последний миг. Был атеистом и умер им.
Попросил за несколько минут до казни не завязывать глаза. Был так подготовлен к уходу, что знал: выдержит, не допустит слабины. Сам, не дав в последние мгновения осквернить себя прикосновением чужих холодных и враждебных рук, нацепил на шею веревку с петлей.
Но вот опять миф. Перед смертью Зорге, одетый в красную рубашку, выкрикнул на японском, что Красная армия все равно победит. Красная рубашка действительно была, как и на других арестантах. А что выкрикнул, так это вряд ли. На японском языке Рихард говорил плоховато. Читал — отлично. Что он выкрикнул, останется неизвестным.
Однако записи из протокола о приведении приговора в действие остались. Природа была против его кончины. Прошло 18 минут после того, как открылся люк, в который упало тело, а сердце Зорге еще билось.
Москва. Памятник разведчику на улице Зорге.
автор: Николай Долгополов
источник: rg.ru
